Черные паруса - Аластер Рейнольдс

– Полегче с тормозом, – сказала Прозор.

– Сперва разгонимся. Мы же не хотим потратить половину запасов дыхали только для того, чтобы добраться до главного хранилища?

Тележка продолжала ускоряться, и грохот постепенно сгладился. Мы теперь ехали быстрее любого трамвая, стены проносились мимо, как слизистая оболочка гигантского пищевода. Интересно, насколько эффективным окажется этот тормоз, если впереди нас ждет тупик?

В конце концов Фура вняла голосу рассудка и подвигала рычагом взад-вперед, понемногу сбавляя скорость. Туннель постепенно выровнялся, или так мне показалось. Мы проехали еще немного, с тысячу пядей, а потом наши фонари высветили впереди изменившийся рельеф. Фура сильнее нажала на тормоз, скорость упала до быстрой пешеходной, прежде чем тележка плавно остановилась. Рельсы обрывались на расстоянии корпуса тележки от нас, посреди круглого помещения. Если бы мы не затормозили, встретились бы со стеной.

Мы сошли с тележки на твердый ровный пол. Помещение было около тридцати пядей в поперечнике и десяти в высоту, по форме напоминало тубу для пилюль.

Наши рельсы кончились, но в круглом зале их было еще семь пар. Они начинались примерно посередине и расходились радиально, исчезая в проеме уменьшенной копии туннеля, по которому мы прибыли. Эти другие туннели вели вниз.

– Сомнений нет. – Фура раскрыла кошель, и золотистый свет залил ее шлем и лицо, заглушив видимые проявления светлячка. – Они сделались еще ярче и, если не ошибаюсь, теперь пульсируют.

– Странно, что ты никогда не упоминал об этом, – обратилась Прозор к Лагганвору.

Он улыбнулся в ответ:

– Странно, что ты никогда не спрашивала.

Мы обошли комнату по периметру, освещая другие туннели. На этот раз нас не ждали тележки, но в каждом проеме была закреплена лебедка, установленная на ровном полу рядом с рельсами. Прочные металлические тросы уходили в туннели.

– Видимо, хранилища там, где заканчиваются туннели, – сказала Фура. – По какой-то причине они распределены по кругу.

Она бродила по залу, держа перед собой пистоли и наблюдая за ними, словно какое-то колебание в их яркости могло указать на туннель, более, чем другие, достойный исследования.

– Поди разбери… Но я не думаю, что нам нужно спускаться. Тележки, которые Боса отправила в последний раз, должно быть, не разгружены, судя по натяжению тросов. Надо просто вытащить их по одной.

– А почему она их не разгрузила? – спросила я.

– Иногда мы прилетали и сразу улетали, – ответил Лагганвор. – Просто сбрасывали добычу, когда Босу ждало какое-нибудь срочное дело, вроде засады, в которую угодила «Скорбящая Монетта». А иногда, не чаще чем раз в год, она здесь задерживалась – должно быть, считала и приводила в порядок свои сокровища. Но капитан Несс совершенно права: вполне вероятно, что тележки нагружены пистолями.

– Есть только один способ выяснить. – Фура опустила кошель на пол у лебедки рядом с дверью, которая была первой по часовой стрелке относительно нашего туннеля. – Адрана, Проз, Лагганвор, запускайте еще три лебедки, начинайте подъем.

– К чему такая спешка? – спросила я.

– Мне нужно убедиться, и убедиться немедленно. Я знаю, что на этих тележках лишь малая часть добытого Босой, но я должна увидеть это собственными глазами. Как только поймем, что нам не подсунули пустышку, можно будет сколь угодно долго купаться в остальном.

Она наклонилась к лебедке и, кряхтя от натуги, налегла на рукоять. Механизм закапризничал, но вскоре подчинился – не так уж много времени прошло с тех пор, как Боса побывала здесь в последний раз. Трос наматывался на вал, увлекая далекую тележку вверх по склону. Груз двигался медленно, может быть, пядь в секунду, и я не сомневалась, что Фура не позволит себе перевести дух, пока не получит свою добычу.

В тот момент мною овладел странный, коварный азарт. Вместо того чтобы по-сестрински болеть за Фуру, я решила поднять свою тележку быстрее. Я подошла к третьему туннелю и взялась за рукоять лебедки. Подчиняясь такому же импульсу или чему-то очень похожему, Лагганвор и Прозор заняли пятый и седьмой туннели. Каждый из нас сначала кряхтел, пробуждая механизм лебедки, а потом пыхтел, вращая вал и вытягивая груз наверх.

Как далеко уходили эти туннели, мы понятия не имели, но вряд ли расстояние превышало пару сотен пядей, иначе это простенькое устройство было бы заменено чем-нибудь более эффективным, не требующим ручного труда.

– Почему она так все устроила? – спросила Прозор, сделав короткий перерыв, чтобы отдышаться.

– В каком смысле – так? – отозвалась я.

– Распределила добычу по туннелям, расходящимся в разные стороны. Это место и так трудно найти, не говоря уже о том, чтобы попасть внутрь. Зачем усложнять жизнь самой себе, разделяя пистоли?

– Наверное, у нее были на то причины, – проговорила я, продолжая крутить колесо лебедки. – Может, эти туннели уже были здесь пробиты и она просто воспользовалась тем, что нашла.

– Посмотрите на кошелек, – сказал Лагганвор.

Пистоли продолжали светиться, но теперь это было мощное пульсирующее сияние, которое разливалось вокруг кошеля, хотя его горловина была завязана.

– Лагганвор, не пора ли нам что-нибудь узнать? – спросила Фура.

– Я никогда не был так близко к кладу – во всяком случае, на этой стадии операции.

– Банки хранят пистоли в сейфах, – сказала я. – Разве никто не заметил бы, начни они вот так светиться?

– Может, банки никогда не собирали достаточно пистолей в одном месте, чтобы это узнать, – предположила Прозор. – Или ползуны с трескунами и прочими не дают им такой возможности, делят скопившиеся богатства, прежде чем те слишком вырастут.

Я кивнула внутри шлема:

– Так как им известно, что может произойти?

– Или еще никто никогда не был так богат, – сказала Фура, а потом взволнованно воскликнула: – Приналяжем, ребята! Я вижу свет.

Миг спустя Лагганвор сказал:

– Я тоже вижу желтое свечение. Уже недолго.

Тут и я увидела. Это был тот же пульсирующий желтый свет, что исходил из мешка, но его сила нарастала с каждым поворотом рукояти лебедки.

И вот показались все четыре тележки. Мы делились друг с другом наблюдениями. Тележки были уменьшенными копиями той, на которой мы приехали, и двигались по более узким путям. Они имели боковые ограждения, и на каждой лежало множество мешков, излучавших желтизну. На моей тележке их было с полсотни – вполне достаточно, чтобы вместить тысячу пистолей, если не две. Даже не видя этих пистолей, не зная их номиналов, я не сомневалась, что такого количества денег не лицезрела ни разу в жизни. А ведь это лишь крошечная часть богатства Босы – должно быть, эти тележки пиратка нагружала сотни раз за свой долгий и жуткий век.

У меня уже ныли от изнеможения мышцы, но появление тележки вызвало новый прилив сил. Тем не менее Фура выиграла состязание: ее тележка первой преодолела порог и выровнялась. Нездоровая фосфоресценция разлилась по залу, омывая нас. Кладь на тележке казалась одной сплошной раскаленной горой, готовой лопнуть от огромного давления магмы.