Переступить черту. Истории о моих пациентах - Карл Теодор Ясперс

свободу, но это не получилось, потому что мы помирились, только ради детей я сделал это. Ну и вот??? повторяется старая история, сначала мы жили хорошо. 6 сентября меня уволили, я работал пять дней на фирме А… по торговле лесом, потом я пошел на масляную фабрику Н…, там я проработал 9 дней, пока мы с 20 сентября опять не стали жить вместе, я с женой и детьми. Я купил у фирмы Ф. мебель с выплатой кредита по векселю каждого 15-того числа по 20 марок и 21 марку квартплаты, и все бы было хорошо, если бы моя жена захотела. Сначала ей все нравилось, а потом она стала грубить мне из-за того, что я купил мебель по векселю. Я уже внес 41,70 марку, и погасил четыре векселя и внес квартплату до 1 апреля. Мою жену не интересовали больше семейные дела тогда я тоже пал духом, старшего сына, который у нас был, я тоже не имел права приучать к работе, что меня тоже задевало, он уже год, как не учился в школе, но не проработал и шести недель, я приучал его, к работе, и если он этого не будет делать, то я отправлю его в трудовую колонию, и поэтому в семье все время были ссоры. Она каждый день работала официанткой, ухаживала за другими господами, и иногда не возвращалась ночью домой, и если бы я вмешался, меня бы засадили. Так у меня появились большие враги, но и большие друзья, которые были на моей стороне. Она уже собиралась сбежать в прошлом году с трамвайным кондуктором, какая это мать, ведь у нее нет любви к своим детям? это было первое, что я узнал 7 сентября после того, как меня выписали из гейдельбергской клиники. Кондуктор ее еще уговаривал, чтобы она все обдумала, прежде чем опять вернуться ко мне. Ему удалось сойтись с ней, и он каждый день приходил в мою квартиру, что доказано хозяином дома. Он и обратил внимание на то, что трамвайный кондуктор каждый день приходит к моей жене, но приходило и много других господ. И не надо быть пьяницей, если все это принимаешь близко к сердцу, как женщина может крутить мужчиной, кроме того этот мужчина с трамвая женат, и у него один или двое детей. Я выведал, что он дал моей жене двадцать марок, она должна была купить ему три рубашки что она и сделала. Рубаки стоили двенадцать марок, а что же случилось с восьмью марками???

В конце я работал у X…, который занимается перевозками и торговлей гравием, с 19 апреля среды до субботы первого июня 1912 чернорабочим. Я работал каждый день с перерывом в полтора дня. Один раз меня вызвали в суд по опекунским делам, второй раз на меня подали в суд из-за мебели. Я каждый день пил свое пиво во время работы в пределах нормы. Я тратил каждый день две марки, и тогда моя жена решила, что это слишком много, три бутылки пива стоят 60 пфеннигов, буханка хлеба 26 пфеннигов. Ребрышки или колбаса, сразу уходят две марки, но еще нет ничего горячего. Если обедать, то это стоит 60 пфеннигов, или ужинать 50 пфеннигов, поэтому она ничего не готовила, а шла накрывать другим, а дети, как и я, были предоставлены сами себе. Я часто говорил ей, что так не может продолжаться, что все должно быть по-другому, она должна остаться дома, заниматься домашним хозяйством, сын должен идти работать, а она должна готовить, тогда бы у нас была другая жизнь, но ничего не помогало! я буду работать официанткой, а ты делай что хочешь. Жена была виновата, и муж был виноват, ее не интересовало, что надо платить за мебель, что надо платить за квартиру, поэтому в мае во вторник у нас забрали мебель, я хотел пойти за ней, но она отказалась и сказала, что пойдет к своей матери, а я должен взять к себе только свою дочь но я этого не сделал, а взял вечером к себе спать старшего сына. Я еще два раза ходил к своей жене, и спрашивал ее, в чем собственно дело, и не хочет ли она на самом деле, чтобы я опять попал в Гейдельберг. Она ответила мне, что она снимет себе меблированную комнату и будет там жить. Потом я восемь дней ночевал в одном трактире, затем снял на С…штрассе, дом… на четвертом этаже угол у вдовы фрау К. Затем я преданнейше сообщил в управление бургомистра, что следует забрать детей у моей жены, потому моя жена ведет плохой образ жизни, а дети нуждаются в другом воспитании, так как я подаю на развод. Тогда меня пригласили в сиротский попечительский совет, и сообщили мне, что я должен подать на развод в общинный суд, и тогда уж детей у нее заберут. Я сказал, что до тех пор, пока дети будут у нее в руках, я не заплачу ей ни пфеннига что я и сделал. Моей жене было бы слишком хорошо, если бы я давал ей каждую неделю 10 марок, и она могла бы развлекаться с другими. Если жена живет с другими мужчинами как со своим мужем, то ему не о чем заботиться, то тогда пусть семью содержат те мужчины, с которыми она общается, Меня в прошлом году достаточно предупреждали, я должен оставить ее, но я все время думал о детях, что будет с ними, поэтому я и принял свою жену еще раз. Но до сих пор это было моей гибелью. Каждый из них хотел на ней жениться, или любить, они все ходили в четверг в театр Аполлон, когда моя жена не работала, или ездили друг с другом за город.

Мне она как-то пообещала утром, сегодня вечером пойдем разок куда-нибудь вместе, чего так и не произошло. А когда я пришел домой, ее уже давным-давно не было, она передала мне, что скоро придет, и тогда мы пойдем в театр Аполлон. Но я ждал напрасно, картин Бауэр и кондуктор трамвая. Она никогда не возвращалась рано, она приходила в среднем между двумя и тремя часами, или даже еще позднее. Однажды она чувствовала себя плохо и пришла домой уже в полдвенадцатого. Тут уж не надо быть пьяницей! Этого не вынесет никакой человек и со здоровым рассудком! как моя жена может погубить человека презрением ненавистью горечью. Я разведусь, отниму у нее детей, отправлю ее