25 июня. Глупость или агрессия? - Марк Солонин

Вечерняя оперсводка № 05 от 22.00 24 июня почти дословно повторяет в этом отношении утреннюю: «Седьмое. ВВС фронта боевой готовности. Встреч с авиацией противника не было. Авиация ПВО патрулирует над Ленинград» [258].

Аналогичные сообщения обнаруживаем и в оперативных сводках соединений Северного фронта.

Оперсводка штаба 23-й армии № 04 от 20.00 24 июня: «…п.6 Встреч с воздушным противником не было, потерь нет» [259].

Оперативные сводки №№ 3, 4, 5 штаба 39-й ИАД (последняя — от 18.00 25 июня) монотонно дублируют одну и ту же фразу: «Части выполняли задачи ПВО патрулированием в зонах, противник не обнаружен, воздушных боев не было» [260].

Оперативные сводки штаба 10-го мехкорпуса (корпус развертывался в районе Выборга, т.е. в непосредственной близости от границы с Финляндией) с 23 по 28 июня включительно содержат сообщение о том, что «корпус соприкосновения с противником не установил, воздушные налеты на части корпуса со стороны противника не производились» [261].

День 24 июня 1941 года сменился ночью. Утренняя оперсводка № 06 штаба Северного фронта от 10.00 25 июня констатирует: «Первое. Ночь прошла спокойно. Войска Северного фронта частями прикрытия занимают прежние районы…

…8-я стр. бригада на полуострове Ханко без изменений. Столкновений с противником не было. ВВС противника одиночными самолетами продолжает вести разведку в направлениях Выборг, Кексгольм…» [262].

Вот и все, что было. Точнее и правильнее говоря — вот и все. что было в июне 1941 года зафиксировано в документах советского командования. По меркам и представлениям мирного времени — в небе над Ленинградом происходило одно чрезвычайное происшествие за другим. В сравнении же с тем, что в первые три дня войны, с 22 по 24 июня включительно, произошло в полосе Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов (Литва, Латвия, Белоруссия, Западная Украина), Карелия и Ленинградская область могли считаться тихим, сонным курортным городом, да еще и в период «мертвого сезона».

Достаточно будет напомнить, что в полосе указанных трех фронтов только в первый день войны немецкая авиация произвела порядка 4 тыс. боевых вылетов. За один день. Десятки аэродромов, железнодорожных станций, командных пунктов и штабов Красной Армии подверглись 22 июня многократным массированным бомбардировкам. Танковые и моторизованные дивизии вермахта на ряде направлений прошли по 200-250 км, выйдя таким образом в глубокий тыл группировки советских войск западных округов. Неуправляемые остатки бывших армий, корпусов и дивизий начали беспорядочный отход на восток. В полосе Западного и Северо-Западного фронтов ситуация начинала уже приобретать черты небывалой военной катастрофы. И под этим «углом зрения», в масштабе такой катастрофы, по меньшей мере странно начинает смотреться директива Ставки ГК от 24 июня 1941 г, в которой группировка немецких войск «неустановленной численности» и немецкая авиация, якобы «систематически прибывающая на территорию Финляндии», объявляются угрозой, «приобретающей решающее значение…».

В завершение этой главы стоит упомянуть еще один эпизод, в равной степени малозначимый и малодостоверный. Тем не менее, для сведения самых любознательных читателей следует рассказать и о нем.

В мемуарной литературе встречаются упоминания о том, что 22–23 июня немецкие самолеты бомбили ВМБ Ханко. Одни авторы пишут, что дело было утром, другие — вечером. Называются даже цифры — 20 самолетов. С другой стороны, в документах штаба Северного фронта никаких упоминаний о бомбардировке Ханко нет.

Оперсводка № 01 штаба С.ф. от 22.00 22 июня «Полуостров Ханко части боевой готовности. Семьи военнослужащих эвакуируются 22 июня 18.00 теплоходом „Иосиф Сталин“» [251].

Оперсводка № 06 штаба С.ф. от 10 00 25 июня «8-я стр. бригада на полуострове Ханко без изменений. Столкновений с противником не было…» [262].

Первое упоминание о боевых действиях на Ханко появляются только в оперсводке штаба С.ф. № 08 от 7.00 26 июня, но и там речь идет лишь об обстреле наземной артиллерией: «8-я стр. бригада — в ночь на 26 июня противник открыл редкий артиллерийский и минометный огонь по всему полуострову. Наша авиация и артиллерия ведут огонь по скоплениям противника. Личный состав базы усиливает противотанковые и противопехотные препятствия» [283].

Нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов в своих мемуарах также пишет лишь о «полетах над Ханко» («на совещании в кабинете И.В. Сталина вечером 24 июня я докладывал о полетах финских и немецких самолетов над Ханко, о бомбардировке наших кораблей в Полярном…»), но не о бомбовых ударах по военно-морской базе, которая именно флоту и подчинялась, соответственно, Н.Г. Кузнецов должен был бы узнать о бомбардировке Ханко прежде всех.

Свидетельство живого очевидца событий звучит так: «…В первый же день войны над полуостровом появились немецкие бомбардировщики. Я видел только одно звено из трех самолетов и предполагаю, что бомбы сбрасывались без определенной заранее намеченной цели. Были ли еще самолеты не знаю, но налет продолжался утром только несколько минут и в течение дня не повторялся. Сбросили бомбы, как говорят, куда попало. На самом деле, никуда не попало. Весь гарнизон был в надежных укрытиях… Еще одну бесплодную бомбардировку немцы повторили на следующий день…» [189].

По мнению автора этой книги, наиболее вероятным объяснением событий утра 22 июня на Ханко будет бомбардировка базы одним звеном (три самолета) из состава ВВС КБФ. Именно в это время (ранним утром 22 июня) авиация Балтфлота бомбила финские корабли и укрепления на Аландских островах (а это очень близко от Ханко).

В бесконечном лабиринте прибрежных шхер командир одного звена ошибся в выборе цели и неприцельно сбросил бомбы не на тот полуостров.

Вариант с появлением немецких бомбардировщиков над Ханко представляется крайне сомнительным по самой простой причине — зачем? Эта база (т.е. плацдарм для высадки советских войск) была проблемой для финнов, но никак не для немцев. ВМБ Ханко ничем немцам не мешала. Абсолютно. Прорываться в Финский залив немецкий флот и не планировал, а занимался прямо противоположным делом — минировал вход в залив. Утром 22 июня в люфтваффе не было «лишних» самолетов, лишних экипажей и лишних бомб. Рисковать самолетами и летчиками (от аэродромов в Восточной Пруссии до Ханко порядка 600-700 км «в один конец», следовательно, прикрыть бомбардировщики истребителями не удастся) из одной только «солидарности» с будущим союзником (Финляндией) немцы едва ли стали. На протяжении всей войны ни один немецкий самолет и ни один немецкий корабль даже не приблизился к Ханко. В любом случае, вопрос этот требует еще дальнейшего изучения.

Ранним утром 25 июня 1941 года боевые самолеты ВВС Северного фронта и Краснознаменного Балтфлота пересекли границу Финляндии. Прежде чем перейти к изложению хода этой операции, поставленных задач и достигнутых результатов, следует возможно точнее ознакомиться с составом и дислокацией сил сторон (см. карту №11).