Клетка без выхода - Роман Глушков

– Перестань, Анабель, – попросил я. – Даже если мистер Платт согласится, он не даст мне в Терра Олимпия никакой свободы. А жить под постоянным надзором я не смогу.

– Милая девочка! – Платт раздраженно отпихнул книгу и, уперев руки в стол, откинулся на спинку кресла. – Моя стойкая неприязнь к твоему другу Арсению и есть та самая неразрешимая техническая проблема! Рассказав тебе о проекте «Джесси Джеймс», твой отец выдал служебный секрет, а это значит, он тебе доверяет. Что ж, тем лучше. Значит, я тоже могу с чистой совестью посвятить тебя в кое-какие секреты, чтобы ты прекратила обвинять дядюшку Моргана в жестокосердии. Поверь, будь все так просто, разве я отказал бы в просьбе дочери своего коллеги и друга? Даже в такой серьезной просьбе, которая заставила бы меня поступиться принципами? Разве я могу спокойно глядеть на твои слезы? Все отнюдь не так, как ты думаешь. На самом деле я не руковожу проектом Терра Олимпия, как значится в официальных документах, а, по существу, являюсь им. Моя настоящая должность – Гамма-креатор, творец третьего по счету симулайфа. Но «творец» не в том смысле, как ты себе это представляешь. Я не работаю дни и ночи напролет на ультрасовременном дизайнерском оборудовании, создавая детальные модели игровых миров. Все, что есть в моем рабочем офисе, – это последняя профессиональная модель нейрокомплекса «Астрал» и вот такие горы сценариев. – Платт похлопал по самой большой из книжных стопок. – В них – подробнейшее описание мира Терра Олимпия, его законы, выдуманное прошлое и варианты развития событий в будущем. Больше ничего. Каждый день до обеда я дотошно читаю сценарии, а после обеда надеваю нейрокомплекс и просто мысленно представляю себе прочитанное. Заостряю внимание на каждой мелочи, порой кое-что домысливаю, импровизирую. Частенько отклоняю предложенный вариант сценария, поскольку симулайф пока в разработке и я волен менять в нем правила по своему усмотрению. Но когда моя Терра Олимпия будет заселена игроками, вносить радикальные изменения станет уже невозможно, и мне придется удерживать свои бурные фантазии в границах существующих норм. А также придется заботиться еще о некоторых вещах, таких, как регулярная подача необходимого объема информации ВМВ-дизайнерам. Симулайф – он как большое озеро, поток мысли креатора – та река, что наполняет его, а ВМВ-дизайнеры – смотрители дамбы, которые следят за количеством, а в нашем случае еще и качеством поступающей в озеро воды. И чтобы рыбе – то есть игрокам – в этом озере жилось предельно комфортно, смотрители проводят большую профилактическую работу: фильтруют воду, следят за экологией водоема, регулярно подкармливают рыбу, а также создают необходимые резервные запасы воды – должен же и я когда-то отдыхать? Поток моей мысли богат, но порой сумбурен и нуждается в упорядочивании. Поэтому перед тем, как отправить его на ВМВ-транслятор, дизайнеры корректируют недочеты моей работы, «домысливая» за меня некоторую отсебятину. Ведь как и любой другой человек, я не застрахован от ошибок и не могу охватить мыслью все без исключения аспекты искусственного мира.

– И это все, чем вы занимаетесь: день и ночь насилуете собственное воображение? – спросил я, припоминая, что уже задавал подобный вопрос Тенебросо, который описал мне свою «стерильную работенку» слишком уж лаконично. Кажется, тогда я обозвал откровения Васкеса пьяным бредом. Откровения Платта выглядели не лучше, но конкретики в них было на порядок больше, и к тому же Морган был совершенно трезв. Хочешь не хочешь, пришлось ему поверить.

– Да, таков круг моих обязанностей, – подтвердил Гамма-креатор. – ВМВ-технологии до предела упростили процесс моделирования миров. Ведь человеческий мозг не только принимает ментальные волны, но и в огромном объеме генерирует их! Наши фантазии и есть не что иное, как сгенерированные ментальные волны. Сев в мое кресло, каждый может создать свой собственный мир! И не только создать, но и полностью населить его – в удивительные времена мы живем, не правда ли? Конструируя свой игровой дубль, вы просто представляете его, а если вам не хватает воображения, просто смотрите на картинку и включаете свою фантазию принудительно. Как, например, делаю это я, читая готовые сценарии. Они требуются мне для того, чтобы понять, что конкретно «Терра» от меня нужно. Если же дать Моргану Платту волю, он такого в симулайфе нагородит...

Гамма-креатор улыбнулся. Но не мне, а просто своим словам. На меня он по-прежнему глядел с холодным презрением. И разговаривал Платт, по существу, не со мной, а с Анабель, поскольку это ей он пообещал раскрыть кое-какие карты.

– Если каждый болван может сегодня творить миры, в чем же тогда заключается уникальность вас, креаторов? – недоуменно поинтересовался я. – Насколько мне известно, вашего коллегу Васкеса сначала подвергали каким-то тестам, и когда он их с честью выдержал, ему даже устроили досрочное освобождение из тюрьмы. Неужели нельзя было вместо него взять с улицы первого встречного?

– Что я знаю о ваших фантазиях, герр Шульц? – задал Платт встречный вопрос. – Что я знаю о фантазиях этой милой девочки? О фантазиях любого живущего на земле человека? Абсолютно ничего! Не сомневаюсь, что для вас воображаемые вами картины и события выглядят потрясающе достоверно и живо. Но покажутся ли они таковыми мне или Анабель, если нам доведется прикоснуться к ним? Поэтому при помощи тестов «Терра» и отбирает тех, кто способен возводить у себя в фантазиях воистину грандиозные по реализму и детальности миры. Такие миры, придраться к которым не сумеет даже самый требовательный эстет. В отсутствии правильного тестирования кандидатов и заключалась ошибка создателей первого симулайфа Терра Куэнто. В Альфа-креаторы был отобран один из лучших в мире на тот момент художников-дизайнеров по созданию онлайновых игровых вселенных. Казалось бы, кто, как не он, разбирается в моделировании фантастических декораций? Однако что из этого вышло? Художник представлял симулайф таким, какими он десятки раз до этого рисовал свои игровые миры, ограниченные техническими возможностями оборудования, на котором он работал. В итоге получилась яркая красочная сказка с эффектом полного присутствия, но до подлинного реализма ей было очень далеко. Да, с одной стороны, фантазии Альфа-креатору было не занимать, но он оказался просто физически не в состоянии раскрыть весь потенциал технологий ВМВ.

– И поэтому «Терра» переключилась с художников на уголовников? – вырвалось у меня.

– Я постоянно твердил и буду твердить, что это являлось ошибочной политикой, – нахмурился Платт. – Однако могу понять, чем она была продиктована. Уставшие от сказок игроки требовали кровавого реализма, безраздельной свободы и жестокости. Кто, по-вашему, мог выстроить мир, идеально отвечающий этим требованиям? Только один из ваших собратьев, герр Шульц. Кадровые психологи «Терра» отправились по тюрьмам. И эти господа поразились результатам своих поисков. Видимо, по причине изоляции от окружающего мира фантазии у преступников оказались настолько богатыми, что «Терра» даже пришлось выбирать, кого именно из полусотни прошедших тесты претендентов допустить к созданию второго симулайфа. Попадались среди них и такие, на чьей совести было по нескольку зверски загубленных жизней. Но «Терра» все же одумалась, решив, что чересчур неприкрытого натурализма не вынесут даже самые экстремальные игроки. Так здесь и появился Мануэль Васкес – человек, повидавший жизнь, в меру жестокий и не в меру удачливый. Неудивительно, что вы чувствовали себя в его мире, как рыба в воде.