Невеста-наследница - Кэтрин Коултер

Макдуф хрюкнул и проглотил хлеб, который был у него во рту. Потом откусил еще, еще, пока не съел всю буханку. У Синджен живот подвело от голода. Но этому мерзавцу явно было все равно, что она голодна.

Ей вдруг пришла в голову странная мысль: а что, если получив выкуп, он не отпустит ее, как обещал, а убьет?

— Я хочу есть, — сказал она, жадно глядя на второй пакет с едой.

— Увы. Я мужчина крупный, есть мне надо много, так что еды здесь хватит только на меня. Может, ее останется немного и для крыс, но не для вас. Увы.

Синджен смотрела, как он ест, пока оба пакета не опустели. Он смял их в ком и бросил в дальний угол. Теперь в комнате пахло ветчиной и свежим хлебом.

— Если крысам захочется полакомиться крошками, им придется сначала прогрызть пакеты, — сказал Макдуф и засмеялся.

«Ну вот я почти и освободила руки», — подумала Синджен. Макдуф встал и потянулся. Его поднятые над головой руки касались покосившейся крыши хижины.

— Может быть, вы все-таки расскажете мне, почему вы это сделали?

Он бросил взгляд на синяк на ее подбородке, в том месте, куда он ударил ее вчера днем.

— Когда вы задали мне этот вопрос вчера вечером, мне захотелось еще раз вас ударить. — Он сжал правую ручищу в кулак и потер им ладонь левой. — Да-а, теперь вы не очень-то похожи на важную леди, моя дорогая графиня Эшбернхем. Скорее вы выглядите как грязная растрепанная потаскуха из Сохо.

— Вы боитесь ответить на мой вопрос? Может быть, вы полагаете, что я могу каким-то образом освободиться и убить вас? Неужели вы боитесь меня?

Он откинул голову назад и расхохотался.

Синджен ждала. Хоть бы он не ударил ее опять. У нее до сих пор ужасно болела челюсть. Хоть бы ему не пришло в голову убить ее прямо сейчас.

— Стало быть, вы хотите заставить меня говорить с помощью подковырок и колкостей? Ну что ж, почему бы и нет? Вы отнюдь не дура, Синджен. Вы отлично понимаете, что я могу легко прикончить и вас, и Колина. Фионе до вас было далеко. Да, я расскажу вам. Вреда от этого не будет, к тому же надо как-то убить время.

Макдуф снова потянулся, потом прошелся по тесной комнатушке.

— Что за гнусное место, — сказал он, говоря скорее сам с собой, чем с ней.

Она ждала, продолжая распутывать узлы на связанных сзади руках.

— Колин — ублюдок, — бросил он отрывисто и широко ухмыльнулся, глядя на Синджен. — Да, да, настоящий незаконнорожденный ублюдок, поскольку его мать была шлюхой и спала с другим мужчиной. Арлет об этом знала, но молчала. После того как мать Колина умерла, она тешила себя надеждой самой выйти за графа и боялась, что, если расскажет ему правду, он на нее обозлится. Вот поэтому она сочинила эту сказочку о матери Колина и ее любовнике-водяном. Как же, водяной! Это был мужчина из плоти и крови, с членом из плоти и крови. Однако старый граф не женился на Арлет. Он стал с ней спать, но не более того. Потом он умер, и следующим графом стал Малколм. Арлет обожала Малколма, хотя никто из нас не понимал — за какие заслуги. Малколм был дрянной человечишка, мелочный, подлый. Иногда он бывал очень жестоким. Но потом он тоже помер и отправился в ад, где ему было самое место, а титул графа Эшбернхема перешел к Колину.

Но как я уже говорил, Колин — незаконнорожденный. Поэтому графом должен был стать не он, а я. Именно я должен был унаследовать замок Вир. Когда Малколм умер, Арлет чуть с ума не сошла от горя. Она пообещала передать мне доказательства незаконнорожденности Колина, старая ведьма. Тогда Колин был бы лишен всех прав на титул и поместье и графом Эшбернхемом стал бы я.

Синджен застыла на своем стуле. Она сидела не шевелясь и даже не моргая. Рассказывая, Макдуф так распалился, что казалось, еще немного — и он взбесится, утратит всякое самообладание. Никогда еще Синджен не испытывала такого страха.

Однако Макдуфу, похоже, удалось взять себя в руки. На его лице обильно выступил пот. Когда он заговорил снова, голос его зазвучал по-иному — немного монотонно, как будто он произносил вслух некий заученный текст, который до сих пор часто повторял про себя. Быть может, это было оправдание, которым он заглушал совесть.

— Арлет попыталась уморить вас, когда вы простудились. Это была ее месть Колину за то, что он жив, а ее любимый Малколм умер. Но вы, как на грех, все-таки выжили. Тогда эта старая карга вдруг почувствовала угрызения совести. Подумать только — после стольких лет! Я убил ее, потому что она заартачилась и отказалась отдать мне доказательство того, что Колин — не сын старого графа. Мне хотелось просто переломить ее костлявую шею, но потом я решил сделать по-другому. Я рассудил, что если вы поверите, будто она сама удавилась в петле, то поверите и в то, что это она убила Фиону.

— Вы слишком туго завязали узлы на люстре. У нее не хватило бы силы так затянуть их.

Он пожал плечами.

— Теперь это уже не важно. Скоро я получу свои пятьдесят тысяч фунтов и, вероятно, уеду в Америку. Там я буду богатым человеком. Я решил не убивать ни вас, ни Колина, если только вы сами не вынудите меня к этому. Впрочем, не знаю — может быть, я все-таки захочу вас убить. Хотя, надо признаться, у меня нет особых причин желать вам смерти. Я никогда не испытывал ненависти ни к вам, ни к нему. Просто убийство возбуждает и пьянит меня — в эти драгоценные мгновения я чувствую блаженство.

— Это вы убили Фиону?

Он кивнул, и его лицо вдруг приняло мечтательное выражение.

— Может быть, мне все-таки стоит убить Колина. Он всегда обладал тем, что хотел иметь я, хотя сам он об этом и не догадывался. Фиона была без ума от него, а ему на нее было наплевать. Она изводила его своей вечной ревностью. Стоило ему хотя бы взглянуть на другую женщину, как она тут же устраивала ему сцену и орала как помешанная. До замка Вир ей не было никакого дела, до его обитателей — тоже. Она думала только о Колине, о нем одном. Она хотела, чтобы он не отходил от нее ни на шаг, чтобы был при ней неотлучно, как комнатная собачка. Ему следовало задать ей трепку, это бы ее образумило, но он ее и пальцем не тронул. Просто отдалился от нее, вот и все. А я все это время желал ее, любил ее, но она меня отвергала. Да, Арлет дала мне снадобье, чтобы я подсыпал его Колину в эль. После того как и старый граф, и Малколм сошли в могилу, ей было уже никого не жалко; она бы охотно помогла отправиться на тот свет всем обитателям замка Вир. Колин выпил свой эль и свалился замертво. После этого я сломал Фионе ее нежную, белую шейку и сбросил ее с утеса. Она умоляла меня пощадить ее, клялась, что будет любить одного меня, но я ей не поверил. Может быть, на какое-то мгновение во мне и зажглось желание, но потом я почувствовал это странное сладкое возбуждение. Приступив к убийству, я уже не мог остановиться. Я действовал очень артистично. Бесчувственное тело Колина я уложил там же, на самом краю утеса. Если бы мне сопутствовала удача, он бы свалился вниз. Или его бы повесили за убийство. Но мне не повезло.

Внезапно он замолчал, как будто у него иссякли слова. Но Синджен хотелось узнать все.