Тест Роршаха. Герман Роршах, его тест и сила видения - Дэмион Сирлз

В женщинах он ценил женственность, «благородство сердца», доброту, хозяйственность, смелость в повседневной жизни, бодрость духа. Ему не нравились суфражистки, а также женщины, интересы которых лежали исключительно в интеллектуальной области. Он не слишком много времени потратил на изучение философии и считал это своим упущением. Он любил говорить, что начнет изучать философию только после того, как ему исполнится сорок. Однако он занимался изучением гностицизма.

Жители Берна привлекали его гораздо больше, чем остальные швейцарцы. Он считал их заряженными динамикой, ему нравились их приземленность и «укорененность». Его любимым городом в Швейцарии, впрочем, был Цюрих, поскольку он мог предложить больше, чем любой другой из швейцарских городов, и еще потому, что там прошла его юность. Во время отпусков он наслаждался отдыхом в кантоне Тичино.

Герман Роршах работал с удивительной легкостью, будто играючи, и был чрезвычайно продуктивен. Секрет его продуктивности заключался в том, что он постоянно перемещался между разными видами деятельности. Он никогда не работал часами над какой-нибудь одной вещью, любил переключаться с интеллектуальной работы на ручной труд и обратно. Никогда не работал по вечерам, которые полностью посвящал своей семье; никогда не работал во время отпусков, которые были предназначены исключительно для отдыха, для наслаждения комфортом. Эта смена задач, переход от интеллектуального творчества к работе по дереву или чтению, помогала ему восстановиться, освежала его разум и восприимчивость. Он также любил принимать гостей, но не незваных и не тех, кто задерживался надолго. Многочасовые разговоры на одну и ту же тему утомляли его, даже если эта тема была ему интересна.

Свою книгу «Психодиагностика» он рассматривал как ключ к пониманию людей и их способностей, а также к пониманию культуры, деятельности человеческого духа. Он смотрел далеко вперед и видел в будущем расширение метода и возможность понять природу взаимосвязи (своего рода синтез) и человека как такового. Он редко изъяснялся в подобных терминах. Для него «Психодиагностика» не являлась уже законченным кристаллом — это было только начало. Он видел это в стадии зарождения, в потоке, как исследование и поиск. Он надеялся найти людей, которые будут работать с ним, найти последователей — но, в силу своей скромности, не говорил об этом в открытую. Для него книга была уже «устаревшей». Имея внутри безграничный запас творческих сил, он уже получил намного больше информации, чем заключала в себе письменная версия.

Он знал, что его метод не имеет какой-либо теоретической основы, поэтому главный упор в первом издании книги был сделан на «предварительную необходимость» недвусмысленных определений терминов и понятий, введенных им. У него были серьезные опасения насчет того, что он слишком широко популяризировал свой метод, поскольку он видел, что тест может быть упрощен до уровня «гадательной машины». Он уже был обеспокоен склонностью Г. Рёмера (который, вопреки его утверждениям, никогда не сотрудничал с Германом Роршахом) направить его метод в другое русло. Такой процесс он рассматривал не как дальнейшее развитие, а как разветвление и фрагментацию, которые могли вызвать только недоразумения. Даже за три дня до своей смерти он говорил на эту тему и страдал от этой мысли.

После смерти Германа Роршаха Эйген Блейлер написал мне: «Ваш муж был гением». Не мое дело — как его жены — делать подобные заявления, но я всегда четко знала, что делю свой жизненный путь с одаренным, уникальным, необычайно гармоничным и невероятно привлекательным человеком, обладающим интеллектуальным дарованием и богатым артистическим духом. Он упорно расширял свой Тип Восприятия от интроверсии к растущей экстраверсии. Таким образом он достиг завидного баланса, и о нем можно отчасти говорить как об амбивалентном человеке. Очевидно, сам он этого не осознавал.

Я хотела бы завершить выступление его собственными словами (из письма к Г. Рёмеру), чтобы донести то, как он понимал этот баланс: «Человек, который “по-настоящему жив”, идеальный человек, является амбивалентным: он может переходить от интенсивной интроверсии к обширной экстраверсии. Идеальный человек — это гений. Может показаться, что это значит, будто гений — то же самое, что обычный человек! Но, вероятно, в этом есть доля правды». В этом смысле Герман Роршах был обычным человеком.

Силуэт Роршаха, автопортрет

Когда я начал писать эту книгу, биографический след Германа Роршаха, казалось, уже затерялся в пыли. Его дети, которым было два и четыре года, когда Герман умер, скончались в 2006 и 2010 году. Семья защищала неприкосновенность частной жизни, и многие материалы личного характера были уничтожены. Подборка писем Роршаха, опубликованная в 2004 году, опускала такого рода информацию, а в письмах и дневниках из архива многие страницы пропали или были замараны.

Архив и музей Германа Роршаха в швейцарском Берне представляли собой чрезвычайно скромные помещения на первом этаже многоквартирного дома с несколькими стеклянными шкафами, в которых были выставлены его кепка с надписью «Klex», черновики чернильных пятен и несколько рисунков. Им удалось убедить наследников пожертвовать музею весь сохранившийся материал, но там не было ничего, кроме памятных вещиц и безделушек.

Вскоре этот остывший след начал казаться почти проклятым. В 2012 году пожар уничтожил верхний этаж здания, в котором располагался архив Роршаха, и вода из автоматической системы пожаротушения нанесла ущерб помещениям во всем здании. Архив, к счастью, уцелел, но был перенесен в библиотеку Бернского университета, где публичный доступ к нему был закрыт окончательно. Автор первой истории «чернильного» теста, которая обильно черпала из архивных материалов, Наама Акавиа, умерла от рака в 2010 году; Кристиан Миллер, соредактор публикации писем Роршаха и автор многочисленных заметок о Роршахе, планировавший написать его объемную биографию, умер в 2013 году. В отдаленных закоулках Интернета я обнаружил десятистраничный очерк о Роршахе, датированный 1996 годом, из которого следовало, что «первая полномасштабная биография Германа Роршаха, основанная на ранее не публиковавшемся материале», находится «в стадии подготовки» автором Вольфгангом Шварцем. Эта биография никогда не была опубликована, а Шварц скончался в 2011 году.

Я запросил в архиве папку с надписью «Переписка с Вольфгангом Шварцем». Самое раннее письмо, устанавливавшее контакт, было датировано 1959 годом, а письмо Лизы от 4 сентября 1960 года посвящено организации встречи Шварца с семьей: Лизой, Вадимом и Ольгой. Шварц, американец немецкого происхождения, родился в 1926 году, а в 1946 наткнулся на «Психодиагностику» в библиотеке своего университета. Получив первый в истории медицины грант от Национального института здравоохранения, он разыскал и проинтервьюировал всех, кого только смог найти и заинтересовать, и перевел все материалы. Шварц работал психиатром в течение 62 лет и воспитал восьмерых детей. Он переписывался с сестрой Германа Анной, которая дожила до 1974 года. Самым заманчивым документом в этом архиве был девятнадцатистраничный план с оглавлением для его книги «Герман Роршах: жизнь и работа», где имелась надпись, сделанная рукой Лизы: «Наконец-то закончено, в январе 2000 года, идут поиски издателя».