Ещё не Аюта - Владимир Осипцов

почёта, кланяясь урне с прахом, («почти как на Амале» — отметил призрак). Принцесса, перегнувшись через перила, крикнула одному из них:

— Божественный Каминакабаро, где вы пропадали всё это время?!

— Соблюдал пост и постигал тайны Учения, — отвечал ей один из них, более предпочтительно выглядевший в качестве вероятного победителя.

— Надеюсь, аскеза не ослабила ваших крыльев, божественный Каминакабаро, и не притупила вашей реакции? Надеюсь, потому что сегодня я хочу сразиться именно с вами! Извините Ояма-сан, вы, конечно, тоже искусный борец, но вы, господин экзекутор, всё время мне поддаётесь, как мы не встретимся...

Палач — мускулистый ширококостный демон с оформившимся животом сорокалетнего мужчины, с улыбкой поклонился Её Высочеству.

Принцесса обернулась к Тардешу:

— Извините, господин драгонарий, просто я никак не ожидала увидеть здесь старого друга и учителя, — пояснила она, не без изящества скидывая перед ним кимоно, под которым оказалась минималистичная металлическая кираса, закрывавшая тело спереди от шеи до низу, и оставлявшая открытыми руки, ноги и спину с крыльями.

У Тардеша появился великолепный шанс оценить совершенную фигуру демонессы. И вовсе не такая узловатая гора мышц, которыми казались полуголые мужчины-демоны — первая увиденная... почти без одежд, девушка этой расы была женственна и прекрасна даже с грузом предначертанной ей природой этой планеты демонической силы. Вопреки слышанным предрассудкам, демонесса имела прекрасную фигуру не хуже, а может даже и лучше некоторых знакомых апсар, или стоящих рядом гротескных суккуб. Из-за длиннополых одежд драгонарий считал её полноватой, но за узорчатыми шелками скрывалась тонкая талия и округлые, красивой формы, сильные бёдра. Рулевые крылья девушки оказались необычайно длинными и чутко реагирующими на каждое её дыхание. Она поставила прямо перед ним свою стройную ногу на скамеечку и принялась одевать в сегментированные бедренные щитки, объясняя:

— Он легенда с десяти лет. Он не проиграл ни одного состязания, в котором участвовал. Конечно, все схватки он не выигрывал, в борьбе многое зависит от случайностей, но у нас, в столице, по правилам нужно две победы над соперниками, чтобы выявить чемпиона, а во второй раз — он выигрывает обязательно!

Призрак посмотрел на того, о ком она говорила. Борец был необыкновенно физически развит даже для демона — ростом выше Тардеша, с невероятной шириной плеч, и завидно богатый могучей мускулатурой — однако, как и принцесса, не создавал впечатление «горы мышц», и был строен, точен в движениях, и даже изящен. Два лучших примера телесной красоты этой расы — мужской и женской.

— А для чего доспехи? — поинтересовался Тардеш: — Предохраняться от падений?

— Угу, — кивнула принцесса, выставляя напоказ ножки: — И от падения, и от ударов об столб, и от когтей.

— От когтей? А подстричь?

— Подстричь? — демонесса с удивлением посмотрела на свою ладонь, тоже изящную, длинную и сильную, украшенную четырьмя трехгранными когтями: — Их полировать и затачивать полдня надо. Зачем мне их портить?

Тардеш вспомнил, как ругались техники на когти демонов, подготавливая для них точное оборудование:

— А... тогда... Не проще ли было надеть перчатки?

— Да, вот. Сейчас и надену... — она показала разложенные рядом украшения, в котором драгонарий мог разглядеть что угодно, но не перчатки, и, перестав выставлять свои замечательные ножки, занялась чуточку менее соблазнительными руками, быстро собирая из колец и браслетов красивые сегментированные наручи. Тардеш некоторое время любовался её движениями и фигурой, но постарался, и всё-таки взял себя в руки, напоминая себе слова Златы. «Действительно, это уже беда, а не проблема».

Бокс по переписке

Демонесса, кстати, довольная произведённым эффектом, наконец-то прижала к месту деталь, отвлекавшую гостя. Тот, шумно вздохнул, и, изгоняя из своей головы неподобающие мысли, попытался заняться делами:

— Товарищ император, — обратился он к её отцу, сидевшему рядом: — Я, конечно, сочувствую вашей недавней утрате, но не могу не обратить Вашего внимания на то, что без участия Вас или Вашего сына, наши общие дела просто встали!

Ритм музыки изменился.

— Я послал Мамору проверить ситуацию в лагерях, — отвечал, не глядя на собеседника, микадо: — Он постарается исправить все огрехи, которые допустили командиры во время траура.

— Разве у него нет адъютантов для таких дел? Зачем гонять командующего армией ради такой ерунды?!

Музыка затихла.

— Извините, господин драгонарий, вы отвлекаете меня от борьбы.

— А я сюда не на борьбу прилетел смотреть! У меня жесточайшие сроки — а со вчерашнего дня ещё жестче! Если вы в течение двух недель не закончите мобилизацию, наш договор потеряет силу! Отражайте десант сиддхов собственными силами!

— Вот как? — Итиро Явара впервые прямо посмотрел на него: — Вы знаете, господин драгонарий, что за время вашего пребывания, успели нанести столько оскорблений, что, будь вы моим подданным, давно бы заслужили мучительнейшую из смертей?

— А, вот как вы заговорили? Вообразили свои три планеты уже равными Республике? А вы забыли, что в вашей системе флот из трёхсот боевых единиц? Что я могу только одним флагманом разнести вашу планету на астероиды? Или послать брандер в ваше светило? Вы готовы жить внутри сверхновой? И никаких проблем с угрозой вашего захвата. Или может, вас проучить по-другому? — не отбуксировать ли Ваше Гордое Величество вместе с его гордой планетой за орбиту Даэны? Согласны?! В Сенате были за вариант сдать вас сиддхам и потом брать их со спущенными штанами — это выгоднее Республике, по стратегическому раскладу, и только я один был против. Имейте же уважение к вашему стороннику.

И после непродолжительной паузы, добавил:

— Эта «демонстрация мускулов» никому из нас не нужна. Я ещё раз повторю — я глубоко сочувствую вашему горю, я понимаю ваши проблемы, и согласен помочь, если это возможно, но в вопросе командования войсками — извините, но пусть уже я буду решать, что и куда. В конце концов, на войну иду я, а не Ваше Величество.

— Извините, — искренне попросил император: — С начала этого года на меня навалилось столько проблем, и обрушилось столько бед, что я сам себя не узнаю, драгонарий-доно. Извините — я обещал быть вам другом, а повёл себя недостойно.

— И вы извините меня, товарищ император. В конце концов, мне на приём жаловаться не приходилось. Давайте смотреть борьбу! Ваше Величество, не объяснит ли мне, что сейчас происходит?

— О! Эта пара необыкновенно искусна — уже идёт четвёртый раунд, у каждого по одной победе, и одна ничья!