Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников - Джеремия Кэртин

Война закончилась только тогда, когда Дмитрий и все признававшие его князья все вместе поднялись против Ольгерда и монголов и вынудили Тверь согласиться на все условия. В начале сентября 1370 г. московское войско, возглавляемое Дмитрием, пошло войной на Михаила. Оно вышло из Волоколамска прямо на Зубцов – город, который вместе с соседним Ржевом не раз уже побывал в руках Ольгерда благодаря тверичам. На этот раз московское войско не церемонилось с ним: город был взят штурмом, разграблен и уничтожен. Затем, взяв всех в плен, войско пошло на Микулин, который стоял на пути между Москвой и Новгородом. Это было личное наследное владение князя, и поэтому ему не было пощады. Родное гнездо потомков Александра было разорено. Войска взяли город штурмом, а затем разрушили его до основания.

После взятия Микулина они опустошили все окрестные земли, взяли в плен население и забрали весь скот. Скот был главным богатством на Руси в те времена, вот почему после военных действий в договорах часто предусматривалось, чтобы скот был возвращен. Великий князь возвратился в Москву с огромными стадами и заполнил свои земли скотом. Он отомстил Ольгерду за оскорбление и весьма эффективно унизил тверичей.

Когда Михаил, находившийся в Литве, узнал о разрушении родного города, его сестра уверила, что Ольгерд пошлет ему помощь, когда вернется с войны с немцами. Одновременно Михаил вел активные переговоры с Ордой. Он отправил монголам подарки такой ценности и завоевал такое полное доверие Мамая, что в Москве вскоре получили поразительные вести – хотя в то время вряд ли что-то могло удивить, – которые привели Дмитрия в негодование.

Мамай посадил Михаила Тверского во Владимире как великого князя. Сары-ходжа уже пригласил тверского князя в Орду получить ярлык на княжение. Дмитрий немедленно поставил кордоны на всех дорогах и разослал повсюду конные разъезды, чтобы те схватили Михаила, если он поедет за ярлыком. Но Михаил, обрадованный возвращением Ольгерда с удачной войны с немцами, все медлил с поездкой в Орду. Ольгерд пообещал насадить Кремль на острия своих копий и дать Дмитрию урок. «Настоящий воин не мешкает, – заметил Ольгерд. – Составив план, он наносит быстрый удар. Дмитрий угрожает отнять у меня Киев, Полоцк и Витебск; огнем и мечом он хочет сказать в Вильне: Христос воскрес! Ему не нужно ехать так далеко. Мы помешаем им в Москве поститься. Дмитрий будет на пасхальной службе в Московском соборе. В это утро мы подарим князю красное яичко».

Вопрос о войне Твери и Литвы с Москвой был решен. И на этот раз нападение Ольгерда отличалось внезапностью и неистовством. Выступив в поход с сильным войском в конце ноября, он был у Москвы уже 6 декабря. Однако такого успеха, как в первый раз, он не добился. Ему помогали Михаил Тверской, его брат и смоленский князь – их союзник. Тысячи крестьян с топорами прорубали дорогу через густые леса и настилали гати через трясины. Войска шли без отдыха; они едва останавливались, будь то день или ночь. Когда Ольгерд дошел до Москвы, он снова сжег город, отстроить который заново у ее жителей едва было время после первого нападения. Однако он не стал нападать на Кремль, где командовал сам Дмитрий. Митрополит был в отъезде в Нижнем, куда он поехал крестить новорожденного внука Ольгерда – сына Бориса Городецкого.

Тем временем двоюродный брат великого князя Московского Владимир собирал свое войско, чтобы идти войной на Ольгерда. Даже из Рязани спешили войска на помощь Москве. Теперь Ольгерд предложил долговременный мир и союз. В доказательство своей искренности он предложил свою дочь в жены двоюродному брату Дмитрия Владимиру. Великий князь отказался от мира, но заключил перемирие на шесть месяцев.

Так закончилось восьмидневное стояние Ольгерда у Кремля. Поспешность и осторожность, с которыми он отступил, показывают, что за ним по пятам следовали многочисленные войска. Он не застал великого князя врасплох и зря хвастался в Вильне, так как не нарушил пост в Москве. Его страх и торопливое отступление доказывают, как мало он доверял перемириям или договорам.

Михаил, покинутый Ольгердом, заключил мир с Дмитрием, но лишь для того, чтобы поехать в Орду. Поездка состоялась в январе 1371 г. Судя по тому, чего он достиг, Мамай его принял хорошо. А Мамай в то время правил Ордой через своего ставленника – хана Мухаммеда Булака. Михаил получил не только ярлык на великое княжество, но и предложение помочь войском против «мятежного» Дмитрия – таков был Дмитрий в глазах Мамая, по крайней мере официально. Михаил отказался от войска, но взял с собой посла Сары-ходжу. Благосклонность Мамая и нового хана стоили Михаилу немалых богатств, так как помимо того, что он привез в Сарай, ему выставили долг в десять тысяч гривен – огромная сумма по тем временам, и в качестве залога он обязался прислать Мамаю своего сына Ивана.

У Москвы всегда были свои агенты в Орде, и от этих людей Дмитрий знал о сложившейся ситуации еще раньше, чем Михаил поворотился в сторону дома. В каждый город были посланы люди, чтобы взять со всех клятву в том, что они не примут Михаила и не позволят ему быть князем Владимирским. Все люди были на стороне Дмитрия, и он вместе со своим двоюродным братом во главе большого войска немедленно отправились на Переяславль.

Когда Михаил вернулся и объявил о своем назначении, жители Владимира не приняли его. Они послали ему весть, что не верят наличию у него ярлыка на княжение, и он был вынужден ретироваться. Монгольский друг Михаила – Сары-ходжа вызвал Дмитрия во Владимир, чтобы выслушать, как будут зачитывать жалованную грамоту хана. «Я не поеду на оглашение грамоты, – ответил Дмитрий. – Я никому не позволю войти во Владимир, а тебе, о, посол, путь открыт». Но бояре, которые привезли этот ответ князя, должны были вручить Сары-ходже подарки и с глазу на глаз пригласить его осчастливить Москву своим присутствием.

Сары-ходжа, получивший богатые дары от князя Михаила, заколебался. Он выразил свое великое почтение тверскому князю и повел того к реке Мологе, где и вручил ему жалованную грамоту хана. Он длинно говорил о своей неизменной преданности, а затем простился с князем. После этого Сары-ходжа поехал прямиком в Москву, где его одарили богаче, чем он мог вообразить. Он восхищался красотой и совершенством города и хвалил Дмитрия за обходительность и доброту, однако посетовал, что великий князь не посетил любящего его хана, хороший прием которого посол гарантировал. Прощаясь, он повторил, что никогда не забудет Дмитрия, а когда приедет в Орду – расскажет о его сердечности.

Дмитрию действительно пора было поостеречься от разрыва с монголами. Не раз уже приходили резкие напоминания от Мамая, который даже угрожал войной. Михаил, вооруженный жалованной грамотой хана, занимал один регион за другим, оставляя своих людей во всех спорных местах. Новгородцы сообщили Михаилу, что если он действительно назначен вместо Дмитрия, то они готовы целовать ему крест.

Дмитрий держал совет с митрополитом и своими боярами, «следует ли ему воевать с Ордой или прибегнуть к словам». Но, как бы мучительно ни было последнее, советники побоялись советовать князю сопротивляться, поэтому Дмитрий решил поехать к хану и по возможности договориться с ним. Когда было оглашено это решение, в Москве все упали духом. Все боялись дурного исхода, и Дмитрий перед отъездом написал завещание. Митрополит поехал с ним до реки Оки и благословил его при расставании. Вскоре после отъезда великого князя приехали послы от Ольгерда заключать мир с Москвой. Князь Владимир и боярский совет во главе с митрополитом заключили мир с Литвой. Затем последовала помолвка дочери Ольгерда Елены с двоюродным братом Дмитрия Владимиром. Через несколько месяцев состоялась церемония бракосочетания. Из Орды пришли такие благоприятные вести, что никто дурного слова не сказал про Сары-ходжу в Москве. В Сарае обрадовались приезду Дмитрия. Его дед Иван Калита был другом хана Узбека. Дмитрий был племянником Симеона Гордого – сыном брата Симеона Ивана Кроткого. Все эти князья были верными друзьями Орды и всегда повиновались ей. Дмитрию оказали большие почести. Подарки, которые он привез Мамаю, хану, его женам и магнатам, были такие, каких там давно не видывали. Другие князья не могли привозить такие богатые подарки в то время. Когда Дмитрий узнал, что Иван – сын Михаила Тверского – находится в Орде в качестве гаранта получения ею десяти тысяч гривен, он предложил немедленно заплатить деньги, и монголы ему ответили, что он может забирать юношу и держать его у себя до тех пор, пока его отец не выплатит всю сумму. Мамай и Дмитрий встретились лицом к лицу, и каждый сделал свои выводы. Они изучили податные списки, и эта работа, хоть она и была скучной, наконец закончилась к удовлетворению обоих. Великому князю была вручена жалованная грамота, и он возвратился домой. Вместе с ним поехали видные послы, которые сопровождали Ивана – сына Михаила Тверского – и доставили его в Москву как залог долга его отца.