Законный брак - Делия Росси

– Ама Ирида, Старейшая ждет, – робко напомнила застывшая у двери девушка.

– Да, Сальми. Мы идем, – кивнула Ирида и посмотрела на нас. – Пора. Не бойтесь, испытаний больше не будет.

– А как же Посох Силы? Неужели алайеты нас простят?

– Это было частью испытания Великой Матери, плетением водных судеб. И кто мы такие, чтобы вмешиваться в ее решения? Если она оставила твоему мужчине жизнь, значит, сочла его достойным.

Ирида улыбнулась и направилась к выходу.

– А наши спутники? – спросил Джеймс. – Что с ними? Они живы?

– Живы и скоро вы с ними увидитесь. Не отставайте, – не оборачиваясь, сказала она.

Мы с Джеймсом переглянулись, поднялись с кровати, на которой сидели, и пошли за Иридой.

Город изменился. Он больше не был пустым и безлюдным. По тротуарам передвигались одетые в легкие разноцветные одежды люди, по дорогам ездили удивительно красивые мобили, чем-то похожие на те, что был у Джеймса, из распахнутых дверей кафе доносились музыка и многоголосная речь, а небо разрезали невиданные железные птицы. Кругом кипела жизнь, удивительно похожая на столичную. Помню, когда была в Лариделле, там было так же шумно и весело, и по улицам так же торопились люди, и рекламные объявления так же ярко сверкали на стенах домов. А еще повсюду сновали доставщики портинов и продавцы сидра. И в воздухе стоял непередаваемый аромат яблок.

Я оглядывалась по сторонам, рассматривала изменившуюся Алайю, и не могла поверить, что это тот же самый город, в который привела нас дорога из кардия.

– Откуда это все здесь взялось? – спросила у идущей впереди Ириды.

– А оно никуда и не исчезало, – усмехнулась та. – В Алайе действует сразу несколько измерений. Одно – для чужаков, именно в него вы и попали. Второе и третье – для местных жителей, четвертое – для Совета и Избранных. Когда Эшер заполонили колонисты, алайеты ушли из своих поселений, собравшись в Главном городе. И чтобы помочь им обустроиться здесь, Старейшая использовала Часы времени. Вы могли их видеть на фасаде храма. Мы способны перемещаться между всеми измерениями, но никогда не выходим за пределы Алайи. Даже в нашей магии есть свои законы, преодолеть которые мы не в силах.

– Выходит, вы теперь живете только здесь, не появляясь в нашем мире?

– Именно так. После того, как Старейшая запустила Большие Часы, вся наша жизнь подчинена их стрелкам.

Что-то это мне напоминает… Я посмотрела на мужа и повернулась к Ириде.

– А те часы, что хранились в моей семье? Они ведь тоже переносят в другое измерение…

– Мастер Гунар был одним из нас, – улыбнулась прабабушка. – Он создал свои «Клерво», чтобы твой дед и Амонерис помнили Алайю и всегда могли вернуться в прошлое – в то самое прошлое, в котором мы еще жили на землях Ареи.

– Подождите, – вмешался Джеймс. – Но ведь сейчас мы находимся в том времени, в котором моего деда лишили крыльев, и произошло это всего несколько месяцев назад. А вы говорите так, будто это было очень давно.

– Так и есть, – кивнула Ирида. – В Алайе пересекаются все времена, а Избранные могут быть одновременно и в прошлом, и будущем, видеть то, что уже случилось в Алайе, и то, что только должно произойти. Это сложно объяснить, легче почувствовать.

Она легко провела рукой, и я увидела вращающиеся круги времени. А между ними – эпизоды собственного прошлого. Вот мы проходим через Светлые ворота. А вот Джеймс, в сопровождении Авиро и Торнтона, передвигается по пустому городу и входит в храм. Муж медленно идет вперед и останавливается рядом с сияющим Посохом. Я вижу, как он замирает, а потом протягивает руку, касается артефакта, и в тот же миг из стены появляются воины. А дальше… Я закрыла глаза, не в силах смотреть на то, как моего мужа и его спутников обездвиживают магией и волокут по полу храма, потом по городу и, наконец, бросают под ноги двенадцати Избранным, составляющим Совет. Но не успела я возмутиться, как тут же увидела совсем другую картину. Мы с Джеймсом стоим рядом с Иридой, она с любовью смотрит на меня и поправляет мой плащ, и я вижу свой округлившийся, слегка выступающий живот, и понимаю, что мои надежды подтвердились, и у нас с Джеймсом действительно будет ребенок! И я даже знаю, что это девочка…

– Кэри! – услышала я наяву голос мужа и, обернувшись, утонула в обожающем, сумасшедше-счастливом взгляде. – Ты тоже это видела? Ты…

Кейн не договорил. Он резко выдохнул и сжал меня в объятиях.

– Теперь вы понимаете, о чем я говорила? – улыбнулась Ирида.

Она махнула рукой, рассеивая видения, и погладила меня по щеке.

– Но ведь тогда получается, что вы можете изменить прошлое, исправить его, сделать так, чтобы каких-то событий не было!

Я даже остановилась, пораженная этой мыслью и перспективами, которые она открывала.

– Увы, Кэри, – покачала головой прабабушка. – Миры Алайи подчиняются строгим законам, преодолеть которые не может ни сила нашей магии, ни сила нашего желания. Да и мы, без великой нужды, стараемся не заглядывать в будущее, принимая лишь настоящее.

Джеймс сильнее сжал мою руку, а я посмотрела на Ириду.

– А Озирис… Что было с ним?

– После того, как наша дочь потеряла большую часть магии, она не захотела оставаться среди Избранных и ушла в Сарджент. И Озирис ушел вместе с ней. Он ведь был ее Хранителем, – ответила прабабушка. В ее удивительно красивых синих глазах мелькнула боль. – Если бы Ами вышла замуж за одного из алайетов, он передал бы эту почетную должность ее супругу, но случилось так, как случилось.

– И они ушли?

– Да. И я видела будущее. Но я расскажу о нем чуть позже, а пока нам лучше поторопиться. Не будем заставлять Старейшую ждать.

Ирида замолчала и пошла вперед, а я смотрела на нее и думала о том, сколько же ей пришлось вынести. И душу затопило жалостью. Да-да, той самой, которую я так не терпела по отношению к себе! Магия, сила, могущество – все это оказалось бесполезным перед лицом судьбы, и Ирида, совсем как простая женщина, вынуждена была смириться с обстоятельствами. Выходит, не так уж сильно алайеты отличаются от обычных людей. И вынуждены подчиняться тем же законам, что и мои соотечественники.

– А временные измерения, – я решила пока оставить расспросы о семье. – Мы же находимся в том, что для алайетов?

– Да. Но сейчас перейдем в иное, – ответила Ирида.

Мы как раз миновали оживленную площадь и подошли к храму.

– Здесь начинается Вечность, – посмотрев на огромный циферблат, серьезно произнесла прабабушка и вошла в распахнувшиеся перед нами двери.

Джеймс сильнее сжал мою руку и ступил на светлые мраморные плиты, увлекая меня за собой. Мы шли за Иридой между длинным рядом мраморных, теряющихся в высоте колонн, и смотрели вперед, туда, где на небольшом возвышении стоял простой каменный трон с сидящей на нем женщиной. Она не казалась ни величественной, ни какой-то особенной. Простое миловидное лицо, синие глаза, хрупкая фигурка, крепкие маленькие руки, перебирающие блестящие синие четки. Они перекатывались в тонких пальцах с тихим мелодичным стуком, похожим на весеннюю капель, и мы шли на этот звук, как будто за путеводной нитью.