Роковой выбор - Питер Джеймс

– Джон? Спасибо, что перезвонил, – сказал Дик Корриган. – Тут… – Он надолго замолчал. Джон нетерпеливо ждал. – Тут… Джон, не знаю, как тебе об этом сказать… – Голос отца Сьюзен задрожал. Казалось, он вот-вот расплачется.

Джон почувствовал укол страха.

– Дик, в чем дело? Что случилось?

Он посмотрел на часы: 10:40. Быстрый пересчет. В Лос-Анджелесе 2:40 дня. Занавешивающая реальность дымка от двух пинт «Дохлой свиньи», выпитых час с лишним назад, начала рассеиваться.

– Джон… э… мы… – Его тесть пытался справиться с голосом.

Джон подождал. Отец Сьюзен ему всегда нравился, может быть, потому, что напоминал одного из любимых актеров, Генри Фонду. У него была похожая внешность, и он обладал тем же молчаливым достоинством, что и Генри Фонда. Джону было искренне жаль, что он так и не добился успеха.

– Джон, произошло большое несчастье. Я… я… о господи… – Дик Корриган несколько раз всхлипнул.

Джон похолодел. Господи, что там такое случилось? Только не со Сьюзен, пожалуйста, пусть не с ней.

– Дик, что? Что случилось? – с нажимом спросил он.

– Я… Извини меня… – Еще одна долгая пауза. – Кейси… – сказал Дик, с трудом выговорив имя дочери. – Кейси умерла.

Прошло несколько секунд, прежде чем до него дошло.

– Кейси? – Чего-чего, а этого он никак не ожидал услышать. – О господи. Дик, мне жаль. Очень жаль. – Но в глубине души он чувствовал огромное облегчение, ведь ужасная новость была не о Сьюзен. Он постарался, чтобы это не прозвучало в его голосе. – Что случилось?

Возникла очередная долгая пауза, затем Дик Корриган сказал:

– Сьюзен убила ее.

Джон едва не выронил телефонную трубку. От этого прямого заявления у него по спине промаршировало целое полчище мурашек.

– Что? Что вы сказали, Дик? Что вы имеете в виду?

– Там… трубка подачи воздуха. Сьюзен… что-то сделала… переходник… она разъединила переходник… я… о господи, Джон, что вообще происходит?

В голове Джона поднялся вихрь мыслей. Клиникой владеет Ферн-банк. Имеет ли это отношение к мистеру Сароцини? Опять какой-то обман?

– Сьюзен же в Англии. Она не могла…

Дик Корриган взял себя в руки:

– Джон, вчера я не сказал тебе правды… когда ты звонил ночью. Я сказал, что Сьюзен у нас нет. Но она здесь. Она… э-э… попросила меня и Гейл не…

– Она у вас? Сьюзен у вас? Она в Лос-Анджелесе?

Джон беспокойно прошелся по комнате, присел на край стола, снова встал, прошелся, повернулся, посмотрел на свое призрачное, ошарашенное отражение в окне.

– Говорите, она у вас?

В голосе тестя, севшем от горя, Джон почувствовал неожиданную резкость.

– Она… она сейчас в клинике. Они… они пошли ей навстречу. Они понимают, что у нее нечто вроде нервного срыва.

– Нервного срыва? – Джон услышал, как мать Сьюзен что-то сказала Дику.

– Она приехала сюда вчера вечером. Она была… в плохом состоянии. Я… Гейл и я… – Он опять замолчал. – Джон… здесь со мной Гейл. Поговори с ней.

В телефоне Джона раздались шипение и скрип – Дик передал трубку Гейл. Затем Джон услышал ее голос. Она в такой же степени, как и ее муж, переживала смерть дочери, но, казалось, сохранила присутствие духа.

– Алло, Джон, – сказала она. – Что происходит? Пожалуйста, скажи нам, что происходит.

– Гейл, мне очень жаль, что Кейси умерла. Искренне жаль.

Возникла пауза. Затем Гейл сухо сказала:

– Спасибо. Думаю, ты понимаешь, какие чувства мы испытываем.

Джон полез в карман за сигаретой.

– Гейл, я правильно расслышал Дика? Сьюзен отключила Кейси подачу воздуха?

– Она убила свою сестру. Не могу поверить, что она это сделала. Она любила Кейси, любила больше, чем… – Она вздохнула, стараясь взять себя в руки.

Джон выждал несколько секунд, затем сказал:

– Вы говорили со Сьюзен?

– Она без сознания.

– Где?

– В клинике. Кажется, могут возникнуть осложнения. Я должна подписать согласие на операцию. Они собираются делать ей срочное кесарево сечение.

Джон попытался осознать услышанное.

– Она еще в клинике? А что насчет…

– Полиции?

– Да.

Джон ощутил ту же резкость в голосе, что и у ее мужа.

– Они пошли ей навстречу, Джон. Они… директор говорил с нами. Им не нужен скандал… я так понимаю… я так понимаю, скандал им выгоден еще меньше, чем нам.

Несколько секунд назад мать Сьюзен спросила его, что происходит; сейчас у Джона появилось чувство, что ему следует задать им тот же вопрос. Сьюзен приехала в Лос-Анджелес и убила Кейси? Бред. Сьюзен никогда, никогда не причинила бы Кейси вред. Все это было подозрительно, очень подозрительно.

– Гейл, – сказал он, – послушайте меня внимательно. Вам необходимо немедленно забрать Сьюзен из этой клиники. Я не могу объяснить по телефону – почему. Даже если бы я попытался, вы бы все равно не поверили. Просто сделайте это ради Сьюзен. Устройте ее в другую больницу, все равно какую. Пожалуйста, сделайте это.

Возникла еще одна долгая пауза, затем его теща сказала:

– Джон, это лучшая клиника в Калифорнии. У них отличное родильное отделение. Нам придется оставить ее. Если мы увезем Сьюзен, будет только хуже. Ей немедленно нужна операция.

– Слушайте, – с отчаянием сказал Джон. – Я прилечу первым завтрашним самолетом. Заберите ее оттуда, Гейл. Немедленно. Пожалуйста, поверьте мне. Они и ее убьют.

Раздался щелчок. Он непонимающим взглядом посмотрел на телефон.

Она повесила трубку.

Мясник швырнул шматок мяса на колоду и нацелил длинный нож. Сьюзен увидела, что именно он собирается резать. Это было совсем не мясо.

Она рванулась вперед и закричала:

– Нет! Это мой ребенок! Пожалуйста, пожалуйста, нет! О господи, пожа-а-алуйста.

Нож взрезал плоть. Мясник насадил ребенка на лезвие и откинул его на доску внизу. Мерцающая сталь потускнела от крови. Ребенок закричал ужасным, булькающим криком.

Крик превратился в стон, во всхлипы, от которых вскоре осталось только бульканье, сменившееся задушенным хрипом.

Сьюзен услышала, как работает подающий воздух насос. Кто-то задыхался, пытался глотнуть воздуха.

Кейси.

Кейси в агонии извивалась на постели.

Сьюзен потянулась к ней, но Кейси стала таять. Исчезая, она повернулась к Сьюзен и улыбнулась. Она выглядела такой счастливой, такой невозможно счастливой…