Год 1943 - "переломный" - Владимир Бешанов

Чрезвычайно сложной оставалась обстановка на фронте 6-й гвардейской и 1-й танковой армий. Воспользовавшись слабо прикрытым промежутком между корпусами Гетмана и Кривошеина, танковые полки «Великой Германии» и 3-й танковой дивизии к 18 часам пробились в западном направлении к окраинам Новенького, охватив фланг 6-го танкового корпуса и 90-й гвардейской стрелковой дивизии. Изолированные одна от другой группы танков и мотострелков 200-й и 112-й танковых бригад продолжали вести бой. Лишь с наступлением темноты им удалось сосредоточиться в районе Березовки. 6-й танковый корпус понес тяжелые потери. К исходу 10 июля в его составе оставалось на ходу 35 танков и десяток противотанковых орудий. Мотопехота 11-й танковой дивизии из района Новоселки вела безрезультатные атаки на позиции, занимаемые частями 10-го танкового корпуса.

Планы немецкого командования на 11 июля не претерпели особых изменений.

Ватутин же целиком сосредоточился на организации контрудара.

В ночь на 11 июля Военный совет Воронежского фронта, уверовав в собственные сводки, доложил в Ставку, что в шестидневных боях на обояньском направлении противник понес неимоверные потери и резервов больше не имеет. Наращивание сил на прохоровском направлении он производит за счет ослабления своих флангов. И потому, согласовав вопрос с Верховным Главнокомандующим и начальником Генерального штаба, командующий фронтом принял решение утром 12 июля нанести контрудар войсками шести армий. Основная роль, естественно, отводилась 5-й гвардейской танковой. Генерал Ротмистров был вызван в штаб фронта, где доложил о готовности своих «орлов» бить в честном бою «тигры» и «пантеры» во все уязвимые места, с использованием более высокой маневренности танков Т-34.

«Образно говоря, идти в рукопашную схватку, брать их на абордаж, — сказал командующий фронтом и снова вернулся к разговору о предстоящем контрударе, в котором должны были принять участие также 1-я танковая, 6, 7 и 5-я гвардейская общевойсковые армии». Могучий танковый удар намечалось нанести с рубежа Васильевка — совхоз «Комсомолец» — Беленихино.

На тыловом рубеже начали разворачиваться соединения 5-й гвардейской армии (13, 66, 97, 95, 42-я гвардейская стрелковые, 6-я и 9-я гвардейские воздушно-десантные дивизии). Согласно приказу командующего фронтом, к утру 11 июля 33-й гвардейский стрелковый корпус занимал оборону по реке Псёл на участке Обоянь — Ольховатка, 33-й гвардейский корпус — на рубеже Семеновка — Веселый — южная окраина Прохоровки. В излучину Псёла «сажалась» 95-я гвардейская стрелковая дивизия полковника А.Н. Ляхова. Прохоровский перешеек от Прелестного до хутора Ямки, позади бригад 2-го танкового корпуса, должна была перекрыть 9-я десантная дивизия (9000 человек, 76 орудий, 170 минометов). С этих рубежей уходили в тыл для перегруппировки и подготовки к наступлению соединения армии Ротмистрова.

Остальным войскам Ватутин поставил одну предельно «простую» задачу: «Продержаться одни сутки во что бы то ни стало». Соответственные тактические указания были спущены из штабов на передовую. Так, 99-я танковая бригада получила от комкора А.Ф. Попова радиограмму с ценнейшим указанием: «Умереть, но не пропустить врага».

Перемещения крупных масс войск сразу привели к потере управления. Причем генералы считали излишним согласовывать свои действия друг с другом. Одни части в указанный срок покидали окопы и уходили в тыл, другие не успевали окопы занять. Вновь прибывшие командиры не знали обстановки, получали сверху противоречивые указания, не успели и не сумели наладить систему огня и взаимодействие с соседями и вообще готовились наступать. Минные поля не выставляли, а саперов использовали в качестве подносчиков боеприпасов. Боевые порядки строились без учета рельефа местности, средства противотанковой обороны распределялись равномерно по всему фронту. 3-й артиллерийский дивизион десантной дивизии вообще развернул стволы в сторону железной дороги, получив от какого-то теоретика задачу готовиться к отражению вражеских бронепоездов. Комдив-9 полковник A.M. Сазонов за всеми хлопотами как-то не подумал о том, чтобы доставить на передовую боеприпасы. На позициях «битые» подразделения хаотично сменялись «небитыми», порой вовсе не имевшими боевого опыта. Короче говоря, войск под Прохоровкой имелось с избытком, а вот организованной обороны не было.

«Надо признать, — сокрушается генерал Жадов и честно признает, — мы не предполагали, что события на фронте будут развиваться столь стремительно и что нам не удастся заблаговременно занять оборону на рубеже Обоянь — Прохоровка».

В 6 утра 11 июля боевая группа «Лейбштандарт» повела наступление на Прохоровку вдоль железной дороги, с легкостью преодолев первый рубеж обороны, который должен был занять, если бы немцы немного подождали, батальон 58-й мотострелковой бригады. Танковые атаки чередовались с воздушными бомбардировками и обработкой советских позиций тяжелыми гаубицами, штурмовыми орудиями и шестиствольными минометами. В полдень 2-й гренадерский полк СС оберштурмбаннфюрера Красса вклинился в расположение 9-й воздушно-десантной дивизии. К 15 часам эсэсовцы, разогнав дрогнувшую 26-ю танковую бригаду и продвинувшись в глубь тылового рубежа почти на 8 километров, захватили Петровку и ключевой опорный пункт на пути к Прохоровке — совхоз «Октябрьский». Десантники (подбирая патроны на поле боя и матеря родное начальство) яростно контратаковали, совхоз переходил из рук в руки несколько раз, но остался за противником. 99-я танковая и часть 58-й мотострелковой бригады оказались отрезаны в Васильевке и Михайловке.

В течение всего дня кровопролитные бои кипели в районе совхоза «Сталинское отделение» и хутора Сторожевое, где дивизия «Дас Рейх» атаками обеспечивала правый фланг «Лейбштандарта», а оборону держали 169-я танковая бригада и бойцы 183-й стрелковой дивизии.

Одновременно с дивизией бригадефюрера Виша перешел в наступление вдоль Псёла полк «Эйке» дивизии «Мертвая голова», который к 17 часам рассек оборону 99-й танковой бригады подполковника Л.И. Малого и вытеснил ее из Васильевки в Андреевку. Полку «Туле», находившемуся на плацдарме, не сопутствовал успех, но зато немецкие саперы сумели навести через реку два понтонных моста для переброски бронетехники.

Наконец, после 17 часов, пробив третий армейский рубеж, боевая группа «Лейбштандарт» вышла на юго-западные окраины Прохоровки. По распоряжению военного коменданта на станции были взорваны водокачка и выездные пути. Это было уже слишком: один полк СС собирался разогнать гвардейскую армию. Генерал Жадов лично занялся ликвидацией прорыва, сконцентрировав вокруг немецкого клина все имевшиеся поблизости силы. Контратакой противник был оттеснен от станции, но в его руках остались «Октябрьский», высота 252.2 и хутор Ямки. В разгромном приказе, посвященном «позорному для гвардейской армии событию», командарм указывал:

«Основными причинами отмеченного позорного случая явились:

1) невыполнение моих указаний командиром 9-й гв. вдд полковником тов. Сазоновым о порядке выдвижения дивизии на рубеж, а главное — в части немедленной организации тщательно продуманной противотанковой обороны, управления и связи,

2) отсутствие со стороны командира 33-го гв. ск генерал-майора Попова и командира 9-й гв. вдд полковника Сазонова конкретного руководства и контроля и проверки отдаваемых распоряжений,