Наша песня - Дэни Аткинс

Очень осторожно я подняла его руку и провела бесчувственными пальцами по своему лицу. Своей рукой я провела по его лицу. Мне показалось, что в этот миг я каким-то священным образом связываю наши души вместе. Я старалась запечатлеть воспоминания о нас обоих… чтобы потом мы смогли найти друг друга.

За моими сомкнутыми веками калейдоскопом промелькнул целый ряд картинок-воспоминаний. Наш первый поцелуй. Первый раз, когда он аккуратно стянул с меня одежду. Его руки – обычно такие сильные и уверенные – дрожали, когда он касался меня, словно я была сделана из тончайшего фарфора, – красивая, но очень хрупкая. Образы менялись, и я снова увидела тот его взгляд, когда я пришла к нему. Эта страсть удивила нас обоих. И до сих пор удивляла… вернее, удивляла бы.

Наконец мои пальцы добрались до его рта. Я не обратила внимания на пластиковую трубку, предпочитая видеть лишь его улыбку, принадлежавшую только мне. Я наклонилась, чтобы поцеловать его в губы, все еще такие розовые и теплые. Они не двигались, но в моих мыслях и в моей голове они отвечали на мой поцелуй, руками он привлекал меня к себе и прижимал все крепче и крепче.

– Здесь еще ничего не кончается, Джо. Только не для нас. – Я провела губами по его губам, вдыхая жизнь в обещание, которое он, я знала, вопреки всему, слышал, где бы ни находился. – Мы обязательно увидимся снова.

Такси подъехало к шикарному жилому дому. Элли подалась вперед и, вытянув шею, посмотрела на верхний этаж. Стекла в окнах пентхауса сверкнули ей в ответ в ярком июньском солнечном свете.

– Мы прибыли, – сообщила она своему спутнику.

Тот наклонился, занятый изучением электронного приспособления, которое держал на ладони. Потом он перевел на нее взгляд, сунул гаджет в карман и улыбнулся. Они подождали, пока такси затормозит, и вместе подошли к изящным кованым воротам. Тихо зажужжала камера наблюдения, пока Элли искала на табличке со списком жильцов знакомую фамилию. Когда она нажимала на верхнюю кнопку, пальцы ее слегка дрожали, и она не удивилась, что ее спутник тоже заметил это. В последние дни он внимательно наблюдал за ней.

– С тобой все в порядке? – поинтересовался он. – Ты нервничаешь?

Она замотала головой, но потом вспомнила, что они обещали всегда говорить друг другу только правду:

– Ну, наверное, немножко.

– Мы можем и не заходить внутрь, – предложил он.

Секунду она обдумывала его слова, потом снова замотала головой:

– Нет, надо идти.

Шарлотте не сиделось на одном месте. За последние полчаса она уже раз десять подходила к двойным стеклянным дверям прихожей. Даже прикладывала ухо к вделанной в стену сверкающей серебристой панели, которая отпирала дверь, с волнением думая, уж не испортилось ли это устройство. Ее каблучки громко застучали по мраморному полу, когда она приблизилась к столу, на котором стояла высокая ваза со светло-желтыми, словно вылепленными из воска, орхидеями и лежал ее мобильный телефон. Она проверила его, ожидая увидеть сообщение от Элли, которое та отправила в последнюю минуту, чтобы сообщить, что встреча отменяется. Но никаких эсэмэсок не поступало.

Стала ли бы она обвинять Элли, если бы та отказалась от встречи? По совести говоря, вряд ли. Несмотря на частые телефонные звонки, это будет их первое свидание за полгода после той жуткой декабрьской ночи в больнице. С тех пор столько всего успело произойти! Шарлотта стала совсем другим человеком, и, насколько она понимала, Элли тоже уже была не та, что прежде. Да это и не удивительно. То, через что им пришлось пройти, способно было изменить любого.

Новая Шарлотта оказалась мягче старой, более терпимой к слабостям других и не такой придирчивой. В последнее время она стала вовремя уходить с работы, убедившись, что ее персонал поступает точно так же. Когда подходишь к краю разверзшейся пропасти и чувствуешь на своем лице порывы ветра… Только глупец не воспримет это как предвестника грядущих перемен. Самым большим сюрпризом для обеих женщин – ее самой и Элли – стала вновь возникшая и быстро окрепшая дружба между ними. Никто и не заметил, как она родилась – поначалу тонкая, как паутинка, и едва различимая, но притом на удивление прочная.

Экран панели управления внезапно ожил, и на стене перед Шарлоттой предстало изображение ее гостей. У нее перехватило дыхание. Она нажала на кнопку, чтобы впустить их в дом, и стала наблюдать за тем, как они пересекли небольшой дворик и поднялись по ступеням к центральному входу в здание. Она выждала всего секунду, отлично понимая, что сейчас не просто впускает Элли в свой дом. В действительности она впускала ее в свою жизнь. Хотела ли она этого? Справится ли она? Шарлотта закрыла идеально подведенные глаза еще на секунду и только тогда нажала на кнопку.

– Какая роскошь, – заметила Элли, когда они вошли в здание и прямо перед ними разъехались в стороны сияющие бронзовые двери лифта. Ее спутник лишь пожал плечами, но Элли не удивилась тому, что обстановка не произвела на него должного впечатления. Кнопок в лифте не оказалось. Он был запрограммирован, и кабина уже «знала», кто впустил сюда этих людей и на какой этаж их следует поднять. На каждом этаже размещалось всего по одной квартире.

Путешествие в пентхаус на десятом этаже оказалось достаточно коротким, и Элли не успела изменить свое решение. Но вместе с тем оно было и относительно долгим, а потому она все же успела спросить себя, была ли эта затея вообще стоящей. Кабина лифта мягко и беззвучно остановилась, двери разошлись в стороны, и перед ними предстала Шарлотта.

Наступил неловкий момент, женщины колебались, прежде чем заключить друг дружку в объятия, которые вышли какие-то неуклюжие и вялые. Но это можно было легко понять, если учесть все обстоятельства данной встречи. Шарлотта перевела взгляд на человека, стоявшего рядом с Элли. Он был выше, чем она предполагала, и одет просто, в рубашку и джинсы. Если он нервничал или испытывал какую-то настороженность, то ему это удавалось искусно скрывать.

И хотя Шарлотта находилась у себя в доме, то есть на своей собственной территории, она вдруг почувствовала себя не в своей тарелке. Весь день она готовилась к этой встрече. Холодильник ломился от всевозможных закусок, которые она закупила в местных магазинах деликатесов. Свежевыпеченный хлеб и наборы пирожных с кремом ждали их на кухне. Вино уже охлаждалось в ведерке, в буфете стояли разнообразные безалкогольные напитки. Она понятия не имела, чем их угощать, поэтому на всякий случай закупила всего и побольше.

Какое-то движение привлекло внимание Элли. Квартира оказалась огромной, и жилое помещение плавно переходило во вместительный балкон, простирающийся во всю длину комнаты. Ведущие наружу стеклянные двери были широко распахнуты, и, отвернувшись от чудесного вида – очертаний городских зданий на фоне неба, – к ним навстречу шел мужчина. Неожиданно мальчик, стоявший рядом с Элли, крепко ухватил ее за руку.

– Пожалуйста, заходите, – пригласила Шарлотта.

Если она что-то и добавила, то Элли больше ничего не услышала из-за сильного биения собственного сердца. Так же внезапно ее охватили серьезные сомнения. Может, это была плохая идея? Может, еще слишком рано для всех затевать нечто подобное?