Последний вампир. Черная кровь. Красные кости - Кристофер Пайк

— Ты помнишь, какая обо мне пошла молва. У меня оставалось мало времени, чтобы завершить опыты. А Ральф все время шпионил за нами. Мы с тобой не знали об этом. Он видел, чем мы занимаемся. И хотел попробовать.

Меня охватывает ярость:

— Твое обоснование просто смехотворно! Он был ребенком! Он не знал, что с ним произойдет! А ты знал!

— Сита.

— Ты поступил как трус! Если опыт был так тебе дорог, почему ты не поставил его на себе, почему не подверг себя воздействию моей крови под полуденным солнцем?

Мои слова ранят его, но он полон сюрпризов:

— Но я подверг себя воздействию крови под солнцем. В то утро я услышал, как толпа приближается к церкви. Я поспешил в подвал и подверг себя самому мощному потоку вампирских флюидов. Думаю, поэтому я и смог прожить так долго. Если бы толпа меня не остановила, может быть, трансформация завершилась бы, и я бы достиг состояния совершенства. Я никогда об этом не узнаю. Они первым делом разбили пузырек с кровью.

Его слова отрезвляют меня.

— Но что же тогда пошло неправильно с Ральфом? Почему он превратился в чудовище?

— Могло сказаться много разных факторов. Один из них — то, что я положил его на медные пластины, когда солнце было высоко в небе. Другой — и я думаю, что это была главная причина провала опыта, — Ральф по своей природе был бесстрашен. Но когда началась трансформация, он испугался. Сила магнитного поля многократно увеличила его страх, и он в свою очередь деформировал его ДНК. Когда процесс завершился, я не мог контролировать Ральфа. У него была сила десяти мужчин. Он выскочил прежде, чем я успел остановить его.

— Ты должен был сказать мне. Я могла остановить его, пока он никого не убил. Мы могли бы вернуть его в нормальное состояние.

Артуро качает головой.

— Думаю, пути назад не было. — Он добавляет: — Я не мог тебе сказать, потому что мне было слишком стыдно.

— Ну, наконец–то святой отец покаялся, — продолжаю я над ним насмехаться. — Что бы ты ни говорил, факт остается фактом: ты поставил опыт над ребенком до того, как поставил его на себе. И ты солгал мне, хотя до того именем твоего любимого Бога клялся, что всегда будешь говорить мне только правду.

— Все лгут, — говорит он.

— Guarda cosa sei diventata, Arturo. — Я перехожу на язык его юности в разочаровании и в то же время с надеждой. — Посмотри, каким ты стал, Артуро. Когда мы впервые встретились, ты не мог обидеть и муху. Вот почему я дала тебе свою кровь. Я верила тебе.

Даже на мониторе я вижу, что его взгляд устремляется в далекое прошлое. Мои слова пробуждают мучительные для нас обоих воспоминания. Моя ненависть к нему сопоставима только с моей любовью. Да, я все еще люблю его и ненавижу себя за это. Кажется, он угадывает мои мысли, потому что неожиданно смотрит на меня и улыбается. Это печальная улыбка.

— Я не могу оправдывать свои поступки в отношении тебя, — отвечает он. — Скажу только одно: я думал, что плоды успеха перевешивали возможность неудачи. Да, я не должен был использовать Ральфа. Да, я не должен был лгать тебе. Но где бы мы тогда были сейчас? Я бы давно лежал мертвый в забытой могиле, а ты бы благоденствовала в своем эгоистичном мире. У нас не было бы сейчас твоей крови, чтобы продолжить благородный поиск, начатый семь столетий назад.

Я усмехаюсь:

— Забавно, что ты упрекаешь меня в эгоистичности. Какая болезнь усилилась в твоей ауре, когда ты лежал под флюидами моей крови? Ты одержим манией величия. Ты был священником, хорошим священником. Ты смирялся перед Богом. А теперь ты сам хочешь быть богом. Если бы Иисус сегодня был жив, что бы ты ему сказал? Или дал бы ему возможность объясниться перед тем, как похитить его кровь?

— А тебе нужна возможность объясниться? — мягко спрашивает Артуро.

— Я не объясняюсь перед людьми. Моя совесть чиста.

Он повышает голос. Я наконец попала в точку.

— Я не верю тебе, Сита. Почему ты не смотрела на меня, когда обвиняла меня в колдовстве?

— Ты был колдуном! И ты не изменился! Черт тебя побери, Артуро, разве ты не понимаешь, как это опасно, что я нахожусь в плену у этих людей? Мне достаточно одного взгляда на генерала Хэйворда, чтобы понять, что он хочет править миром.

— Он не такое чудовище, как уверял тебя Энди.

— Ты говоришь о вере. Во что ты веришь сейчас? Я никогда не встречалась с Иисусом, это правда. Но ты, как и я, знаешь, что он бы никогда не смирился с твоими методами. С ложью, засадами, пытками. Цель не оправдывает средства. Ты не видел, как Ральф жевал человеческую плоть. Если бы видел, то понял бы, что от пути, на который ты хочешь встать, исходит зловоние дьявола.

Артуро откидывается от экрана. Он, как и я, устал и, возможно, потрясен. В этот момент он выглядит не на сорок пять, а гораздо старше. Кажется, он готов сойти в могилу. Но он все равно полон решимости исполнить свое предназначение. Он вздыхает, качая головой.

— Мы можем сделать это по–плохому, Сита, — говорит он. — Или мы можем сделать это по–хорошему. Выбирай. Но мне нужна твоя кровь, и я ее получу.

Я мрачно усмехаюсь:

— Тогда готовься к бою. Предупреждаю тебя, Артуро, я показала тебе только часть своих способностей. Если ты попробуешь схватить меня сейчас, то увидишь их все. На этой базе не хватит солдат и патронов, чтобы держать меня здесь до конца жизни. Скажи своему генералу, что если меня не освободить, то погибнут люди. Их смерть будет на твоей совести, Артуро. Клянусь именем своего бога, ты никогда не попадешь на небеса — ни в этом мире, ни в следующем.

Экран гаснет.

Но я успеваю заметить страх в его глазах.

Проходит еще несколько часов. Джоэл спит. Я снова сижу на полу, скрестив ноги и закрыв глаза. Но теперь мое внимание обращено вовне.

Сквозь стену я слышу, как на своем посту разговаривают охранники. Сейчас их трое. Они обсуждают футбольный матч.

— Эти «Сорокдевятые» просто изумительны, — говорит первый охранник. — Их нападение работает как пулемет — строчит и строчит. Мне даже было жаль «Ковбоев».

— Знаешь, все смотрят на квотербека, — говорит второй охранник. — А я думаю, если есть хорошие принимающие, то все будет в порядке. Даже слабый квотербек будет хорошо смотреться, если он пасует игрокам, которые умеют хорошо открываться.

— Я думаю, все наоборот, — говорит третий охранник. — Если у тебя классный квотербек, он может сделать пас даже игроку, который полностью закрыт. Мало кто выигрывает «Супер Бол» со средненьким квотербеком.

— Мало кто вообще выигрывает «Супер Бол», — говорит первый охранник.

— Только одна команда в год, — говорит второй охранник.

— Это не был бы «Супер Бол», если бы любой мог его выиграть, — говорит третий охранник.