Директор - Джозеф Файндер

– Основная проблема заключалась в том, что этим делом больше никто не занимается. Прошло уже шесть лет, и оба детектива, которые вели следствие, больше у нас не работают. Так мне сказали. Они всегда найдут, чем оправдать проволочку… Но все-таки пули мне привезли. Они другой модели, но пистолет оставил на них такие же следы, как и на ваших.

– Значит, и наши пули, и пули шестилетней давности вылетели из одного и того же пистолета?

– Да.

– А что это за пистолет?

– Абсолютно точно это установить не удалось. Но, скорее всего, это смит-вессон 38-го калибра. Но категорически утверждать это я не берусь.

После этого Сьюзен Каллоуэй сообщила Одри, под какими номерами проходят в полиции Гранд-Рапидса пули шестилетней давности.

– Выходит, в Гранд-Рапидсе найдется и вся остальная информация по этим пулям? – спросила Одри.

– Да. Хотя не знаю, что они еще смогут вам сообщить. Я уже сказала вам, что оба детектива, расследовавшие это дело, у них больше не работают.

– Но я наверняка смогу узнать там хотя бы их имена.

– Это я и сама могу вам сказать. Тут в документе значится фамилия детектива, сдавшего пули.

Сьюзен Каллоуэй надолго замолчала, и Одри уже хотела спросить, не умерла ли она на другом конце провода, как телефонная трубка ожила:

– Пулю сдал детектив Эдвард Дж. Ринальди. Но он уволился, так что эта информация вряд ли принесет вам какую-нибудь пользу…

При звуке имени начальника службы безопасности корпорации «Стрэттон» у Одри учащенно забилось сердце.

«У Маллигана» – так назывался маленький фенвикский ресторан на Бейнбридж-Роуд. Он славился своими макаронами с приправой из мясного фарша и помидоров. О непревзойденном мастерстве поваров этого ресторана, перещеголявших не только самих себя, но и своих коллег в Италии, было написано в пожелтевшей заметке из газеты «Фенвик фри пресс», висевшей в рамке на самом видном месте при входе. В молодости Ник частенько сюда забегал.

Фрэнк Маллиган давно умер. Теперь рестораном владел Джонни Фрешет. Он был на пару лет старше Ника и Эдди и учился с ними в одной школе. В свое время Джонни отсидел три года в тюрьме за торговлю наркотиками.

Ник не заходил в этот ресторан уже много лет и сразу отметил его потрепанный вид. Столы были обшарпаны, со следами от горячих кружек и тарелок.

В этот утренний час ресторан был готов накормить своих посетителей завтраком, и в воздухе витали запахи кофе, кленового сиропа и бекона.

Судя по всему, Эдди был знаком с местными официантками. Возможно, он часто тут завтракал.

Ник с Эдди сели за столик в углу подальше от окна. Пара других посетителей что-то поедала за стойкой. Больше в ресторане никого не было.

– Ты отвратительно выглядишь, – сказал Эдди.

– Спасибо за комплимент, – раздраженно ответил Ник. – Ты тоже.

– У меня плохая новость.

– Что такое? – затаил дыхание Ник.

– Полиция идентифицировала пистолет.

– Ты же сказал, что выбросил его! – побледнев, воскликнул Ник.

– А я его и выбросил.

– Так как же они его идентифицировали?

Эдди ничего не ответил, потому что к их столику подошла источающая невыносимый запах духов официантка и наполнила из кофейника их большие белые кружки.

– Оказывается, теперь у них есть всякие мудреные баллистические базы данных, – пробормотал Эдди, когда официантка удалилась.

– Я вообще не понимаю, о чем ты! – буркнул Ник, отхлебнул кофе и обжег себе язык. На самом деле, он догадывался, к чему клонит Эдди Ринальди, но боялся себе в этом признаться.

– Они определили, из какого пистолета вылетела пуля.

– В каком смысле? – рявкнул Ник, осознал, что срывается на крик, и понизил голос: – Ведь пистолета-то нет! Ты же сказал, что его выбросил!

– Вероятно, теперь они могут делать это без пистолета, – сказал Эдди, расковырял пару ванночек со сливками и лил их себе в кружку до тех пор, пока ее содержимое не приобрело неаппетитный бурый оттенок. – Им достаточно иметь несколько пуль, и с помощью большой базы данных они определяют, которые из них вылетели из одного пистолета. Наверное, они сопоставили пули из трупа Стадлера с пулями с того давнишнего места преступления, где я раздобыл пистолет. Не знаю. Человек, от которого я все узнал, не стал вдаваться в подробности.

– А от кого ты это узнал?

– Неважно, – покачал головой Эдди.

– Но это точно?

– Точнее не бывает.

– Боже мой, Эдди! – дрогнувшим голосом заговорил Ник. – Ты же утверждал, что нас не найдут. Ты говорил, что пистолет не зарегистрирован на твое имя, что ты подобрал его на месте преступления, и он вообще нигде не фигурирует!

– Я так думал! – Эдди выглядел нехарактерно растерянным; он побледнел, на лбу у него выступили капельки пота. – Но иногда события принимают нежелательный оборот.

– Что же нам делать? – хрипло спросил Ник.

Эдди поставил кружку на стол и смерил Ника ледяным взглядом.

– Ничего. Мы ничего не будем говорить и все будем отрицать. Ясно?

– Но если они знают, что пистолет, из которого я стрелял, подобрал ты?

– Они могут это подозревать, но доказательств у них нет. Возможно, они докажут, что пуля, убившая Стадлера, вылетела именно из того пистолета, но им не доказать, что подобрал его я. Все их улики косвенные. У тебя дома они тоже ничего не нашли, а просто пытались взять тебя на испуг. У них множество косвенных улик вроде этой истории про пистолет, но у них нет ни прямых улик, ни свидетелей. Единственное, что они могут сделать, – это запугать тебя до такой степени, что у тебя развяжется язык. А я не хочу, чтобы ты раскололся. Ничего не признавай. Ясно? – Эдди глотнул кофе, не сводя глаз с Ника.

– А они не могут нас арестовать, чтобы им легче было на нас давить?

– Если ни один из нас ни в чем не признается, не могут.

– Но ты же не собираешься ничего признавать? – прошептал Ник. – Ты будешь молчать, правда?

Губы Эдди медленно расползлись в такой гнусной ухмылке, что у Ника мороз побежал по коже.

– Вижу, ты начал понимать, что происходит, – пробормотал Эдди. – На самом деле, на меня им глубоко наплевать. Кто я такой? Мелкая сошка. А ты – важная птица, которую в этом городе все ненавидят. Я их не интересую. Они охотятся на тебя! Понял?

Ник кивнул, и весь ресторан поплыл у него перед глазами.

– Они могут докопаться до правды только в том случае, если ты расколешься, – сказал Эдди. – А ведь ты можешь пойти с ними на сделку. Ты ведь можешь меня продать, правда? Но ты совершишь очень большую ошибку, потому что я сразу об этом узнаю. Даже если ты просто намекнешь, что готов что-то сообщить полиции, я мгновенно об этом узнаю, и мой адвокат тут же отправится к окружному прокурору и выложит ему все, как было.