Время прощать - Джон Гришэм

– Помню. Теперь вспомнил. Она была дочкой Сильвестра, и они владели землей. Лоуис. Маленькая Лоуис. Это очень, знаете ли, необычно, чтобы цветные владели землей, но теперь я вспомнил. Поначалу все было хорошо, а потом они поссорились.

– Я думаю, Лоуис была моей матерью, – подала голос Летти.

– Вы этого не знаете точно?

– Нет, не знаю. Она умерла, когда мне было три года, и меня удочерили чужие люди. Но я – Риндс.

– Я тоже. И всегда был Риндсом, – сказал он, и оба рассмеялись. Потом он погрустнел. – Почти ничего не осталось от семьи. Всех разбросало.

– А что случилось с Сильвестром? – спросила Летти.

У него на лице появилась гримаса. Он перенес тяжесть тела на другой бок – видно было, что это причиняет ему боль. Несколько минут Боуаз тяжело дышал, и казалось, забыл вопрос. Глядя на женщин так, словно не видел их прежде, он вытер нос рукавом, но потом вернулся к оставленной теме:

– Мы уехали. Не знаю. Позднее слышал, случилось что-то плохое.

– Не знаете, что именно? – Рука Порции застыла над блокнотом.

– Его убили.

– Кто убил?

– Белые мужчины.

– А почему они его убили?

Новое перемещение в кресле.

– Не знаю. Мы же уехали. Я теперь вспомнил Лоуис. Чудесная девочка. Бенсон – это тот человек, который нас бил.

«Интересно, можно ли верить чему-либо из того, что он рассказал?» – думала Порция.

Глаза у Боуаза были закрыты, уши подергивались, будто он был в припадке.

– Бенсон, Бенсон, – без конца повторял Боуаз.

– Бенсон женился на вашей матери? – тихо спросила Летти.

– Единственное, что мы слышали, – это белые мужчины до него добрались.

В то утро работа у Джейка была в самом разгаре, когда на потертых деревянных ступенях раздался безошибочно узнаваемый топот Гарри-Рексовых ножищ тринадцатого размера. Джейк тяжело вздохнул, чуть подождал, и дверь, без малейшего намека на вежливый стук, распахнулась.

– Доброе утро, Гарри Рекс, – поприветствовал Джейк.

– Вы когда-нибудь слышали о семейке Уайтсайд, которые живут за озером? – спросил тот раздраженно, плюхаясь в кресло.

– Слышал что-то краем уха. А почему вы…

– Свора самых жутких идиотов, каких я только видел. На прошлой неделе мистер Уайтсайд застукал жену в постели с одним из своих зятьев, это породило сразу два развода. А перед тем одна из их дочерей подала на развод, и это дело тоже я веду. Таким образом, у меня сейчас…

– Гарри Рекс, прошу вас, мне это неинтересно. – Джейк знал, что этим историям не будет конца.

– Ладно, извините. Я пришел, потому что они сейчас сидят у меня в офисе и пытаются выцарапать друг другу глаза. Пришлось вызвать полицию. Как я устал от своих клиентов, от всех! – Он вытер лоб рукавом. – У вас есть «Бад лайт»?

– Нет. У меня есть кофе.

– Это последнее, что мне сейчас нужно. Сегодня утром я разговаривал с вашей страховой компанией, они предлагают сто тридцать пять тысяч. Берем? Прямо сейчас.

Джейк решил, что он шутит, и чуть не рассмеялся. Его страховщики давно уперлись в сумму сто тысяч с выплатой в два года и не сдвигались с места ни на полшага.

– Вы серьезно?

– Да. Я совершенно серьезен, мой дорогой клиент. Извольте получить денежки. Моя секретарша в данный момент печатает текст мирового соглашения. К полудню принесет. Хватайте его с Карлой, подписывайте и живо тащите обратно ко мне в офис. Идет?

– Идет. Как вам удалось?

– Джейк, мальчик мой, я скажу вам, где вы напортачили: вы подали иск в окружной суд и потребовали суда присяжных, потому что после процесса Хейли дали своему «я» безмерно раздуться и решили, что любая страховая компания будет трепетать от страха перед вами. Как же – великий Джейк Брайгенс перед своим жюри в округе Форд! Я это видел. И другие видели. Вы подали в суд, рассчитывая на возмещение штрафных убытков, большой вердикт, получение реальных денег – словом, задумали эдакий лихой хоум ран[19]по гражданскому отделению. Я вас знаю и в курсе хода ваших мыслей, сколько бы вы ни пытались это отрицать. Поскольку страховая компания и глазом не моргнула, обе стороны засели в окопах, дело приобрело личный характер и затянулось на годы. Ему нужен был свежий взгляд, а также такой человек, как я, который понимает, как мыслят страховщики. Я сказал им, что отказываюсь от иска, поданного в окружной суд, отзываю его и подаю новый – в канцелярский суд, где я, как известно, в значительной мере контролирую список дел к слушанию. Идея схлестнуться со мной в канцелярском суде моего родного округа мало кому из адвокатов может понравиться. Поэтому мы немного попрепирались, потолкались-покусались, и в конце концов я заставил их увеличить сумму до ста тридцати пяти тысяч. Таким образом, вы выигрываете около сорока с лишних тысяч чистыми. Мне платить ничего не надо, поскольку это была сделка. Так что вы снова в седле. Я позвоню Вилли и скажу, что вы с Карлой готовы заплатить за Хокатт-хаус двести двадцать пять тысяч.

– Не так быстро, Гарри Рекс. Лишние сорок тысяч не сделают меня богачом.

– Не морочьте мне голову, Джейк. Вы отщипываете от наследства по тридцать тысяч в месяц.

– Не совсем так. К тому же у меня постепенно будут отпадать все другие дела – минимум год я буду заниматься только завещанием Сета Хаббарда. Так же было с делом Хейли.

– Но по крайней мере за нынешнее дело вы получаете исправно.

– Да. И я благодарен вам за то, что вы использовали свои выдающиеся таланты, чтобы уладить мой иск о пожаре. Спасибо, Гарри Рекс. Я подпишу бумаги сегодня же, как только их получу. Но мне было бы спокойнее, если бы вы взяли гонорар. Скромный.

– У друга – никогда, Джейк, и никогда – скромный. Будь это внушительный гонорар, я бы еще поступился дружбой. А кроме того, в этом квартале мой лимит дохода исчерпан. Деньги сыплются на меня так быстро, что уже не помещаются в моем матрасе. Не хочу, чтобы финансовая инспекция сделала стойку и снова наслала сюда своих бандитов. Так что мне сказать Вилли?

– Скажите, чтобы продолжал снижать цену.

– Он будет в городе на выходных – устраивает еще один джин-тоник-прием в субботу днем. Велел передать приглашение вам и Карле. Принимаете?

– Я должен спросить у босса.

– До субботы. – Гарри Рекс тяжело встал и затопал к выходу.

– До субботы. И еще раз спасибо, Гарри Рекс.

– Не за что.

Он громко хлопнул дверью, и Джейк с облегчением усмехнулся. Какое счастье, что тяжба улажена. Он сможет закрыть одну из своих толстых, наводящих тоску «слёзных папок», погасить оба залога, расплеваться с банками и, наконец, положить в карман какие-то деньги. Конечно, им с Карлой никогда не удастся в полной мере получить возмещение за сгоревший дом, но разве не такова участь всех погорельцев? Они не единственные, кто потерял все из-за бедствия. Но теперь они смогут оставить прошлое позади и жить дальше.