Академия колдовских сил. Салочки с демоном - Ольга Романовская

Лорд Шалл насупил брови и склонил голову набок. Малица ожидала отповеди, но некромант ограничился ледяным:

— Вы можете вернуться и остаться кровницей вампиров. Взаимопомощь, Ирадос, в Уставе не прописана, я вас не держу.

И зашагал вперед. Разумеется, проректор рассчитал верно, саламандра поспешила за ним, не желая оставаться одной в темном лесу в незнакомом месте.

В голове же крутилось: «Выяснить про кулон». Если все закончится, как обещал лорд Шалл, Малица завтра же сходит к мастеру артефактов и попросит проверить янтарь. Там что-то есть, то ли следящее заклинание, то ли заговор на других мужчин. Ведь недаром ректор появился только тогда, когда лорд Шалл дотронулся до саламандры. И те, и другие чары Малице не нравились: они ограничивали ее свободу. Пфф, подумаешь, демон! Поцеловал и уже права предъявляет. А может, Малице совсем другой нравится. Тот же Анаис. С ним весело и хорошо, а ректор… Ректор — это ректор, пусть и непозволительно красив. Смотреть бы и смотреть на его спину, живот, наблюдать за напряжением мышц перед броском, украдкой трогать пушистую кисточку хвоста.

Витание в облаках закончилось для Малицы плачевно: задумавшись, она растянулась на земле, споткнувшись о корягу.

— Надо попросить господина Ойгла изменить курс физической подготовки адептов. — Проректор поднял ее и отряхнул от прошлогодней листвы и подтаявшего снега. Сюда весна еще не забредала, так, потопталась на опушке и ушла в город. — Пусть введет усложненный курс. Норматив какой?

— А? — не поняла Малица.

Она ощущала себя неловкой, неуклюжей абитуриенткой и молча завидовала лорду Шаллу с его оборотничьей ловкостью и выносливостью.

— Кросс в полторы мили за сколько нужно пробежать? Я стихийниками не интересовался, теперь придется. Общая подготовка никакая. Ладно, прикинем. — Проректор задумался. — Некромантам положено за восемь минут с боевой экипировкой…

— Боевой экипировкой? — в ужасе переспросила Малица, запоздало вспомнив, что перебивать руководство запрещается.

Но лорд Шалл не обиделся, даже внимания не обратил.

— С вещмешком и жезлом, Ирадос. В реальной ситуации товарища нередко приходится тащить, от нежити отбиваться — и все это на полном ходу. Так вот, по моим прикидкам, вам дают минут десять, не больше. Ну и где они, Ирадос? Я вас практически на себе волоку.

Малица хотела ответить, что при свете бы сдала норматив, но промолчала. Проректор интерпретировал ее молчание как знак согласия продолжать путь и попросил погасить сияние.

— Уже недолго осталось, — ободрил лорд Шалл, вновь сжав в руке ладонь саламандры.

Проректор не обманул: через пару минут ветви деревьев, будто занавес, разошлись, открывая поляну. Посреди нее горел костерок. Присмотревшись, саламандра поняла: это Тьюзди. Элементаль светлячком порхала над землей, изгибаясь то в одну, то в другую сторону, будто пламя свечи. На нее завороженно взирали трое. Все в зеленых остроконечных шляпах и несуразных накидках с нашивками из листьев. Малица сначала приняла их за детей — слишком низкие, — но потом осознала ошибку. И разочаровалась. Саламандра ожидала увидеть крошечных созданий со стрекозьими крылышками, а не бородавчатых дамочек с немытыми волосами, космами ниспадавшими на лица. И это феи?!

— Доброй ночи, дамы! — Проректор вежливо поклонился каждой. — Позволите присесть рядом с вами?

Феи пришли в странное возбуждение, начали поправлять волосы и нервно хихикать. Если б не их уродство, Малица подумала бы, они кокетничают с лордом Шаллом.

— Одинокий оборотень в лесу — это так романтично! — в подтверждение догадки томно протянула одна. — Не станцуете ли с нами? Луна прибывает.

— Боюсь, у меня нет времени на это, дамы. — Проректор бросил быстрый взгляд на саламандру, и та подошла ближе. — Вы принесли то, о чем мы условились?

Феи дружно разочарованно вздохнули и выбрали козлом отпущения Малицу, по очереди наградив ее убийственными взглядами.

Странное дело, но теперь дамы не казались саламандре такими уродливыми. Моргнув, та поняла, в чем дело: иллюзия! Ее наложили поверх истинного облика.

— Вот оно. — Ближайшая фея вытащила из-под накидки пузырек с пурпурной жидкостью. — Один глоток, и ты непобедим. Два глотка — ты бог. Три — покойник.

Проректор протянул руку, и мнимая красавица со смехом растворила крохотную бутылочку, больше напоминавшую флакон для духов, в воздухе. Легко и просто, будто бы даже без магии.

— Э, нет, сначала плата!

— Сначала доказательства, что это не сахарный сироп, а капли лорда шан Теона, — парировал проректор. — Может, склянка не стоит и медяка.

Феи всполошились, побагровели от ярости. Накидки превратились в крылья — тончайшую серебристую паутинку с отливавшими зеленцой перепонками. Сами феи тоже изменились, наконец-то напоминали изображения в учебниках — миниатюрные женщины с разноцветными волосами и без единой бородавки. Однако красотой они по-прежнему не отличались. Даже отбросив женскую зависть, саламандра могла назвать их лишь симпатичными. Зато размер совпадал: истинные феи от ладони до девушки лет тринадцати. Последние, феи, разумеется, не девочки, охотно заводили отношения с мужчинами. Последствия подобных шалостей потом нередко поступали в Академии магии.

— Раз так, разбирайся сам!

Крылья дружно окропили поляну пыльцой.

Тьюзди укоризненно покачала головой, но проректор знал, что делает. Он вытащил из кармана жилета медальон на длинной серебряной цепочке и покачал им в воздухе. Это простое действие заставило фей вернуться и занять прежние места.

— Ну, не томи! — устав ждать, поторопила лорда Шалла одна из фей.

Вторая попыталась вырвать медальон, но проректор ловким движением спрятал его обратно в карман.

— Уговор, — укоризненно напомнил некромант. — А еще честные, ладно, почти честные магические существа! Какой пример вы подаете подрастающему поколению? — Он покосился на Малицу. — Адептка решит, будто так и должна вести себя женщина.

— И? — уставились на него феи.

Они не понимали вреда превращения саламандры в себе подобных.

— Конкурентка вырастет, — хмыкнул лорд Шалл и повелительно обратился к навострившей уши Малице: — А вы не слушайте! Уже знаю о ваших выходках, новые мне ни к чему. Запомните, Ирадос, я не лорд ти Онеш, который пожалел и не выгнал. Я выгоню.

— Ректор защитит, — смело брякнула Малица, вспомнив о единственной.

Врал, конечно, лорд Шалл. Единственная — это любовь всей жизни. Ради нее они жизнь отдадут, и не только свою. Даже скорее не свою. И не отдадут, а заберут.

Проректор медленно-медленно покачал головой и заверил:

— Девушка, против старого некроманта нет приема. Поверьте, я закопать сумею, а потом воскрешу и снова закопаю, поэтому соблюдайте Устав, и будет вам счастье. Оборотни — народ справедливый, просто так не трогают. А я, как вы уже поняли, именно то клыкастое и блохастое.