Башня континуума - Александра Седых

— Да. Сломил. Не спорю. А вы как будто не разделяете всеобщего восхищения Сэйнтом? — спросил Кит, потирая подбородок.

— Милорд, — взмолился управляющий, — я человек маленький, подневольный. В мои обязанности входит забота об отеле, и только. Отель наш будут закрывать в виду тяжелых обстоятельств, может быть, и временно… дай-то Бог, чтобы ситуация уладилась… но меня это уже не касается. Мне до конца стандартного календарного сезона доработать здесь, а там домой поеду. На Каенн. Буду наслаждаться заслуженной пенсией.

— Примите поздравления.

— Благодарю покорно, но поздравления мне будут ни к чему, если меня убьют или покалечат, — заметил управляющий резонно, — только вот что скажу. Многие здесь недовольны Сэйнтом, но запуганы и пикнуть не смеют. Кому охота, чтоб за ним пришли и без следа и следствия к стенке и — пулю в лоб. А еще проклятая пыль…

— От насекомых что ли?

— Да. Сейчас еще ничего, но видели бы вы, что, допустим, творилось здесь стандартный год тому назад! Расплодились эти твари в невиданных количествах, местные говорили мне, что отродясь не припомнят такого. Город с пригородами будто засыпало снегом. Как на грех, поднялся сильный ветер, останки этих тварей разнесло по всему Дису, и это густое облако парило над столицей следующие две недели. Солдатам и чиновникам администрации выдали индивидуальные воздухоочистительные фильтры и респираторы. Гражданским же респираторов не выдавали, только марлевые повязки. Разве сделали специальное объявление, чтобы без особой надобности из дома не выходили, не открывали окон. В выпусках новостей уверяли, что пыль — органического происхождения, и для людей неопасна. Кто знает? Береженого, как говорится, Бог бережет.

Кит поставил на стол пустую кофейную чашку. Чайная ложечка звонко щелкнула о край.

— Ходили слухи, что много людей заболели, и много стариков и грудных младенцев умерли от пыли этой, — прибавил управляющий свистящим шепотом.

— И это только слухи, или все же в местных госпиталях имеются медицинские записи, заключения патологоанатомов, статистика смертей? — осведомился Кит холодно.

— Официально всех умерших записали скончавшимися от нового штамма гриппа.

— Но, быть может, и впрямь разразилась эпидемия гриппа? Или же беглый губернатор Сэйнт побеседовал по душам с этим самым Отцом Аваддоном и умолил наслать на город кару?

— Да, пожалуй, звучит ужасно, но местные настроения именно в таком ключе. Панические настроения. Никаких разъяснений со стороны официальных лиц не последовало.

Кит зажег сигарету и выдохнул дым.

— То есть, кто-то намеренно сеет среди мирного населения панику?

— Я не называл имен, милорд…

— Да. Занятные ваши байки приберегите для следующего конгресса энтомологов, если он тут когда-нибудь вновь состоится.

Управляющий поклонился.

— Христа ради, милорд, я вам ничего не говорил. Всего лишь зашел сообщить, что наладил горячее водоснабжение.

— Да? Что ж, спасибо.

— Пожалуйста. К вашим услугам. И удачного дня.

Через двадцать минут из золотых кранов в ванной потекла горячая вода, и Кит с удовольствием освежился. Чуть позже, спокойный и собранный, при всем параде, в сопровождении своих шестидесяти бронированных охранников он покинул номер отеля и вышел на улицу. Во дворе суетился обслуживающий персонал гостиницы, собирая мертвых бабочек в черные мешки. Задача далеко не тривиальная, ибо под обжигающими лучами трех местных солнц тонкие ажурные крылышки насекомых стремительно выцветали, становились ломкими и хрупкими, и при малейшем прикосновении рассыпались в пыль, мелкую, как сахарная пудра. Охранники чуть поспешней, чем обычно, препроводили и затолкали босса в уютное брюхо механо с герметично закупоренными окнами и великолепной системой воздухоочистки. Внутри механо, устроясь на заднем сиденье, Кита ожидал градоначальник Диса.

Вид у бургомистра был помятый и нездоровый, на лице читались похмельные страдания и сожаления о невоздержанности на язык.

— Милорд, вчера, кажется, я брякнул что-то, не подумав… не взыщите!

— Пустое, — невозмутимо сказал Кит, одарив бургомистра крепким рукопожатием. Черт с ней, с рукой, ее всегда можно помыть с мылом. — Поедемте на завод.

— На завод? — переспросил бургомистр, заметно струхнув. — Ваша встреча с рабочими планировалась завтра, а сегодня по расписанию мы с вами собирались осмотреть достопримечательности, пообедать…

— Нет. К черту достопримечательности. Едем на завод. Давайте, давайте, чего ждем.

Отбытие вышло феерическим. Механо двинулся с места, подняв в воздух неисчислимые легионы мертвых бабочек, которые тотчас рассыпались в белоснежную взвесь, столь густую и плотную, будто они пробирались через облако асбестовой крошки. Видимость мгновенно упала до нулевой, и водителю пришлось временно перевести механо на полностью автоматическое управление. Пока они пробивались сквозь белое марево, у Кита внутри вновь всколыхнулось тянущее чувство сюрреалистического кошмара. Бургомистр заметно переменился в лице, достал из кармана пиджака фляжку, глотнул и пустился в путаные объяснения.

— Для человека эти насекомые безвредные… самое обычное сезонное явление… это просто неудачно вы к нам попали…

— Или наоборот — крайне удачно, как посмотреть, — ввернул Кит.

— Да ведь не опасная пыль эта…

— А давайте мы сейчас остановимся, вы выйдете наружу и несколько минут без респиратора подышите полной грудью неопасной этой пылью, пока не закупорятся легкие, — ласково предложил Кит бургомистру.

— Как?

— Я спрашиваю, у вас имеется заключение, подписанное экспертами, что эта пыль — не опасна для здоровья?

— Какие заключения, милорд? Это же просто бабочки, а у нас — военные действия! О чем вы? Раз вы решили ехать на завод, я должен сделать распоряжения.

— Что за распоряжения?

— Созвать репортеров. И дополнительные отряды Гражданской Милиции.

Кит дружелюбно положил бургомистру руку на плечо. На ощупь бургомистр напоминал трясущееся виноградное желе.

— Не надо прессы. И Милиции тоже не надо.

— Милорд, на высочайшем уровне обговаривалось, что ваш визит будет широко освещаться прессой. А Милиция… ну, это для вашей безопасности.

Кит сжал плечо бургомистра в тиски и клещи.

— Господин бургомистр. Я не люблю повторять дважды. Не надо прессы. И Милиции не надо. Отныне и впредь будьте любезны понимать меня с первого раза. Иначе я вернусь в отель и последующие три дня до отъезда проведу, наслаждаясь «Комфортом и Блаженством». А, вернувшись в столицу, пойду прямиком к благому Василевсу и нажалуюсь, что какой-то дрянной мелкий бюрократ мешал мне выполнять мою работу. Я обещаю вам, что немедля начнется самое тщательное расследование ваших махинаций на черном рынке, поставок оружия мятежникам, заодно вашей безвредной пыли и того, каким чудесным образом вы умудрились подчистую споить заслуженного боевого генерала. За такие штуки… без суда и следствия, и пулю в лоб, вы меня поняли?