Тони Валентайн - Джеймс Суэйн

конце зала Кэт болтала с другой женщиной. Волосы ее были собраны на затылке, и Валентайн удивился тому, какое это произвело на него впечатление. Он взялся за дверную ручку и замер. А что, собственно, он собирается ей сказать? «Извините, что вчера так вышло, не будете ли вы столь любезны забрать заявление?» Или, может быть, не следует выкладывать все так прямолинейно. «Как нос? Надеюсь, не сломал!»

Валентайн попятился от двери. Он никогда не был силен в извинениях. Надо сначала написать их и выучить наизусть. Иначе она его раскусит.

Валентайн поехал по Атлантик-авеню и остановился у любимой пиццерии. Творческие удачи всегда приходили к нему на полный желудок. Когда Тони вошел, Марио как раз закрывал ресторан, но не отказался сунуть два куска пиццы с анчоусами и грибами в печь и налить ему содовой.

— Я вас помню, — сказал повар. — Вы вышли в отставку и переехали во Флориду.

— Точно. Как тут без меня, сводите концы с концами?

— Пожаловаться не на что.

— У вас ведь двое сыновей, если не ошибаюсь? Как они?

— Оба в колледже учатся, — гордо ответил он.

Валентайн пролистал семейный альбом Марио, пока тот доставал куски пиццы из печи и посыпал их орегано. Чтобы открыть бизнес, Марио пришлось взять денег у ростовщика под пятьдесят процентов, потом выплачивать долг, что говорит немало о его успехах.

— Раньше ваша жена делала заказы по телефону, — вспомнил Марио. — Луиза, кажется?

— Лоис.

— Как она поживает?

Валентайн откусил пиццы.

— Жена умерла полтора года назад.

— Я вам сочувствую.

— Спасибо, — ответил Валентайн. Странно: после смерти Лоис он сбросил двадцать фунтов. А теперь говорит об этом с полным ртом.

— Как пицца?

— Соус вы по-прежнему готовите лучше всех. Можно у вас попросить листок и ручку? Мне нужно кое-что сочинить.

Марио протянул ему салфетку и ручку.

— Женщине пишете?

— Да. Извинение.

— Сказали ей какую-нибудь гадость?

— Я ей нос расквасил. А она написала заявление в полицию. Как думаете, что мне ей сказать?

Марио почесал подбородок, покрытый железной щетиной.

— Тяжелый случай. Вот, знаю. Скажите так: «Аромат повсюду от цветущих роз, мне ужасно жалко, что я дал вам в нос».

Он продолжил наводить порядок перед закрытием, а Валентайн вернулся к своему творческому заданию. Написав несколько строк, он ощутил холодок у шеи. Вошел еще один клиент, Валентайн увидел его в зеркале за прилавком. Человек стоял позади него и смотрел. Валентайн медленно повернулся.

Это был его учитель.

— Ну ты даешь, Тони.

Валентайн сидел на проваленном сиденье доисторической «Тойоты-Короллы» Юня, пытаясь понять, чем так прогневал сенсея. Юнь крутанул руль, Валентайна швырнуло к двери.

— Мне позвонил один из моих учеников, сказал, что ты избил Кэт, — начал учитель. — Это на тебя не похоже. И я подумал: что-то тут не так. Тогда я направился к школе «Точный удар» и видел, как ты подъехал. У тебя с ней свидание, что ли?

— Я хотел с ней поговорить.

— Грудь ее видел, да? Обалдеть можно.

— Грудь ее тут вообще ни при чем.

— Ты поосторожней. Раз-два, и дети пойдут.

— О Боже, прекрати, — разозлился Валентайн.

Юнь все ехал и ехал. Однажды, после соревнований, в которых он проиграл более слабому сопернику, Юнь катался до тех пор, пока от монотонности движения чуть не свалился в кювет.

— Хочешь знать мое мнение? — спросил учитель.

— У меня есть выбор?

— Ты просто сексуально озабоченный какой-то. Держись от нее подальше, если понимаешь, что такое хорошо и что такое плохо.

— Спасибо за ценный совет.

В Атлантик-Сити не так много улиц, и вскоре они уже ехали мимо ряда мотелей. Показался «Дрейк», первое пристанище Валентайна. Напротив примостился черный «БМВ-531». Очень похожий на машину Джерри. Парень, совсем не его сын, стоял одной ногой на заднем бампере. Крупный парень, под его весом машина присела.

— Остановись на обочине, — попросил Валентайн.

Юнь свернул в проулок и остановился. Проулок упирался в пляж. За ним пенился океан. Валентайн открыл дверцу.

— Может, объяснишь? — спросил сенсей.

— Это машина моего сына. Парень, стоящий на бампере, бандит Большой Тони Молло. Мой сын должен ему пятьдесят тысяч. Большой Тони приехал за деньгами.

— Ну и сынок тебе достался.

— Другого нет, — ответил Валентайн.

— Давай поговорим с этим бандитом вместе, — предложил Юнь.

— А ты в состоянии?

— Справлюсь.

Сунув руки в карманы, Валентайн прошелся вдоль мотеля. Он недоумевал, почему Большой Тони приехал в «Дрейк», но потом вспомнил: ведь он не предупредил Джерри, что сменил мотель. Валентайн остановился в нескольких шагах от машины сына. Большой Тони смотрел сквозь него. «Вот так, стареешь и становишься невидимкой», — подумалось ему.

Большой Тони спрыгнул с бампера. Рост под два метра, вес за сто килограммов. Тело, взращенное на чесночных фрикадельках, лазанье и неограниченном количестве граппы.

— Ты, что ли, старик Джерри?

— Нет, — ответил Валентайн, — мы просто похожи.

— Оборжаться.

Большой Тони шлепнул по крыше «БМВ». Из нее выпрыгнули еще двое. По виду типичные итальянские мерзавцы. Один высокий и тощий, второй — поменьше и слегка заторможенный — с коком на манер пятидесятых. Они были все на одно лицо, и это пугало.

— Мои братья, — представил Тони, — Джоуи и Малыш Тони. А это папаша Джерри. Парни, покажите-ка мистеру Валентайну, чем его сынок занимался последние несколько часов.

Джоуи достал связку ключей и открыл багажник. Там лежали Джерри и девушка, которая, очевидно, и была Иоландой. Их рты были заклеены широким скотчем. Джоуи с силой захлопнул крышку.

— Вам еще повезло, что я их не порешил, — сообщил Большой Тони.

— За долг? — спросил Валентайн.

— Да меня из-за вас арестовали, — пожаловался Большой Тони.

— А раньше тебя не арестовывали?

— Знаете, что со мной случилось в этой долбаной тюряге?

Валентайн задумался.

— Над тобой надругались.

— Что?

— Изнасиловали, опустили, отняли твою мужскую честь. Ну как, я угадал?

— Я вас изувечу, — процедил Большой Тони.

Рядом с Валентайном появился Юнь. Он успел снять пальто. На нем были мешковатый свитер и просторные спортивные штаны. Его лоб блестел. Валентайн догадался, что сенсей успел размяться. Юнь подошел к Большому Тони. Схватка обещала быть нечестной. Впрочем, кто сказал, что в жизни все честно?

— Ну, попробуй ударить меня, — предложил учитель.

Большой Тони смерил его взглядом.

— Чего сказал?

Юнь заехал ему в живот. Большой Тони вздрогнул.

— Ну же, толстячок. Стукни меня.

Большой Тони подчинился и выбросил ногу от колена. Блокировав удар, Юнь схватил Большого Тони за руку, бросил его на обледеневшую землю