Radical Uncertainty: Decision-Making Beyond the Numbers Kindle Edition - John Kay

и практиковал в ведущей юридической фирме по ценным бумагам, прежде чем основать PayPal.

В XIX веке, когда в Соединенные Штаты хлынул поток бедных, но авантюрных европейских иммигрантов, история о мальчике, который рискует всем, но его смелость и предприимчивость создают великий бизнес и делают его богатым, имела под собой определенную основу. Иоганн Сутер пытался - и потерпел неудачу; Эндрю Карнеги преуспел. Но, как и в случае с мифом о переходе от хижины к Белому дому, реальных примеров мало. Если бы PayPal потерпел неудачу, а это вполне возможно (предпринималось много попыток разработать новые платежные системы для цифровой эпохи, и лишь немногие из них увенчались успехом), Тиль, возможно, не стал бы миллиардером, но все равно вел бы гораздо более комфортный образ жизни, чем большинство его соотечественников.

Инновационная гегемония Америки - в области технологий. Вы найдете более авантюрную кухню в Копенгагене, чем в Чикаго или даже Нью-Йорке (за исключением скандинавских ресторанов этого города), а в датской столице сегодня существует культурная среда, не имеющая аналогов ни в одном городе США сопоставимого размера. Дания - и Италия - выделяются креативным дизайном. Если мы ищем инновации в искусстве, литературе или музыке, то наши поиски простираются по всему развитому миру. Но не в Зимбабве или Сирии. Если у Борджиа и Сфорца были причины для постоянного страха за свою жизнь, то у Леонардо и Микеланджело их не было; и ни тому, ни другому не приходилось беспокоиться о головорезах ЗАНУПФ или химических бомбах.

Жители Дании или Швейцарии могут наслаждаться неопределенностью, потому что они мало подвержены риску и надежны в своих эталонных нарративах. Неопределенность не представляет угрозы, она может быть источником всего того, что делает жизнь достойной жизни. Наслаждение от открытия ранее неизвестного места во время отпуска. Или новую книгу, или музыкальное произведение, или друга. В таких местах, как Зимбабве или Сирия, риск доминирует. Крах экономики Зимбабве и гражданская война в Сирии лишили большую часть населения надежных ориентиров; многие стали беженцами в Южной Африке или Европе, а те, кто остался в своих странах, боятся того, что принесет завтрашний день. В отсутствие надежного опорного нарратива неопределенность пугает. В контексте такого нарратива неопределенность - перспектива нового опыта - может быть источником радости, а не отчаяния.

 

Неопределенность и эволюция

Без неопределенности не может быть эволюции. Половое размножение - это механизм, который гарантирует, что каждый ребенок наследует гены от двух родителей, поэтому нет двух одинаковых особей. Даже вирусы и бактерии мутируют, поскольку клонирование несовершенно. И большинство мутаций происходит в худшую сторону. Мутировавший ген с меньшей вероятностью, чем его коллеги, будет передаваться в последующих поколениях. Но случайные мутации, повышающие приспособленность, распространяются в популяции.

Если бы мир был стационарным, и если бы он был также линейным - так, чтобы каждое малое изменение могло быть увеличено пропорционально аналогичному большому изменению - тогда результаты этого процесса мутации были бы очень похожи на экономическую концепцию "оптимизирующего поведения". Одна из причин, почему эволюция не является оптимизацией, заключается в том, что внешний мир постоянно меняется. Проще говоря, люди ведут постоянную борьбу с паразитами, которые сами мутируют, чтобы извлечь из нас больше выгоды. Они эволюционируют, чтобы противостоять нашим антибиотикам, а мы разрабатываем новые антибиотики, чтобы держать их на расстоянии. Клонированная популяция подвергается огромному риску, как показал ирландский картофельный голод. Без неопределенности не было бы необходимости в эволюции, но без неопределенности не было бы и возможности эволюции.

Но, как показывает пример с антибиотиками, генетическая эволюция - это только одна из форм эволюции. Коэволюция культуры и технологии с биологией стала источником социального и экономического прогресса. Стационарность - это скучно. Жаль молодого студента, которому говорят, что его предмет - это "высокоразвитая, почти полностью созревшая наука, которая благодаря своему венцу - открытию принципа сохранения энергии - скоро примет свою окончательную стабильную форму". Таким студентом был Макс Планк, который получил этот совет в 1874 году от своего выдающегося наставника, немецкого физика Филиппа фон Йолли. К счастью, Планк проигнорировал рекомендацию искать новые рубежи в другом месте - возможно, именно тогда он задумался об изучении экономики. Если так, то он мог узнать, что молодые экономисты получали подобное предупреждение от возвышающейся фигуры середины XIX века Джона Стюарта Милля, который сказал им: "К счастью, в законах стоимости нет ничего, что осталось бы прояснить настоящему или какому-либо будущему писателю; теория этого предмета завершена. Через четверть века после Джолли его вердикт по своему предмету повторил неуемный лорд Кельвин, который заверил Британскую академию развития науки, что, по крайней мере, в том, что касается физики, мало возможного или необходимого прогресса; Альберт Майкельсон, первый американский ученый, удостоенный Нобелевской премии, сказал: "Кажется вероятным, что большинство великих основополагающих принципов уже твердо установлены...". Один выдающийся физик заметил, что будущие истины физической науки следует искать на шестом месте десятичных дробей". Возможно, старшему Планку приходил на ум совет Джолли, когда он предположил, что наука развивается только благодаря похоронам предыдущего поколения. Возможно, это замечание еще более актуально сегодня, когда молодой ученый, сопротивляющийся советам своих мудрых старших, рискует потерять покровительство и постдокторскую должность.

И тем не менее, стабильный эталонный нарратив, обеспечиваемый сроком службы, остается важным, позволяя ученым ориентироваться в радикальной неопределенности, которая окружает развитие знаний. Но в академии, как и в других местах, стабильный эталонный нарратив может выродиться в стационарность, которая заставила Китай и Японию отвернуться от остального мира; "hygge" становится тем, что датский писатель Аксель Сандемосе назвал законом Янте - "вы не должны думать, что вы являетесь чем-то особенным". 12

Эволюция происходит в научной сфере, где люди соревнуются в написании новых статей и книг, большинство из которых привлекают мало читателей и цитируемости. Эволюция происходит в предпринимательстве; люди пробуют новые бизнес-идеи, большинство из которых терпят неудачу. Эволюция происходит на конкурентных рынках, где корпорации соревнуются, часто безуспешно, в разработке альтернативных стратегий. Эволюция действует в технологии, где постоянное совершенствование приводит к постепенному развитию. Опасная идея Дарвина" - это ключ не только к объяснению происхождения видов, но и к пониманию развития нашей экономики и общества.

Эти виды эволюции в человеческих институтах - университетах, рынках, корпорациях и цехах - отличаются от биологической эволюции вкладом преднамеренности. Гены мутируют случайным образом. Но ученые считают, что они могут внести определенный вклад в развитие знаний. Предприниматели выбирают те предприятия, которые, как они надеются, будут успешными. Корпоративные лидеры принимают стратегии, которые, по их мнению, будут более эффективными,