Чинди - Джек Макдевит

Его крики ворвались в наушники Джорджа.

Шахта была громадной. Настоящий каньон . (Как можно было не заметить его, даже в темноте?) Хатч находилась метрах в двадцати от мужчин, на дальней стороне. Ширина отверстия почти равнялась ширине коридора: справа от Джорджа оно подходило вплотную к стене, а слева оставляло ободок около двух метров шириной.

Джордж смотрел на Хатч через эту бездну и соображал, как ей удалось оказаться там. Глаза Хатч широко открытые, напоминали круглые блюдца, а лицо было белым. Затем — невероятно! — не говоря ни слова, она подошла к краю и шагнула в пустоту.

Пока безрассудства не становятся разрушительными, мир гораздо лучше с ними, чем без них.

Джордж Сэвил (маркиз Галифакс). Политика, мораль и прочие рассуждения. 1690

Аликс совершила ошибку. Она поняла это в тот миг, когда увидела, как Джордж и остальные исчезают в люке, спускаясь внутрь чинди . Она точно не знала, что это за ошибка, но была уверена: ей не хочется оставаться одной на «Мемфисе», когда люди, с которыми она так сблизилась за несколько последних недель, вот так просто исчезают из вида.

А вдруг там что-то случилось? Если они не вернутся — а мрачная громада чинди ошеломляла, приводила в ужас, походила именно на то место, откуда, как водится, уже не возвращаются, — то в какой момент следует приказать Биллу, чтобы тот доставил ее домой?

Спустя шесть часов после того, как у них кончится запас воздуха .

Когда их голоса начали затихать и исчез даже сигнал несущей частоты, она восприняла это как предостережение, как знак того, что наступает критический момент. Аликс не была суеверна и не верила в подобные вещи, и все же такой поворот пугал ее. Она оказалась в фильме-имитации ужасов и в одиночестве ожидала, что вот-вот музыка грянет громче, ритм убыстрится, партитура усложнится, как бывало всякий раз, когда все вокруг обволакивала тень.

Она поднялась на мостик и села в кресло Хатч. От этого ей начало казаться, что теперь она в силах управлять событиями. Билл постоянно держал на экране изображение злосчастного люка, и Аликс следила за ним, ожидая, что из небольшого отверстия, которое прорезала группа, вот-вот кто-то выскочит.

Она полагала, что они пробудут внизу всего несколько минут, проведут быстрый осмотр, которого будет вполне довольно для того, чтобы сказать: «Мы сделали этот шаг!» — и вернуться. Но ей следовало бы понять, что Джорджа так просто не уведешь. Он боялся не меньше, чем она и, будь он один, близко не подошел бы к этому монстру. Но он связал себя обязательствами… Может быть, «мемфисцы» не воспринимали это так серьезно, как следовало бы, но именно в этом состояло его мужество. Но Тор всегда поддерживал его — и даже Ник, который, как ей казалось, должен был бы быть умнее.

Вылазка на борт чинди была глупой и бессмысленной. Охарактеризовать это предприятие иначе было невозможно.

На протяжении многих лет проводились исследования, результаты которых подтверждали следующий тезис: группы, состоящие исключительно из женщин, как правило, принимают разумные решения. Группы, составленные исключительно из мужчин, показывают менее удачные результаты. Но хуже всего обстоят дела у смешанных групп. В присутствии женщин победу одерживает тестостерон, и мужчины идут на больший риск, чем в противном случае. Соответственно, женщины в смешанных группах склонны возвращаться к прежней роли, становясь более пассивными, и соглашаются с любым неправильным решением, исходящим от мужчин.

Однажды Аликс принимала участие в эксперименте по выживанию: несколько пятерок испытуемых (с различным сочетанием участников и участниц) высадили в джунглях, когда их самолет — точнее, модель-симулятор, — совершил вынужденную посадку. И хотя здравый смысл велел участникам оставаться около самолета, смешанная группа неизбежно выбрала дорогу в дикие заросли, где и стала добычей тигров.

Замените трех мужчин, отправившихся на чинди , тремя женщинами, и — Аликс не сомневалась в этом — они терпеливо дождались бы прилета Могамбо и предоставили ему взять на себя весь риск. А если бы это позволило ему претендовать на признание определенных заслуг — ничего страшного. Славы, по ее убеждению, здесь было больше, чем достаточно, и вполне хватило бы на каждого.

Конечно, она могла бы попросить Билла вернуть шаттл на «Мемфис», а после — воспользоваться им и полететь на чинди , где, опустившись на колени у входного люка (но не спускаясь в него), попытаться вызвать товарищей по радиосвязи.

Однако при этом всегда существовала вероятность, что в любой момент перед ними встанет необходимость спасаться бегством. И если это случится, когда шаттл будет в грузовом отсеке «Мемфиса»…

Так что ей оставалось лишь ждать. И спрашивать Билла, что, на его взгляд, могло случиться с остальными. В отличие от Хатч Аликс была готова безоговорочно принять то заблуждение, что на «астероиде», среди множества транзисторов и переключателей действительно кто-то был. Но Билл, разумеется, знал столько же, сколько она сама. И признавался, что был бы последним, кто попытался бы строить догадки. Или, если честно, последним, кто видел какой-то смысл в том, чтобы делать предположения.

Шаттл «плавал» рядом с входным люком. Он выглядел брошенным и несчастным. Впереди, внизу, ближе к тому месту, где размещаются треки (сейчас убранные), мерцал свет. В кабине тоже виднелось тусклое зеленоватое свечение, вероятно, идущее от включенных приборов. Воздушный шлюз оставался открытым. На этот счет никто не проронил ни слова, но было очевидно, что это обеспечивает быстрое отступление.

Аликс задумалась, нет ли на чинди оружия.

— Сколько времени прошло с тех пор, как они спустились? — спросила она у Билла.

— Двадцать семь минут .

Она сварила кофе и поставила чашку рядом с собой на кронштейн. Сделала глоток, а потом забыла про нее.

Если бы Хатч колебалась, задумалась хоть на минуту, она ни за что не сделала бы ничего подобного. Это попросту ужасало. Но мгновение ускользнуло, благоприятный момент был упущен, и времени у нее, собственно, не оставалось. Надо было решиться — или забыть о Нике навсегда. И она прыгнула в темноту, стремительно погружаясь в недра чинди .

Хатч старалась держаться центра шахты, подальше от стен, которые проносились мимо в колеблющемся свете ее фонаря.

По линии связи она слышала отчаянные вопли Ника. И безумные голоса Тора и Джорджа, что-то кричавших ей.

Кричавших ей вслед .

Она падала. Стены, неровные, грязные, покрытые трещинами, расплывались, приобретая неясные очертания. Только не задеть их . Мимо мелькали новые и новые коридоры-переходы. Луч фонаря вонзался в них, и раз или два Хатч показалось, что она видела огни, явно чужие.

Она боролась с подступавшей волной паники.

Держись.

— Ник.