Тёмных дел мастера. Книга первая - Алексей Берсерк

– И хватит там мозгами скрипеть! – прикрикнул на него Джаргул. – Только я стал отвыкать от твоего постоянного нытья, – а он опять за старое!

Согнув свои руки в локтях, Альфред медленно оглядел себя с плеч до головы и отметил, как сильно износилась за эти дни его когда-то чистенькая школьная форма. Вдобавок запястья парня постоянно ныли, но теперь эта боль, скорее, подхлёстывала Альфреда, и парень не давал ей управлять своими желаниями. Сжав кулаки, он упрямо опустил руки вниз и медленно вышел из тени дерева, подойдя ближе к догоревшему костру Джаргула.

– А если я убегу? – собрав всю свою желчь в голосе, проговорил ему Альфред и тут же приготовился защищаться.

– М-м, – хмыкнул чёрный колдун, продолжая копаться в своём мешке. – Да беги, хрен с тобой! Ты думаешь, мне всё ещё есть дело до твоего жалкого существования?

– Но ты же вернулся за мной на ту поляну…– неуверенно, но жёстко заявил ему парень, поражаясь своей смелости, словно это говорил не он.

– Да, и после этого ты сожрал всю мою жрачку! – повернул к нему свою лысую голову Джаргул. – Так что придётся искать новую в городе! Благо, у меня там стоит один старый домик, в котором завалялись кое-какие вещички, и я всё равно направлялся туда.

Альфред отшатнулся назад. Не понимая, о чём говорит его похититель, он усиленно пытался вспомнить вчерашний день и узнать – когда же ему, наконец, довелось поесть, но последней картиной в его памяти была смутная поляна и целое скопище волков, раздиравших в своих зубах его единственный шанс не умереть от голода. Остальные события, приведшие Альфреда сюда, оставались для парня как в тумане. И лишь содранная кожа на руках продолжала напоминать ему, что всё, случившееся с ним, происходило наяву.

«Ладно, пусть только выведет меня из леса!» – быстро подумал про себя Альфред, пытаясь скрыть свои мысли от вездесущего Джаргула глубоким вздохом и сосредоточенным оглядыванием местных ландшафтов.

– На, – бросил чёрный колдун к его ногам свой мешок, – теперь ты неси, раз очухался.

Учуяв слабый запах мяса и трав, исходившей от мешка, Альфред почувствовал в животе блаженную сытость и, не спеша, наклонился к земле, подняв мешок за обмотанные в его основании завязки. Мешок оказался довольно лёгким.

– Мы нехило срезали, пройдя через лес…– огляделся тем временем по сторонам Джаргул и слегка потянулся. – Даже к окраине вышли всего за несколько дней. Вон там, где начинается обрыв позади тебя, – кончается и лес, упираясь в дорожные разъезды и луга, на которых стоят западные стены города. Когда-то там стяли и обзорные деревянные вышки тоже, но я уже прилично туда не захаживал, так что не знаю, как там щас.

– Здесь ещё и большие предместья должны быть где-то…– спокойно добавил Альфред, вспомнив об их последнем разговоре с Корином перед тем злополучным днём и буквально прочувствовав про себя, как же давно это было.

– Ладно, двинули давай! – махнул рукой в сторону переднего края леса Джаргул. – А то я так и до обеда не позавтракаю, хех!

Посмотрев ему в спину, Альфред злобно сдвинул брови и передразнивающе добавил про себя:

– «Ага, двинули, двинули… До первого поста добровольной стражи, который тебя схватит, гад!»

Не пытаясь скрыть свои мысли в этот раз, он легко зашагал вперёд, надеясь, что чёрный колдун как следует прочёл их и понял его настрой. Но Джаргул и не думал отвечать ему. Вальяжно и хлёстко пробираясь сквозь кустарник и высокую траву перед ним, он как всегда бескомпромиссно рвался вперёд, и даже после своего полноценного отдыха и обеда Альфред всё ещё не мог поспеть за ним в ногу, бредя по той же дорожке, что прокладывал за собой чёрный колдун, которого, как казалось, не заботило ничего, кроме своих тайных целей.

Вскоре земля перед ними стала резко опадать вниз, обнажая пологий склон леса, за которым ясно виднелась огромная прогалина. Посчитав её долгожданным выходом из леса, Альфред заторопился, было, вперёд, но, подвернув ногу, чуть не повалился на траву, из-за чего ему мигом пришлось сбавить свой шаг и замедлить темп. Однако Джаргул и не думал останавливаться, поэтому у основания склона чёрный колдун передвигался уже почти бегом. Вырвавшись вперёд, лысоголовый похититель юноши скрылся за пределами ближайших деревьев, и парню волей-неволей, пришлось догонять его. Вскидывая по очереди ноги, он через какое-то время тоже сумел приспособиться к покатой поверхности склона и, выскочив на свет, увидел, что его проводник не так уж и сильно оторвался от него, ступив в заросшие высокой полевой травой луга открытой местности, от которой у Альфреда в первые секунды даже немного закружилась голова.

Он снова стоял посреди небесной высоты широких полевых угодий Сентуса, граница которых строго определяла влияние человека и природы, точно обе эти силы здесь довольно показательно враждовали друг с другом. И хотя Альфред успел натерпеться от леса слишком многих несчастий, он знал, что повинен в них был не сам лес, а лишь тот, кто повёл его через эти дубравы и чащи, намереваясь всего-навсего срезать путь в погоне за своими дьявольскими целями. «Если я и дальше буду следовать за ним, то он может устроить погром в городе, а меня сочтут заодно с этим подонком!» – упрямо констатировал про себя юноша. «Поэтому я должен с…» – продолжил он свою мысль, но оборвал себя на последнем слове и попытался проглотить его без проговаривания. «…Сам сдать его властям первым…» – промелькнуло в глазах парня растворившееся в образах, а не словах, окончание предложения. С этой неоформленной мыслью он понуро двинулся дальше, поглядывая на Джаргула и обходя колючие бурьяны упрямого чертополоха.

Через какое-то время его похититель выбрался на тракт. Это была пыльная дорога, похожая на ту, по которой они путешествовали до этого, но вслед за ней начинались и мощёные повороты других дорог, по которым текло неспешное движение торговых повозок и обычных пеших путников, следовавших по направлению к далёким стенам города, из-за которых уже выглядывали его самые высокие башни и шпили. «Давай, шысёнок! Сколько ещё тебя ждать там?!» – прогорланил чёрный колдун вальяжным голосом, не особо обращая внимание на волочившегося где-то позади Альфреда, несущего на спине его мешок. Однако юноша и не хотел его провацировать. Всеми силами он старался удержать в голове свой невесомый план, и пока Джаргул маячил перед ним, он каждую секунду посвящал тому, чтобы в момент истины его голос не дрогнул, а движения рук и ног были молниеносными. К счастью, те сон и пища, снизошедшие на Альфреда днём ранее, позволили его изнемождённому телу восполнить хоть какие-то свои силы, и теперь он чувствовал себя намного лучше. Хотя, возможно, даже чересчур.

Быть может, то было непонятное колдовство, наложенное на него чёрным колдуном, или ужасное потрясение, пережитое им в лесу, но по какой-то необъяснимой причине юноша больше не боялся действовать. Казалось, что страх больше не мог связать по рукам и ногам его тело, заткнув при этом его рот и наполнив собой его разум, а, наоборот – отступал перед твёрдой волей Альфреда, воплощённой в его стремлении освободить себя от своих же несовершенных эмоций. Проверяя себя на прочность в тех или иных ситуациях, парень явственно ощущал биение жизни в своих венах, словно это был источник всего того, что он мог назвать «Альфред», а также намного более острее и глубже смотрел на мир вокруг, проникаясь жизнью деревьев и кустов, стоило ему только взглянуть на их форму и размер, услышать, как шелестят их листья за спиной или схватиться рукой за их жёсткие стебли. Вспоминая своё яркое, но смутное детство, Альфред чувствовал почти то же самое, но чем старше он становился, тем быстрее утекало из него это блаженное чувство, теряясь в бесконечной работе на ферме и окончательно растворяясь к тому моменту, когда его разум оказался заперт в стенах школы, которая очень быстро выбила из него остатки былой жизни, привнеся на её место все те премудрости магии, в реалиях которой ему предстояло прожить всю оставшуюся жизнь. И вот, в один ничем не примечательный день что-то стукнуло его по голове, после чего он очнулся уже за пределами этого замкнутого круга прописных истин и был с силой вытолкнут в безграничность своих решений… Необъятную громаду которых ему только предстояло осознать.