Предательство - Фиона Макинтош

— Пойдемте, девочки, — она старалась говорить спокойно и дружелюбно. — Не стоит пропускать праздник.

На улице уже стемнело, ночь обещала быть холодной. Элисса непроизвольно огляделась в поисках Гота. Ксантия тоже озиралась, но ее интересовал другой человек.

— Вот он, — сказала она, указывая в сторону одной из жаровен, что стояла в углу главного двора. В самом деле, там, в окружении стайки возбужденных юных послушниц, стоял Тор — маска кабана не сделала его неузнаваемым.

— Я искала другого человека, — с холодком в голосе ответила Элисса.

— Вот и славно. В таком случае, ты не станешь возражать, если я выполню свое обещание и поболтаю с твоим другом.

Терпение Элиссы лопнуло, но голос оставался спокойным и ровным:

— Делай, что хочешь, Ксантия. Я от тебя устала. Ксантия небрежно махнула рукой, но о ее истинных чувствах догадаться было невозможно: маска Добродетельной Девственницы могла лишь невинно улыбаться. Элисса быстро зашагала в другую сторону. Главные ворота Академии были распахнуты настежь. Лишь раз в десять лет они открывались, впуская всех желающих — горожан и приезжих, праздных зевак и странников, проделавших ради этого случая долгий путь. Горели костры, вокруг них с бешеным притопыванием кружились пары, отплясывая стремительный клеффинго. Разгоряченные, яростные, шумные танцоры били в ладоши в такт трескучей дроби барабанчиков и хрустальному перезвону цимбал.

У Элиссы оставалось еще немного времени. Скоро наступит миг, когда присутствие на празднике станет для нее обязательным. Стараясь не привлекать к себе внимания, она высматривала Гота и его подручных. Присоединившись к какой-то шумной компании, но стараясь не оказаться в самой гуще, она получила возможность незаметно наблюдать за всем, что происходит вокруг. В том числе и с Тором.

Высокий, широкоплечий, он возвышался над толпой, и один его вид заставлял сердце Элиссы биться чаще. Девушка горестно улыбнулась под лисьей маской. Могла ли она вообразить, что когда-нибудь захочет хотя бы прикоснуться к мужчине? Став старше и мудрее, она поняла, что к Саксену ее тянуло совершенно по иным причинам. Ей хотелось избавиться от мучительных переживаний. Тогда она была такой юной, неопытной, напуганной. То, что люди называют «близостью», при первой встрече явилось ей в самом уродливом своем облике. Возможно, Саксен казался ей воплощением безопасности.

Странно, что он так горячо поощряет ее отношения с Тором — более того, хочет, чтобы они не прекращались, и его записка- тому свидетельство. Записка… Скорее всего, ее по просьбе Саксена писал кто-то из Илдагарта. Что известно Саксену, но не известно ей?

Девушка перебирала в уме все, что произошло за последнее время. Если их с Тором воссоединение — работа Меркуда и Соррели, совершенно ясно, что они ожидают какого-то вполне определенного результата. Они рассчитывают, что между нею и Тором что-то произойдет. А если Меркуд и Соррель -только марионетки в руках какой-то волшебной силы? В конце концов, Лисс направляет жизнь Саксена с самого его детства… Так стоит ли считать Тора своей судьбой?

А Клут? Элисса догадывалась, что сокол является для Тора примерно тем же, чем Саксен — для нее самой: защитник, присланный, чтобы оберегать его. Что еще могло превратить человека в птицу, если не какое-то могучее волшебство?

Ее размышления нарушил некто в маске волка, улыбающегося до ушей. Волк приглашал ее танцевать, а в ночь Кзаббы отказываться от приглашения запрещено. Элисса позволила отвести себя к одной из жаровен и вскоре закружилась в вихре неистовой пляски теней. Ее кавалер, пытаясь перекричать гомон, сообщил, что у него есть своя лавка на Илдагардском базаре. Он торгует сластями. Похоже, это было сказано лишь с тем, чтобы возвыситься в собственных глазах. Маска волка ухмылялась, Элисса вежливо улыбалась в ответ. Волк, лиса… Настоящие хищники носят на груди пурпурные ленты.

Но эти звери пока не появлялись. Элисса станцевала еще два тура клеффинго. Страх не покидал ее, но ничего страшного не происходило. Наконец освободившись, она бросилась обратно к воротам, в тень… и тут кто-то схватил ее сзади за талию. Чудом сдержав вопль ужаса, девушка обернулась и увидела над собой маску кабана.

— Как насчет танца вокруг костров? — спросил Тор. Элисса с облегчением выдохнула и рассмеялась, но тут появилась Добродетельная Девственница, и чудо развеялось.

— Как я вижу, нынче вы уже обнимаетесь?

В голосе Ксантии звенела ненависть — по крайней мере, так показалось Элиссе, которая хорошо знала эти нотки. Во имя Света, что случилось? Кажется, еще вчера они были подругами!

— Привет, Ксантия, — Тор был сама любезность. — Как вечер?

— Вы обещали мне танец, почтенный Свин, — последнее слово прозвучало, как оскорбление.

— Танцуйте сколько душе угодно, — бросила Элисса. — Мне все равно. Я устала и хочу пить. Где-то здесь была простая ключевая вода.

К ее удивлению, Тор не стал возражать.

— Извини, Элисса. Но такой девушке нельзя отказать, — сказал он, пустив в ход все свое обаяние.

Элисса заметила, как глаза в прорезях маски округлились. Да она не верит своим ушам… Ксантия, всегда такая смелая и напористая, вдруг сникла и оробела. Элисса отвернулась, чтобы не сказать что-нибудь такое, о чем в дальнейшем пожалеет.

— Очень рада, Тор, — проворковала Ксантия.

— Взаимно, — голос Тора был слаще меда. — Встретимся вон у той жаровни, у ворот. Я достану своей провожатой кружку воды и тут же вернусь к тебе. Если поспешишь, то займешь для нас хорошее место. Я предпочитаю танцевать клеффинго в первых рядах. Думаю, ты тоже?

Лицо Ксантии по-прежнему скрывала маска, но можно было разглядеть, как девушка прищурились.

— Конечно. Значит, сразу вернешься?

— Клянусь. Только исполню долг вежливости. Не хочу разочаровать моего короля.

Ксантии ничего не оставалось, кроме как идти к воротам. Но едва она, передернув хрупкими плечиками, отвернулась, Тор схватил Элиссу за локоть и усадил в тени на старый пень, который оказался рядом.

— Жди здесь.

Через миг он уже стоял возле длинных столов с кувшином воды. В Академии был свой колодец, и вода из него славилась удивительной чистотой.

Вернулся Тор и в самом деле быстро и вручил Элиссе кружку. Прежде, чем девушка поняла, что происходит, маска соскользнула на затылок, пальцы Тора коснулись ее переносицы, и мир наполнился красками, звуками и запахами. Сняв архалит, Тор снова закрыл Элиссе лицо — прежде, чем она успела сказать хоть слово. Никто ничего не заметил. Ловкости Тору было не занимать, к тому же он встал так, чтобы его широкие плечи заслоняли девушку от чужих глаз.

«Вот так лучше — верно?»

Элисса наслаждалась знакомым чувством соприкосновения разумов, и для нее было неважно, что Тор удалялся, даже не оглядываясь.

«Никто ничего не заподозрит: маска скрывает истину. Держись как ни в чем не бывало и не обрывай нить. Нам надо будет время от времени переговариваться».