Пангея приветствует тебя - Оливия Штерн

Он хрустнул пальцами, с размаху сел в одно из кресел, дышал глубоко, хотя более всего хотелось крушить все, что попадется под руку.

— Уничтожаются органические ткани, — повторила Тана, — думай.

— А сама ты, конечно же, все уже придумала? — раздраженно процедил он и… оборвав себя на полуслове, вскочил.

Ну конечно!

Идиот, трижды идиот.

Тана Альен откинулась в кресле, прикрыла слепые глаза.

— У меня есть андроид, — хрипло сказал Рион, — можно считать, что проблема решена.

Внезапно Тана рассмеялась, но смех был горек.

— Забвение, Рион… ты станешь Императором Пангеи. Ты прав, наша проблема решена… потому что, скорее всего, охраны в императорском дворце не будет. Одного андроида будет довольно, чтобы все сделать.

— Почему ты так думаешь?

— У меня есть на то причины, — глаза Таны блестели в скудном освещении, щеки разрумянились, — во-первых, зачем хорошо охранять объект, о расположении которого никто не знает? Это лишь привлечет ненужное внимание и будет поводом для утечки информации. А во-вторых, во время оптимизации, мы все очень четко представляем структуру расходов ресурсов Пангеи. Так вот. Нет расходов ни на жизнеобеспечение нигде не учтенных людей, ни на обслуживание андроидов. Есть изрядная утечка ресурсов в неведомом направлении, но она всегда значилась как «накладные расходы на поддержание щита». И это помимо обычных «расходов на поддержание щита». Понимаешь? Из этого следует, что дворец Императора висит где-то под куполом Пангеи, и что Император живет там совершенно один! Забвение, от такой жизни умом тронуться можно. Ты тоже так хочешь?

— В моих силах будет изменить собственную жизнь, — не восхищаться Таной было просто невозможно. Странно, что не она стала Праймархитектором в свое время… Но все это можно будет исправить в дальнейшем.

— Помоги мне подняться, — попросила она, — мне… легче. Теперь есть хочется, как будто неделю голодала.

— Да, конечно…

Он просто взял ее на руки и понес к выходу из центра управления.

Уже на выходе, ожидая открытия тяжелых панелей, не удержался и, вдохнув сладковатый аромат ее волос, легко конулся губами макушки. Надеялся, что Тана не заметит — но она почувствовала, вздрогнула и сжалась в комок, жалкая и беззащитная.

«Почему мы не встретились раньше теми, кем стали теперь?»

* * *

…Потому что раньше мы были другими. Совсем. Забвение изменило нас.

В память непрошенным гостем стучался тот, последний вечер перед побегом, когда кожу на руках неприятно тянуло засыхающей коркой крови, а на сердце было необычайно спокойно — так, словно он уже переступил порог дезинтегратора, и осталось только дождаться, когда служащий опустит нужный рубильник.

— Входи, — Тана распахнула перед ним дверь особняка, ту, что со стороны внутреннего двора и сада. Голос у нее был… помертвевший. Как будто вместе с Сербиллой отмерла и частичка ее.

Он послушно вошел и остановился, не зная, что делать дальше.

Тана взяла его за локоть, потащила вперед по темному коридору. Обронила сквозь зубы — мол, не вздумай руками ни за что хвататься. Потом Рион оказался в хозяйской ванной комнате. Сама по себе комната казалась произведением искусства — вся из розового мрамора, ступени полукругом, ведущие даже не к ванне, к бассейну. Умывальник формой походил на только что раскрывшуюся лилию, тоже нежно-розовый, с едва заметными темными прожилками. Пахло душистым мылом.

— Мой руки, — потребовала Тана, — как ты себя чувствуешь? Судя по всему, Сербилла не успела применить на тебе весь свой арсенал?

Он не знал, что ответить. Сказать, что все хорошо означало солгать. Но плохо… тоже не было.

Бурые разводы умчались в сливное отверстие вместсе с теплой водой. И, казалось, вода вернула его к действительности. Рион выдавил на ладонь мыла, пахнущего сиренью, и как следует помыл руки и запястья, потом умылся.

— Так, хорошо, — Тана бросила ему чистое полотенце, — вижу, ты наконец пришел в себя.

— Да, госпожа.

— Иди за мной. Поговорить надо.

Он поспешил за ней, мысленно гадая, о чем будет разговор. Тана зашла в свою, отдельную от общей, гостиную, указала на диван, а сама остановилась перед баром. Помедлив, взяла два широких бокала и, щедро плеснув туда что-то резко пахнущее, протянула ему один бокал.

— Пей.

«Коньяк», — с тоской подумал Рион.

К той бутылке, что ему оставляла Тана, он даже не притронулся, так она и стояла на кухне, в глубине шкафа.

— Пей, — потребовала женщина.

И он выпил, захлебнувшись обжигающей жидкостью, закашлялся.

— Теперь слушай меня, — в ледяных глазах Таны мелькнуло удовлетворение, она неспешно отпила глоток из своего бокала, — ты уже осознал, что натворил?

Ну зачем спрашивать-то?

Он вполне осознает, что убил архитектора из семьи Альен, причем нельзя сказать, что ему не понравился результат.

Вспомнились некстати рваные шрамы на груди Керта. Пожалуй, Сербиллу Альен он бы убил еще раз.

— Ты понимаешь, что за это делают с нейрами? Да и не только с нейрами? — в мягком сумраке гостиной казалось, что светлые глаза Таны переливаются как пара бриллиантов. Игра света, не иначе.

— Да, госпожа.

— Я предлагаю тебе сделку, Рион. Как ты смотришь на то, чтобы вместе со мной покинуть Пангею? Уйти за барьер?

— Разве у меня есть выбор? — он осторожно поставил бокал на жесткий подлокотник дивана.

— Выбор всегда есть. В твоем случае выбор между Забвением и дезинтегратором. Даже если я не донесу на тебя, служба контроля все считает с датчиков в доме Сербиллы.

— Мой выбор должен быть очевиден, госпожа. Вряд ли нейры добровольно идут в дезинтегратор.

— Хорошо, — она залпом допила свой коньяк, — но для того, чтобы сбежать из Пангеи, мне придется над тобой слегка поработать. Должна сказать, что сейчас ты существо совершенно никчемное. В Забвении садовники не живут долго. А еще, пожалуй, в качестве бонуса за твое согласие, я сделаю тебе небольшой подарок. Сниму все установленные тебе в голову блоки. Те, что увижу. Станешь нормальным самцом человека разумного, хоть это и тупиковая ветвь развития.

Рион моргнул, потому как не понял, о чем шла речь.

— Поднимайся, идем в кабинет, — Тана с силой провела пальцами по своим синим прядям, совершенно по-хулигански торчащим в разные стороны.

…Кабинет Риону не понравился. Слишком светлый, слишком много блестящих хромированных поверхностей, слишком неуютные, стерильно-белые стены. По указанию Таны он опустился в мягкое кресло, она тут же водрузила ему на голову шлем с прозрачными стеклами, себе надела такой же.