Формула бессмертия. На пути к неизбежному - Александр Никонов

Может быть, дело в том, что трава — слишком легкий наркотик и валит только слабого? Возьмем сильный галлюциноген — ЛСД. Диэтиламидлизергиновой кислоты. Солидная химическая формула. Башку срывает так, что потом голову долго приходится искать в кустах. Но вот что произошло с психологом из Гарварда Ричардом Элпертом. В 1966 году он поехал в Индию с целью проведения экспериментов с ЛСД среди людей, практикующих йогу и медитации. Кто-то из адептов йоги, попробовав ЛСД Ричарда, говорил, что медитация дает эффект гораздо круче его препарата, кто-то пожимал плечами и жаловался на головную боль после приема. А один йог просто поразил Элперта. Это был худой старичок с веселыми глазами. Он долго и уважительно слушал ученые рассуждения доктора, удивленно цокал языком, поражаясь невероятным достижениям западной цивилизации, после чего сказал: ну, давай свои таблетки, сынок, щас испытаем.

Элперт на глаз прикинул вес старичка, сделал скидку на возраст и решил, что тому хватит дозы в 50 мкг. Старичок же сделал вид, что обиделся: белому человеку жалко для бедного индуса таблеток? Дедушка попросил дозу в шесть раз большую и скушал все таблетки. Потом потребовал у Элперта еще горсточку и тоже съел. Затем выпросил еще несколько штучек. Проглотил. В результате вместо 50 мкг дедушка принял 915 мкг, сел и стал веселыми глазами смотреть на Элперта, ожидая, видимо, когда того заглючит от удивления. Элперт и в самом деле был в глубочайшем шоке от увиденного: таблетки на старичка никак не действовали! Ричард наблюдал за ним до конца дня, но не заметил никаких признаков сноса крыши. Доктор был подавлен. Он догадался, что дед издевается над ним — подъев все запасы Элперта, старик каким-то образом умудрился нейтрализовать действие галлюциногена, но Ричард никак не мог понять биохимию происходившего.

Еще историйка. Как раз про тот сильный анальгетик морфий, в действенности которого никто, надеюсь, не сомневается. В шести двойных слепых экспериментах плацебо в 56 % случаев показало такую же эффективность при обезболивании, как морфин. Что вы на это скажете?

Может быть, на мозг действуют не наркотики, а на мозг действует сам мозг? Человек знает, что марихуана должна вызывать глюки. А она почему-то не вызывает. Человек глотает горячий горький дым, ему саднит горло, он тратит деньги — и все впустую. А ведь должно действовать! Говорят, оно схватывает не с первого раза. Ну что ж, покурим еще… И, глядишь, раза с пятого пошло чувака колбасить. Это что, химия наконец-то соизволила прореагировать? Или мозг просто сделал то, чего ждал от него хозяин? А в дальнейшем конопля будет на него действовать, не сомневайтесь! Потому что организм уже условия себе рефлекс, установил «аллергию» — при попадании данного вещества (тетраканнабиол) включать глюки. То есть вещество в этой парадигме играет роль не собственно галлюциногена, а химического сигнала, который заставляет организм запускать нужные реакции для производства видений. Как и в случае с аллергией: попадает пыльца — начинается ненужная реакция истечения соплей.

Причем порой этот эффект можно вызвать и без химического ключа — чисто информационно. Вот что произошло в 1962 году при испытании ЛСД доктором X. Линтоном и доктором Р. Лангсом. Эти добрые доктора дали группе испытуемых (которые знали, что такое ЛСД) плацебо. В течение часа после приема препарата людей начало нереально глючить. И как! Их колбасило несколько часов, при этом пациенты совершенно не контролировали себя. Ощущения были классическими для ЛСД.

Доходит до смешного. В литературе описан случай, когда наркомана, сидевшего на метилфенидате, снимали с наркотика, подменив метилфенидат плацебо. После приема плацебо больной испытывал такие же ощущения, что и после приема метилфенидата. А это значит, что в его мозгу шли те же реакции, ведь именно особенности функционирования мозга дают нам те или иные ощущения. Мозг в точности повторял в себе то, что он вытворял, когда в организм поступал пусковой сигнал в виде препарата — нейроны пускали по аксонам сигналы в том же режиме, в каком они делали это, будучи «под кайфом». Вывод: мозг как физиологическая машина сам делает кайф, ему никакая внешняя химия для растормаживания не нужна. Он может самостоятельно перейти в «свободный режим» работы, проецируя на сферу восприятия чудесные картинки ощущений… А смешное в этой истории состоит в том, что больной потом привык к плацебо!

Вы опять можете возразить: все эти опыты, когда человеку плацебо снимает боль, говорят только о том, что эта боль была у него только в голове. Ему только казалось, что болит, а реально ничего не болело. И тут вы неправы. Потому что боль — это всегда кажимость! Боль — это фикция. В «реальном мире» боли нет. Боль — категория мира внутреннего, категория идеального. Ведь боль — это же ощущение! То есть чистой воды субъективность. В реальности есть только электрохимические сигналы, бегущие по нервной ткани. А боль — результат их обработки мозгом и интерпретация сознанием.

Доказательством тому служат так называемые фантомные боли. Человеку ампутировали ногу, а она болит! Ноет и ноет, ноет и ноет, спать не дает. И ничем ее не обезболишь, эту ногу. Потому что ноги-то нет. Нога представлена у нас в мозгу. И именно там она болит.

Я хочу, чтобы вы поняли: в мозгу присутствует не сама «физическая боль» как нечто реальное и материальное. Нет. Сам мозг боли не чувствует. По этой причине операции на мозге проводятся без обезболивания. Точнее, с поверхностным обезболиванием тканей, через которые к мозгу можно добраться. А ковыряние хирурга в мозгу больным совершенно не ощущается. Он при этом может даже разговаривать с хирургом.

Боли нет. Это призрак. Категория идеального. На том и основано отключение боли по желанию. Этому можно научиться.

Боль — всегда иллюзия. И если больному кажется, что болит, а потом кажется, что не болит, значит, так оно и есть. Ведь раньше он от боли страдал. А теперь перестал. Убедили. С помощью плацебо. Или внушения.

Известны случаи, когда даже полостные операции делались под гипнозом, гипнотизер просто внушал человеку, что тот не чувствует боли. Скальпель резал, сигналы по нервам шли, но мозг их игнорировал.

Или другой пример. Человеку под гипнозом говорят, что сейчас ему дадут понюхать розу. И суют под нос нашатырный спирт. Человек ощущает запах розы, хотя в нос ему залетают крайне вонючие молекулы… Человеку можно внушить, что в комнату зашел его знакомый, когда там никого нет. И человек своего знакомого увидит. Не глазами увидит, а мозгом. Или, точнее, сознанием. То же самое и с болью. Человеку можно внушить, что ему щекотно или приятно, и он будет хохотать, когда под ногти ему загоняют иглы.

Еще раз: мозг как орган боли не чувствует. Но он ее «рисует», если нужно просигнализировать о каких-то неполадках в каком-то органе тела. Кому просигнализировать?

Хозяину. Чтобы принял решение, что делать. А кто «хозяин»? «Я». И «Я» в этом смысле такой же идеальный феномен, присутствующий в мире своих ощущений и сотканный из них. Ощущений боли, радости, любви, восторга, понимания, осознания действительности…

Мозг — это проектор, который отображает на сферический экран сознания цветную картинку мира. Парадокс тут в том, что эта идеальная картинка может влиять на физический проектор! Если человек верит (например, ему внушили это под гипнозом), что его руки коснулись раскаленным металлом, он будет орать от боли. Хотя до него всего лишь дотронулись карандашом! А он орет так, как будто прижгли красным стальным прутком. Ему это всего лишь кажется? Не стоит волноваться? Но ведь боль и есть кажимость! И эта кажимость — самая настоящая реальность нашего внутреннего мира. Мира наших восприятий. Другого-то мира у нашего «Я» нет. Это мы уже поняли, а если не поняли, поймем дальше. А сейчас я хочу обратить ваше внимание на то, что в месте касания карандашом кожи сначала возникнет покраснение, потом вздуется волдырь. Ожог второй степени.