Вспоминать, чтобы помнить - Генри Миллер

Каждое утопическое общество терпело на практике неудачу. И что с того? Разве это доказывает несостоятельность самой идеи самоуправления, творческого руководства? Возможно, потребуется тысяча попыток, прежде чем воссияет свет. Христос не был неудачником, не были неудачниками и Будда, и Франциск Ассизский. А их жизни самые что ни есть утопические. Человек, реализующий все лучшее, что в нем заложено, не может быть неудачником. То, что остальной мир не следует его примеру, ничего не доказывает. Человечество никогда не действует согласованно. Ни одно утопическое общество не сможет существовать, если оно требует, чтобы все думали и поступали одинаково. Утопия, по существу, — мечта если не о совершенстве, то о гармонии. То, что требуется от общества и что делает его жизнеспособным, — это умение порождать в гражданах энтузиазм и стремление к свободе. Общество должно пробуждать стремление жить, а не умирать, создавать, а не разрушать. Золотые времена — это всегда годы расцвета искусства, и тут не о чем спорить. Однако следует помнить, что какими бы «золотыми» ни казались эти годы, для самих художников они были сущим адом. Искусство стало уделом избранных. Оно превратилось в священный культ, служить которому позволялось лишь гениям. Но мы теперь знаем, что гении — не исключение, это норма. Единственно разумное отношение к искусству — пробуждать художника в каждом человеке, добиваться того, чтобы все, на что он смотрит, что слушает или держит в руках, было насыщено искусством. Оно должно пронизывать все — от самой высокой до самой скромной области жизни.

Невозможно и даже неосмотрительно пытаться уже сейчас детально разработать проект, о котором мы так долго здесь говорим. Это задача самих художников, которую они и решат, как только будут к этому готовы. Но основные принципы незыблемы. Самое главное, чтобы художнику оказывалась поддержка на протяжении всей жизни, а не в течение только нескольких лет, когда ему грозит страшная нужда или когда от него ждут, что он вот-вот снесет золотое яичко. Общество должно в него верить, оно должно осознать, что от искусства, если ему оказывать поддержку, как и другим областям человеческой деятельности, тоже будет отдача, и не малая — в долларах и центах. На наш взгляд, надо начать с помощи одному художнику, а не пускаться в химеры, желая разом решить всю проблему. (Наш план не запрещает оказывать разовую поддержку художникам, если кто-то пожелает это сделать.) Следующий важный момент: контроль над средствами и выбор стипендиатов должны осуществлять сами художники. Ни федеральные власти, ни власти штата или города не должны принимать в этом участие. Было бы идеально, если бы проект выдвинули сами художники, те из них, кто достаточно преуспел и мог бы пожертвовать, ну, скажем, одну десятую часть ежегодного дохода на благое дело. Но это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Удачливых художников не заинтересует этот проект, они склонны проявлять равнодушие, позабыв о борьбе, через которую прошли в начале пути. И третий важный момент: все творческие люди — поэты, музыканты, художники и другие — должны объединить свои усилия и средства, чтобы сделать себя экономически независимыми, самостоятельными и выступать сообща против тех разрушительных сил, которые стремятся поработить творческую личность. Как только у творческих людей появятся свои студии, школы, издательства, агентства и т.д., они смогут самостоятельно вступать в контакты с публикой, исключив всех импресарио, редакторов, издателей, торговцев, картинные галереи и пр. Пора уже Америке, как и европейским странам, иметь сотни разных сообществ с собственными учебными заведениями, галереями, театрами и т.д. Помимо стационарных, могли бы существовать передвижные галереи, издательства, театры. Самая сложная проблема заключается в том, чтобы заставить творческих людей работать сообща, ради их же собственных интересов, несмотря на множество разногласий по поводу всего, что находится под солнцем. Если они добьются этого, то их примеру со временем последуют и остальные члены общества.

Голова идет кругом, как представишь себе те поистине астрономические суммы, которые ежегодно тратят некоторые американские организации, не говоря уже о правительственных органах. На то же, чтобы поддерживать художника на протяжении жизни, нужно всего-то около ста тысяч долларов. Возможно, даже меньше, потому что очень немногие начинают свой творческий путь в двадцать и доживают до семидесяти. Первые несколько претендентов могут оказаться в возрасте тридцати — сорока лет. С другой стороны, это могут быть пятнадцати-шестнадцатилетние юноши и девушки. Художнику нужно начинать оказывать помощь с того момента, когда он впервые проявляет творческие способности.

Если этот проект когда-нибудь получит широкую огласку, ждите взрыва возмущения. Только не забудьте проследить, откуда ветер дует! Те самые люди, которые так стремятся заполучить и растратить наши денежки — а по сути, наше будущее! — тратя их на разные «бочки с салом» и на наращивание средств массового уничтожения, именно эти люди первыми закричат о разбазаривании общественных денег. К счастью, настоящий проект не предусматривает обязательных взносов — все сугубо добровольно. Кто поверит в этот проект, может сделать свой взнос, кто не поверит, может высмеять всю затею. Обратно пожертвования, однако, забирать нельзя. Таким образом, даже если только один художник получит возможность не заботиться на протяжении жизни о пропитании, это будет шагом вперед по сравнению с нынешним распределением, что уже немало. Вполне возможно, что избранник может всех разочаровать. (Лично я ни за что не хотел бы первым удостоиться такой чести!) Но разве должны мы разочаровываться в самой идее проекта из-за неудачи одного человека. Если же удастся таким способом поддержать хотя бы двадцать художников, думается, можно будет судить лучше о плюсах этого проекта. В последнем случае потребуется два миллиона долларов. На самом деле пустячная сумма. (Предоставляю Бюро пропаганды право доказать, до какой степени это смешные деньги, — ведь они, как никто, умеют транжирить общественные средства.)

Чтобы упредить разные злобные наветы, сразу скажу, что ни Раттнер, ни я даже не помышляем, чтобы нас включили в число претендентов. У Раттнера сейчас лучший в мире торговый агент, а мне сразу несколько издательств предлагают у них печататься. После двадцатипятилетней борьбы мы увидели свет в конце туннеля. Тем же, кто боится, что художник не будет творить, если не находится постоянно на голодном пайке, я скажу, что подлинный творец создает произведения искусства вопреки таким условиям, а не благодаря им. Он художник, потому что чувствует страдания человека больше, чем остальные люди. Его творчество — стимул для человечества воссоздать мир на языке искусства. Художник революционизирует жизнь не на периферии, а в самом центре.

Одно из преимуществ экономической опеки над творческой личностью заключается, мне кажется, в том, что она отсечет тех, кто только воображает себя художником. Если верно то, во что верит большинство людей, а именно — что экономическое благополучие расслабляет людей, убивает инициативу и так далее, то нет лучшего способа узнать, кто чего стоит. Чтобы освободиться от трутней, надо предоставить им в избытке предметы роскоши и неограниченный досуг — тут они себя и выдадут. Такой подход практикуется в бельгийских тюрьмах. Не желающему работать заключенному предоставляют богато обставленную камеру, прислугу и все, что он пожелает из еды, питья и курева. Через десять дней заключенный непременно взмолится, чтобы ему разрешили работать с остальными.