Убийственно жив - Питер Джеймс

– Дерек, – сказала женщина, – к нам пришел полицейский.

– А… – Мужчина открыл один глаз и опять закрыл.

– Не желаете ли выпить чаю? – спросила женщина.

– Если вам не доставит труда, с удовольствием выпью, большое спасибо.

Женщина кивнула на диван и вышла из комнаты. Грейс перешагнул через обмякшие неподвижные ноги мужчины, сел. Не обращая внимания на матч по крикету, он разглядывал фотографии в комнате. Их было много. На одной красовалась молоденькая Джоан и Дерек с тремя детьми – двумя мальчиками и довольно мрачной девочкой. Другая в серебряной рамке стояла на верхней полке стеклянного шкафчика с фарфоровыми статуэтками. На ней был запечатлен подросток с длинными темными волосами, в пиджаке с галстуком, несколько неохотно позирующий перед камерой. Решительно похожий на юного Брайана Бишопа.

Из телевизора несся веселый смех и аплодисменты. Грейс взглянул на экран и увидел уходившего от линии ворот отбивающего, за спиной которого стояла сильно покосившаяся средняя крикетная калитка.

– Надо было просто ее перекрыть, – неожиданно объявил как бы спавший мужчина. – А этот идиот решился пробить. Любите крикет?

– Не очень. Больше регби.

Мужчина, всхрапнув, замолчал.

Женщина вернулась с подносом, на котором стоял фарфоровый чайник, кувшинчик с молоком, чашки с блюдцами и ложечками, блюдо с бисквитами. Она сняла садовые перчатки, сменила резиновые сапоги на шлепанцы с помпонами.

– Выпьешь чаю, Дерек? – повысила она голос.

– У нас в доме любитель треклятого регби, – проворчал мужчина и, по-видимому, снова заснул.

– С молоком, с сахаром? – уточнила женщина, ставя поднос. Грейс уставился голодным взглядом на бисквиты, сообразив, что практически не завтракал, а уже время ленча.

– С молоком, без сахара, будьте добры.

Женщина пододвинула к нему блюдо, и он с благодарностью взял бисквит, а потом она налила ему чаю и указала на фотографию в серебряной рамке.

– Нам не нравилось имя Фредерик, правда, Дерек?

Из губ мужчины вырвался легкий недовольный стон.

– Поэтому мы переименовали его в Ричарда.

– В Ричарда, – пробормотал мужчина.

– В честь актера Ричарда Чемберлена. Видели фильм «Доктор Килдэр»?

– Чертовски давно шел, – пробормотал мужчина.

– Смутно помню, – признался Грейс. – Мама моя была его страстной поклонницей. – Он помешал чай, стремясь перейти к делу.

– Мы двоих детей усыновили, – сказала Джоан Трипвелл. – Потом свой родился, Джеффри. Дела у него идут хорошо, занимается исследовательской работой в фармацевтической компании «Пфайзер». Работает над лекарством от рака.

– Отлично, – улыбнулся Грейс.

– А с Лорой проблема. Я подумала, вы из-за нее пришли. С ней вечные проблемы. Наркотики. Странно, правда, что Джеффри успешно работает с наркотиками, а Лора кочует из лечебницы в лечебницу, постоянно имея проблемы с полицией.

– А как дела у Ричарда? – спросил Грейс.

Джоан Трипвелл стиснула губы, взгляд заметался по комнате, и Грейс понял, что задел больной нерв. Она налила себе чаю, положила серебряными щипчиками два куска сахару и с неожиданной подозрительностью уточнила:

– Что именно вас интересует?

– Надеюсь, вы подскажете, где его найти. Мне очень надо с ним поговорить.

– Поговорить?

– Участок четыреста тридцать семь, ряд двенадцатый, – проговорил мужчина.

– Дерек! – умоляюще воскликнула Джоан Трипвелл.

– Именно там он и есть, черт возьми. Что с тобой, женщина?

– Извините моего мужа. – Джоан Трипвелл осторожно поднесла к губам чашку. – Он так и не оправился. Пожалуй, мы все не оправились.

– От чего? – как можно мягче спросил Грейс.

– Мальчик родился недоношенным, как и его брат, бедняжка. С недоразвитыми легкими. Они так и не сформировались. Слабогрудый, понимаете? В детстве без конца подхватывал инфекцию. И страдал сильной астмой.

– А что вам известно о его брате? – спросил Грейс, позабыв о бисквите.

– Бедный крошка умер в инкубаторе. Так нам сказали.

– А их мать?

Женщина покачала головой:

– В социальной службе очень строго насчет информации.

– Да уж можете мне не рассказывать, – кивнул Грейс.

– Мы долго разузнавали и выяснили, что мужа у нее не было, в то время это было очень плохо. Она погибла в автокатастрофе, но никаких подробностей нам не известно.

– Вы уверены, что брат Фредерика… то есть Ричарда, умер?

– Никогда нельзя быть уверенным в том, что сообщает социальная служба. В свое время нам так сказали.

Грейс сочувственно кивнул. Телевизор опять взревел. Он снова взглянул на экран и увидел удачную подачу.

– Не подскажете ли, где найти вашего сына Ричарда?

– Подсказал уже, будь я проклят, – проворчал мужчина. – Участок четыреста тридцать семь, ряд двенадцатый.

– Прошу прощения, не понял.

– Муж имеет в виду, что вы опоздали, – пояснила женщина.

– То есть как – опоздал? – переспросил совсем сбитый с толку Грейс.

– В двадцать один год, – сказала Джоан Трипвелл, – Ричард отправился на вечеринку и позабыл взять с собой ингалятор. У него случился тяжкий приступ астмы. Сердце не выдержало.

Грейс изумленно уставился на нее.

Словно почуяв его сомнения, она подтвердила:

– Бедный малыш умер. Так и не пожил настоящей жизнью.

Проделав в течение часа обратный путь, полностью обескураженный Рой Грейс сообщил о результатах бригаде, задействованной в операции «Хамелеон», и принялся просматривать свидетельства по делу Брайана Бишопа.

Веря, что Джоан Трипвелл говорила правду, оставалось разобраться с несколькими несовпадениями. Нечто вроде головоломки, которая вроде бы сложена, но не совсем точно.

Не совсем ясно дело с близнецами, изложенное старшим регистратором. Грейс перечитал заметки, сделанные в муниципалитете, вновь просмотрел свидетельства о рождении и усыновлении Бишопа. Он родился 7 сентября в пятнадцать сорок семь, на восемнадцать минут раньше брата, Фредерика Роджера Джонса, который был переименован в Ричарда и умер в двадцать один год.

Почему социальная служба сообщила Джоан Трипвелл о смерти другого близнеца?

Он позвонил Крисси Франклин, услужливой инспекторше по делам об усыновлении, которая бодро сообщила, что в то время социальная служба так и поступала. Близнецов предпочитали не разлучать, но было слишком много желавших усыновить ребенка. Если слабый младенец лежал в инкубаторе, могли принять решение отдать приемным родителям крепкого близнеца, а если другой выживет, солгать во спасение ради другой супружеской пары, отчаянно мечтавшей о ребенке.