Отпусти мои крылья - Ева Мелоди

«Почему?»

Вопрос-мольба, окончательно срывает плотину моего самообладания, потому что открывает истину — она действительно хочет меня. Не платит — нуждается. Отдается искренне, не только телом. Ее душа тоже здесь. Она целиком и полностью моя. Как никогда не была и не могла быть ничьей больше.

Нет ничего прекраснее чем быть внутри женщины, которую боготворишь. Обожаешь. Она судорожно цепляется за мои плечи. Встаю с дивана вместе с ней и несу на руках к кровати. Самая драгоценная ноша. Наконец я в ней, полностью, без остатка отдаюсь нашей общей потребности. Мечтая навсегда стать единым целым с ней. Понимая, что одна ночь ничего не решит. Мне всегда недостаточно Мотылька. Больше хочу. И ночь в казино лишь еще одной раной становится. Их и так немало за нашу непростую историю скопилось.

Наутро просыпаюсь один. Мотылек упорхнула, этого следовала ожидать. Обожает сбегать, все время из рук ускользает. Но сейчас меня мало волнует ее побег. Этой ночью я понял одно — она меня любит. Что бы ни говорила, как бы ни притворялась… раскрылась передо мной, возможно, вопреки своему желанию. Показала все, что я так жаждал увидеть. И затаенную боль, и отчаянное желание, и страсть. Теперь сколько б ни улетала — верну. Но сначала с обвинениями разберусь. Выполню что обещал, заодно узнаю, кто моей девочке вредит. Первая мысль — Димка. Хотя сложно поверить, что настолько дядьке неймется. Просто одуреть можно — годы идут, неужто в кайф вредить девчонке, лично к нему никакого отношения не имеющей?

Вот только пока выясняю — моя девочка снова в Грецию улетает. Злюсь, нервничаю. Даже не дождалась разрешения ситуации с домом! Первый порыв — за ней рвануть. Да сколько же можно вот так бегать? Как раз все доказательства моей непричастности собраны. С ними я сразу к родным Василины отправляюсь. Безумно жаль, что среди них нет Мотылька.

Бедняг уже успели выгнать из жилища. В двушке съемной ютятся, больно видеть. Но хотя-бы не с ненавистью меня встречают. Потому что все эти дни я провел с отцом Василины, защищая его, адвоката нанял, к следователю ходил, доказательства невиновности помогал собирать. Поговорил с Никоном по-мужски, все объяснил ему. И о намерениях в отношении его дочери — тоже. Нормальный мужик оказался, понятливый и разумный. Очень потрепала его жизнь, подкосили последние события. От чего у меня руки в кулаки сами сжимались. Получив неопровержимое доказательство, рванул к дому Димки. И новый сюрприз — оказалось, дядька не один живет! Консьерж в элитном подъезде меня как родственника беспрекословно пустил. Новенький, не знал, что пару лет назад я уже хорошенько на этой самой площадке Дмитрия Бурмистрова отделал. И сейчас планировал сделать то же самое.

Вот только дверь квартиры мне открывает Ника Соболева. Это шибануло похлеще дубины. Ника явно визиту моему не обрадовалась. Побледнела и скисла. Я еще в тот раз еле сдержался, чтоб по морде ей не двинуть. Но пообещал — еще раз встретится на моем пути — не отмажется.

И вот стоит передо мной дрожа как осиновый лист. И снова с пузом…

— Дядькин? — спрашиваю с омерзением в голосе.

Кивает, губу закусывает.

— Артур, я…

— Ваша работа — дом Василины?

— Не моя, — сипло уверяет Соболева. — Дима… Это он. Я отговаривала.

— Да ты че! Неужели совесть появилась?

— Не хочу больше в вашу жизнь лезть, — всхлипывает. — Ребенок у нас будет. Хочу нормально и спокойно жить. Не хочу дрожать, что убьешь его и опять одна останусь. Я… люблю твоего дядю.

— Ну да, вы — идеальная пара, — хмыкаю. — Зачем ему Вася? К чему? Если все у вас хорошо и счастливы.

— Не знаю, — головой качает. Садится на диван, на самый краешек, словно боится меня. — Сама не пойму. Сначала… мы оба ненавидели ее. Я с агентством вредила. Он — родным. Потом она уехала, все затихло… И вот недавно я узнала, что Дима продолжает эту тему. Тебе видимо мстит.

— Это я у него сам спрошу.

— Не нужно! Умоляю! Я все верну!

— Почему собралась возвращать, если он все сделал? Что за кошки-мышки, Соболева? Не понимаешь, что лучше уже не будет? И эту сволочь я теперь точно урою!

У Ники начинается истерика, большего от нее не добиться. Димка, похоже, домой не торопится, а мне находиться у него тошно. Да и никуда теперь оба не денутся. Димка сядет — с теми доказательствами, что у меня на руках, это сто процентов.

Вот только… Дом не получается вернуть. Куплен уже. Покупатель неизвестен. Как поехать к Мотыльку с этой новостью? Такого я не ожидал. В городе своем привык себя хозяином считать. Самым влиятельным и богатым. Забыл, что всегда находится богаче и хитрее.

Но я все равно еду в дом Анны Григорьевны. Не знаю, на что надеясь. Магнитом тянет. Здесь холодно, тихо и пусто. От этого комок в горле, и глаза жжет. Как я мог довести до такого? Позволить Димке так испортить жизнь любимой… Никогда себе не прощу.

С этим местом связано огромное количество воспоминаний. Каким уродом надо быть, чтобы выгнать отсюда целую семью? Таким как я. Одержимым. Опустошенным. Бешеным.

Видимо поэтому поверила Мотылек, что я это сделал? И я не спешил разуверять ее. Снова слишком поздно узнал, откуда ветер дует. Опять недооценил Димку. Не смог убить, потому что это слишком сильным ударом для родителей было бы. А пострадала снова Василина. И я не помог ей. Лишь добавил масла в огонь. Потому что хотел ее как одержимый. Но признаться в этом не смог. А вот шантажировать — проще, чем душу нараспашку открывать.

Я так хотел заполучить своего Мотылька обратно, что в какой-то момент забыл о том, что не все средства хороши. Это была безумная гонка. В результате которой я получил что хотел. Она стала моей. Но какой ценой? Из-за безумной ночи в казино я потерял свою мечту окончательно. Навсегда. Пообещал выполнить свою часть сделки. Вернуть дом… И не могу этого выполнить. Теперь она убедится в своем мнении, что я бесчестный сукин сын. Обманщик и манипулятор. Совсем как Димка.

Как же больно было услышать от Василины обвинения, что причинил вред ее родным. Мне бы такое и в голову не пришло… Но я виноват. Не заметил, не остановил вовремя Димку. Тем самым позволил думать, что мстительный кукловод, дергающий за ниточки — я.

Теперь, впрочем, уже давно, для них, я для нее — урод последний. Каким же чертовым гениальным психом надо быть, чтобы проворачивать такое? Я задал этот вопрос Димке прямо в лицо. В ответ получил лишь безумную усмешку. Он действительно ненормален. Кайфует от своих интриг, подстав, сталкиваний лбами. Один разговор и Мотылек попала в объектив его ненависти. Не знаю, что так бесило Димку. Ее чистота? Искренняя любовь ко мне? Больше нет ни того, ни другого. Каждый раз мы с Мотыльком оказываемся в проигрыше…

Неприкаянно хожу по комнатам. Мне важна каждая деталь. Ведь этот дом хранит ее запах. Мои воспоминания. Как из окна вылезала, а я ловил. Как чай с Анной Григорьевной на кухне пили, я под столом гладил колено Мотылька, а она краснела и до того мило смущалась, что у меня вставал…