Хаос на пороге - Хью Хауи

Забор.

Центрально-Аризонский Проект.

Огромный канал – и ни капли воды. Лишь тонкая корка стремительно подсыхающей грязи на дне.

Люси снова начала диктовать, развернувшись лицом к раскинувшемуся позади Финиксу, но Тимо ее не слушал. Он уже и так знал всю историю целиком – об огромном городе, никто из жителей которого еще не подозревает, что их жизнь изменилась навсегда.

Так что Тимо продолжал снимать.

[27]

Сара Ланган – автор романов «The Keeper» и «The Missing». Роман «Audrey’s Door» в 2009 году получил премию Стокера. Рассказы публиковались во множестве журналов и сборников. Сейчас работает над постапокалиптической серией для подростков Kids и двумя романами: «Empty Houses», навеянным «Сумеречной зоной», и «My Father’s Host», навеянным «Гамлетом». Ее книги переведены на десяток языков, по одной снимается фильм. Дважды лауреат премии Брэма Стокера, премии Американской Ассоциации библиотек и др.

Экспонат Амеразиатского музея истории древнего человечества, 14 201 г. н.э.

Я проверял сообщения на своем допотопном телефоне с ручкой, выбитом у «Красного Креста», когда вошла Джули. Мы – единственная американская колония, где имплантаты не в ходу, что автоматически причисляет нас к региону третьего мира. Городок, в котором я живу, – Пигмент, штат Мичиган, терминал по линии трубопровода, – фактически ничем не лучше какой-нибудь поймы в Бангладеш.

– Мамочке звонишь? – интересуется Джули.

– Кроуфорды вне зоны действия сети, – говорю.

– Дурак, – беззлобно фыркает Джули, хотя от нее можно всего ожидать. Ее волосы, достающие едва ли не до поясницы, липкие от пива, щеки измазаны блёстками после вчерашней рейв-дискотеки. Через облегающий полиуретановый термокомбинезон торчат соски, твердые, как доисторические окаменелости: отопление и электричество в четырнадцатой колонии отключили еще на прошлой неделе. Сейчас, на заре апокалипсиса, все бросились экономить энергию.

– Просто любопытно, – говорю. – Добрались они до Небраски или нет?

Джули толкнула бедром шкафчик. Тот загромыхал. В Джули жила скрытая ярость, сделавшая из нее неуклюжую бабу с тяжелой поступью.

– Послушай меня. – Она покрутила воображаемой рукояткой у виска. – Удали их к черту. Нету их! Откинулись!

– Ну да, конечно, – говорю. Легко сказать. Они мои родители – уже целых семнадцать лет. И родители Кэти, хоть они ее и не достойны.

– Да забей ты на них! Думаешь ты слишком много, вот что. Вот и я не могла выкинуть бывшего из головы, пока, наконец, не доперла: а сделаю-ка я вид, что он умер. А за соседней партой сидит его клон. Удалить!

– Это ты про Колби? – спрашиваю.

– Слышать о нем не хочу! Он еще шкандыбает, представляешь? Полгорода вымерло, а он запихается чипсами как ни в чем не бывало! Боже! И что он нашел в этой принцесске? Не, ну ты меня убиваешь! Короче! К черту семью! У тебя есть я!

– «К черту», как же. Фамилию осталось сменить. Ладно. Как погуляла?

Джули смущенно захихикала. Блестки насыпались ей в глаза, отчего белки покраснели.

– Даже так?

Я ушел около полуночи. Самопальные калики – для деревенщины. Наглядный пример: Авери Райан из команды по боулингу раздавал «ледок» – просто так – и народ стал косить под местных: откуда-то притащили гранитную глыбу, черную якобы от удара молнии, утвердили в центре цеха и молились ей, словно Иисусу, поникшему на кресте. В довершение какая-то девица в зеркальном одеянии предложила себя в жертву. Зеркала от удара о глыбу разлетелись вдребезги, девица изрезалась в кровь. А потом началась групповуха. Прямо на полу при минус десяти, среди замерзших черных луж паленого виски. Старшеклассники, взрослые, штрейкбрехеры, ополченцы, – все пилились, с кем придется, ну чисто как в книге Откровения.

Спрашивается: какого черта?

Мой отец работал геологом, разведывал месторождения полезных ископаемых, и мы с ним изъездили полстраны. Куда бы мы не попали, всюду было одно и то же: разруха. Два года назад, когда некий астроном пересмотрел данные и заново рассчитал траекторию движения Апории, стало совсем худо. Выходило, что под удар попадают окрестности Чикаго. Мы всегда знали, что живем накануне грандиозного шухера, плюс-минус миллиард лет. А что с этим делать – непонятно. Со времен Большого Передела Ресурсов в двадцатых годах колонии порвали друг с другом все связи. Азия сидела в глубокой заднице. Французы… сами понимаете. Вечно делают вид, что их хата с краю.

В конце концов, несколько частных корпораций договорились – в большом бизнесе, оказывается, не одни только злодеи – и попытались забросать Апорию ракетами, чтоб изменить ее курс. Потом попробовали окрасить обратную сторону астероида в черный цвет, чтобы он нагрелся под солнечными лучами и отклонился в другую сторону. Они даже скинулись на «черную дыру», в которую, прежде, чем она схлопнулась, затянуло пол-Лонг-Айленда.

Тогда президент Бретт Брикерсон, в прошлом юное дарование, сыгравшее роль в сериале «Альбатросы никому не нравятся», выступил во Фринете с обращением: наша последняя надежда – пальнуть в астероид из ядерного оружия. Он ввел военное положение в шестнадцати американских колониях. Трубопроводные терминалы, вроде Пигмента, кишели людьми в форме. Наша задача – накачать ракету топливом, не потеряв по дороге ни единой капли.

Вскоре после того взбунтовались нефтеперерабатывающие заводы, заявив, что правительство ведет грязную игру. В ответ президент Брикерсон обвинил бастующих в том, что они держат в заложниках все население Земли. На следующий же день рабочих перестреляли и сбросили в братские могилы. На их место набежали штрейкбрехеры, а попросту – крысы. Платили им золотыми слитками. Они, как и наемники, творили что хотели и с кем хотели по той простой причине, что остановить их было некому.

Местные сваливали, кто куда, – в Антарктику, в Австралию. Когда гайки совсем закрутили, те, кто остался, сходили с ума, вешались и гибли в перестрелках. Не обязательно в таком порядке. Однажды я подслушал, как мама сказала отцу: «Какой смысл жить дальше?» Я прям возмутился. Что значит «какой смысл»? А я? А мы с Кэти? Мы и есть ваш чертов смысл.

Из магазинов исчезло всё, в столовке давали мясные чипсы и консервированную кукурузу – подачки из центра. Стоило сунуться на улицу, как тебя останавливали по подозрению в бродяжничестве. Нарушители сидели по «нычкам» на территории бывшего завода «Шевроле». Днем здесь тихо – все отсыпаются после вчерашнего.

Темой вчерашней вечеринки были космические зеркала – это так, чтобы было понятно, откуда там взялась девица в осколках. Мне эти приколы до лампочки. Я пошел в том же, что и всегда – джинсы и рубашка в клетку. Пришлось накинуть обе джинсовые куртки, потому что какой-то упоротый спер мой зимний пуховик из шкафчика. Джули обмоталась фольгой и обсыпала себя блестками, и по дороге туда у ней зуб на зуб не попадал. Всеобщие любимчики прикатили в шикарных – краденых, ясен пень – авто, приводимых в движение толпой младшеклассников. «Безумный Макс» как он есть.