Просроченное завтра - Ольга Горышина

— За нами наблюдают…

Александр снова потянулся к ней и почти утонул в коленях, но тут же выпрямился, держа в руках тряпку, с которой вышел из машины, чтобы протереть стекло, куда не доставали дворники.

— Ну вот… — он захлопнул дверь. — Никакого компромата на тебя не насобирали.

Алена с трудом приходила в себя: ведь из любой ситуации выкрутится, точно уж! И все же она сумела помахать Лидке рукой, точно лучшей подружке. Нет, она умерла для нее в тот самый день, когда заявила права на хозяина конюшни. Ее больше нет. Она лично не хочет ничего знать о Лидке, и та не должна узнать о ней и толики правды. Лидка даже не догадывалась о Сереге, живя с ними бок о бок. Про Питер она знает еще меньше. А ее грязные фантазии Алену не трогают.

На улице темно. В салоне жарко. Алена кинула на заднее сиденье берет с шарфом и расстегнула через ремень пальто. Александр молчал. Она тоже. Хотя предпочла бы разговор, чтобы не думать о Сереге. Она не жалела его. Больно было за себя. За то, что она ничего не почувствовала. Хотя чему удивляться — она его давно похоронила. Его физическая смерть была лишь делом времени.

— Давай поужинаем?

Александр сказал это, когда уже остановил машину. Непонятно где. Даже при свете дня Алена плохо узнавала автомобильную дорогу. Места не туристические, потому общепит здесь по-прежнему с налетом совдепа, но будучи почти что единственными посетителями, они получили все внимание, хотя заказа пришлось дожидаться достаточно долго. За это время Александр сумел поразить Алену памятью на стихи, предложив сыграть в поэтическую эстафету, и, к своему стыду, Алена сумела закончить далеко не все четверостишия. Но это смущало ее куда меньше взгляда Александра.

— Лена, — он протянул к ее лицу салфетку, чтобы стереть с губ остатки крема. — Можно мне другой десерт?

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем он говорит. А не возьми он салфетку, не хватило бы и минуты.

— Я думал разбежаться и забыть, но у меня не особо пока получается. Мне кажется, у тебя то же самое, — он отпустил салфетку и скользнул пальцами под спутанные волосы к напряженной шее. — Я сниму номер, хорошо?

Он резко поднялся, чтобы избежать отказа, и исчез в дверях. Алена сидела над пустой чашкой, безнадежно глядя на чаинки глазами человека, заблудившегося в пустыне. Язык не шевелился ни для «да» и ни для «нет». Ноги тоже едва слушались, и она повисла на руке Александра так же безвольно, как и ее пальто.

Ключ скрежетнул в замке и ударился о металл ручки. Александр швырнул пальто на стул и без лишних слов развернул к себе Алену, и она обрадовалась возможности закрыть глаза и не видеть больше видавшие виды тумбочки и кровать. Прохладный воздух номера опалил кожу лишь на мгновение — Александр накинулся на нее голодным зверем, и через минуту они оказались под одеялом. Их прерывистое дыхание перекрывало скрип старого матраса, и лишь в последнее мгновение Алена поняла, что он не предохранялся. Ох, что бы было, если бы и он позабыл обо всем, как забыла она, намертво сцепив ноги за его спиной… Александр перекатился на подушку. Теперь, вместо его лица, был низкий белый потолок. Алена почувствовала в уголках глаз соленое озеро, такое же огромное, как и растекшееся по ее животу.

— Ты не против, если я закурю?

Зачем он сейчас спрашивает? Будто ее «нет» будет иметь сейчас хоть какое-то значение…

Александр добрался до кармана брюк и вернулся под одеяло с пепельницей в руках.

— Я тебе не предлагаю.

Зря… Она бы сейчас не отказалась. Антураж самый подходящий… Александр выкурил сигарету достаточно быстро, не стряхивая пепел после каждой затяжки. Звякнув пепельницей о полировку тумбочки, он повернулся к Алене с горьким поцелуем.

— Я бы хотел остаться с тобой до утра. Но и место, и время для этого неподходящее, — прохрипел он через пять минут, когда Алена уже не чувствовала губ.

Однако они подошли к машине, когда от нынешнего дня оставалось уже не больше пяти минут. На шее продолжали дрожать ледяные капельки воды, хотя душ и не сумел смыть ни запаха табака, ни сладковатый аромат мужской туалетной воды. Легкая вечерняя щетина разодрала Алене кожу, чтобы навечно втереть в тело дурман запретной любви. И ей плевать было на тон, которым простилась с ними администраторша, и взгляд грузного охранника, явно из старых военных. Какое ей дело до посторонних людей, когда она научилась врать самым близким.

Алена на цыпочках вошла в квартиру, чтобы никого не разбудить. Но не тут-то было! Тетя Маша сидела на кухне в полной темноте. Алена зажгла в коридоре свет и встретилась со взглядом инквизитора. Тихо поздоровавшись, она повесила пуховик на вешалку и сунула сапоги в угол. Соседка до сих пор не проронила ни звука. Алена разделась и прошла в кухню.

— Только не говорите, что меня ждете, — прошептала она, не скрывая раздражения.

Лицо у соседки осталось каменным.

— А кого еще, по-твоему, я могу ждать? Тебе, дрянь, мать совсем не жалко?

Алене сделалось не по себе. Неужели та усомнилась в Александре Сергеевиче и позвонила проверить, дома ли дочь?

— А что случилось? — спросила Алена осторожно. — Она меня искала?

Тетя Маша поднялась из-за стола, и Алена непроизвольно отступила в коридор.

— Я тебя искала! Матери не позвонила, пожалела ее! Задницу тебе надрать надо! С кем спуталась? Говори! С этим засранцем?

Она кивнула в сторону двери в комнату Полины. Говорит так громко, что сейчас разбудит ее. А уж Полина в защиту Дани за словом в карман не полезет. Но и она не промах.

— Причем тут Даня? Я в гостях была. Позвонили бы маме, узнали б об этом.

Тетя Маша немного сдулась, но не капитулировала.

— В полночь, да?

— А когда еще ходить в гости к людям с маленькими детьми? Только когда ребенок спит и можно спокойно посидеть на кухне. Я была у своего шефа, — добавила Алена на случай, если соседке вздумается позвонить завтра матери. — Извините, мне рано вставать.

Трясущимися руками Алена отперла замок и спряталась от всевидящего ока тети Маши в своей комнате. Она минут пять простояла у двери в полной темноте, кусая губы, чтобы не разреветься. Ну почему, почему так получилось? Неужели это ее крест такой, всю жизнь встречаться с кем-то в тайне от всех, когда нет ничего общего, кроме постели, когда боишься сказать лишнее слово и при встрече переходишь на противоположную сторону улицы, чтобы никто не догадался, что вы не просто знакомые. Серега унес их тайну в могилу. Но станет ли Александр Сергеевич так же усердно скрывать измену от жены? Вдруг она у него не первая, и Оксане наплевать на похождения мужа… А вот что будет делать она, если обо всем узнает Стас? Она знает длину пьяного языка господина Светлова. Да и по-трезвому отчего бы не похвастаться в мужской компании прибавлением в коллекции безотказных дур!