Можно ли умереть дважды? - Лейф Г. В. Перссон

— Один вопрос чисто из любопытства, — сказала Анника Карлссон. — У нас есть какое-то представление о том, где она жила между январем 2005 года и Яновым днем 2011 года?

— По данным таиландских коллег, похоже, в Таиланде, — сообщила Надя Хёгберг. — Либо в доме своей матери в Бангкоке, либо в их семейной летней резиденции на севере Таиланда. Потом совершила несколько продолжительных поездок по трехмесячной визе и в США, и в Швецию.

— Как вы наверняка понимаете, мне придется проинформировать Джонсона и его защитника о наших новых доказательствах, — сказала Лиза Ламм.

— Да, чтобы мы все-таки сумели положить конец болтовне о возможности умереть дважды, — проворчал Бекстрём. — Самое время.

98

Адвокат Торе «Тотальная защита» Эрикссон был на полметра выше и в два раза толще комиссара Эверта Бекстрёма. Он обладал силой подъемного крана, выносливостью марафонца и являлся опасным для жизни противником во всевозможных юридических стычках, касавшихся преступлений. Он говорил на норландском диалекте и не упускал ни одного случая выразить свое уважение и восхищение «лучшему сыщику Швеции» Эверту Бекстрёму, который, в свою очередь, от всей души ненавидел его и при любой возможности поливал грязью.

Когда Лиза Ламм представила Эрикссону новые доказательства, он от всего сердца поблагодарил ее. Действительно пришло время навести порядок во всей истории, а сам он потратил целый день на то, чтобы обсудить последние новости со своим клиентом.

Все это время он, вероятно, только и делал, что инструктировал Джонсона относительно маневра, на языке юристов и в их тесной компании известного под названием «поворот на девяносто градусов». Его принципы были довольно просты. Никогда не возражать прокурору и ее полицейским, когда речь шла о вещах, которые они все равно могли доказать. А в остальном, где аргументы противной стороны уже не выглядели столь незыблемыми, перекладывать вину с себя на других участников событий. Преимущественно таких, которые уже сами не могли ничего сказать. Как, например, Джейди Кунчай и ее мать Раджини, умершие уже более пяти лет назад.

— И где мы находимся сейчас? — спросила Лиза Ламм, когда она разговаривала с адвокатом Торе Эрикссоном по телефону.

— Если говорить о попытке кражи из лодки, он ее по-прежнему решительно отрицает. Я думаю, кроме того, мне удастся обеспечить ему алиби, если ты немного поможешь мне и выделишь сотрудников из состава следственной группы. Нам, помимо прочего, понадобится допросить кое-кого из членов яхт-клуба. У него хватало командировок в интересующее нас время, поэтому я думаю, все встанет на свои места.

— Еще что-то? — спросила Лиза Ламм.

— Да, относительно того, что он якобы преследовал маленького свидетеля, это он тоже решительно отрицает. Препятствование правосудию? Нет, — сказал Торе «Тотальная защита» Эрикссон, покачал огромной головой, хотя его собеседница не могла его видеть.

— А три страховых мошенничества?

— Ты имеешь в виду те, срок давности по которым уже истек?

— Да, — подтвердила Лиза Ламм.

— Их он, естественно, признает. Само собой.

— Как любезно с его стороны. Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что его жена выступала в роли движущей силы?

— Ты абсолютно права, Лиза, — сказал Торе «Тотальная защита». — И это подтверждает тот факт, что он перевел все деньги своей супруге и бывшей теще.

— Но хоть что-то он признает?

— Да, естественно, — сказал Торе Эрикссон. — Он безоговорочно признает ненадлежащее обращение с останками покойного, даже если я сам сомневаюсь, что речь пойдет о серьезном преступлении.

— И откуда такие сомнения?

— Ну, он же находился в состоянии аффекта, — вздохнул Торе «Тотальная защита» Эрикссон. — Все произошло так внезапно. Он был шокирован.

— Ты имеешь в виду, когда он выстрелил своей жене в голову. Он запаниковал и как бы на время потерял рассудок.

— Чистый несчастный случай, если ты спросишь меня. Его жена сильно напилась в тот вечер, когда они находились в лодке на озере около острова Уфердсён. Глотала все подряд. Она ужасно орала на мужа и внезапно схватила старую мелкашку, угрожала застрелить его, если он не продаст квартиру и не последует с ней в Таиланд.

— И что произошло потом?

— Когда он отказался, она неожиданно сама приставила ствол себе ко лбу, а когда он попытался забрать у нее ружье, повернула голову и нажала на спуск. Именно поэтому выстрел пришелся прямо ей в висок. Я тут договорился о проведении кое-каких экспертиз для меня.

— Можно представить себе, — сказала Лиза Ламм. — Я с нетерпением жду возможности познакомиться с их результатами.

— Ну, я тебя понимаю. У меня есть еще другое предложение.

— И какое же?

— Я собирался дать тебе список всего, что мы с Даниэлем считаем важным в этом судебном деле, начиная с цунами и того, как все происходило, когда он вынес Яду из дома в Као-Лаке. Ночная рубашка, находившаяся на ней, была вообще ее собственной. Хотя и того же цвета, что у его жены.

— Да, и куда она делась? Ночная рубашка жены, значит.

— Она отдала ее в прачечную отеля за день до цунами. По словам Джонсона, он получил назад эти вещи пару недель спустя. Посыльный оставил их в посольстве.

— Украшение? Дорогое нашейное украшение. Джейди отдала его Яде Сонгправати?

— Нет, вовсе нет, — сказал Торе «Тотальная защита». — Но я понимаю, о чем ты подумала, Ламм. Даниэль признает, что Джейди дала побрякушку ему, и он надел ее на шею Яды перед тем, как вытащил ее из-под кровати.

— Но в остальном он просто попытался помешать своей жене застрелиться?

— Да, абсолютно правильно, — подтвердил Торе. — Что касается идентификации в Пхукете, там его теща позаботилась обо всем. Какой-то таиландский эксперт должен был взять материал для ДНК из тела, но теща Джонсона просто подсунула ему несессер Джейди, а потом командовавший на месте представитель военной полиции отвел эксперта в сторону и вправил ему мозги.

«Вполне возможно, все так и происходило», — подумала Лиза Ламм.

— С нетерпением жду возможности прочитать твой список, — сказала она.

— Угу, — буркнул Торе. — Не исключено, потребуются кое-какие новые свидетели и экспертизы, и нам, пожалуй, стоит договориться об этом уже с самого начала.

— Даниэль Джонсон сделал поворот на девяносто градусов, — констатировал Бекстрём на следующий день, когда он и Лиза Ламм встретились для обсуждения последних событий, связанных с их судебным делом.

— И как нам теперь действовать?

— Что бы там ни говорилось, мы должны гнуть ту же линию. Если кому-то надо преуспеть с поворотом на девяносто градусов, подобное делается ведь еще до того, как ты попал в зал суда, — проворчал Бекстрём.