Электричка в Буслаевку - Владимир Анатольевич Тимофеев

(и тоже из-за обочины), после чего оба прячущихся в засаде довольно заржали.

— Да ну вас! — явно обидевшийся Салман бросил клинок в ножны, сплюнул с досадой и вновь повернулся к лесу.

Я осторожно убрал ногу с отсыпки.

«Фух… Пронесло, блин…»

Дальше действовал уже аккуратнее.

Нашёл «нескрипучее» место, выбрался на дорогу и буквально на цыпочках прокралсямимо Салмана и тех двоих, что в канаве. На этот раз всё прошло гладко. Никто ничего не заметил. Пыли на проезжей части было немного, поэтому и следов практически не оставил.

Следующих кожаных преодолел ещё проще. Этой парочке, видимо, ходить уже надоело. Резонно решив, что ноги у них не казённые, оба сошли с дороги, уселись в траву и, лениво переговариваясь, принялись высматривать злоумышленников с нового, более «удобного» ракурса. Назад они, естественно, не оглядывались. Внимание было обращено только на лес, чем я, собственно, и воспользовался — спокойно прошёл за их спинами по дальнему краю грунтовки…

Спустя ещё сотню метров дорога повернула на север, я повернул вместе с ней, и уже черездесять минут бОльшая часть вражьих кордонов осталась далеко позади.

Идти стало легче, идти стало веселей.

На всём пути до Кару-Акбара лишь однажды мимо меня протарахтел самобег, и пришлось на какое-то время застыть у обочины, пропуская спешащих к лесу нукеров. Меня, укрытого магическим пологом, они не заметили, как не заметили и пятеро стражников, караулящих въезд в посёлок. Двое из них азартно резались в какую-то напоминающую нарды игру (не понимаю, зачем так остервенело швырять кости на доску и орать после каждого хода?), остальные не менее азартно «болели».

Отвлечь их от увлекательного занятия мог, наверное, только глобальный армагеддон. Даже головы не повернули на скрип качнувшейся вверх-вниз жердины — я задел её рюкзаком, когда подныривал под местный аналог шлагбаума.

Раздолбайство охраны меня нисколько не удивило. Стражники были не из нукеров, и вместо мечей на поясах у них висели дубинки. Видимо, вспомогательная полиция, такая же, как у незадачливого Буслаевского бургомистра. Такая же безалаберная и ленивая.

В этом плане север и юг провинции мало чем отличались. Люди везде одинаковые или, по крайней мере, похожи.

Сам же посёлок отличался от Буслаевки, в первую очередь, тем, что его окружала глухая стена, почти как в средневековом городе, только не очень высокая и без башен. Фактически — просто забор. Такой же, кстати, отделял улицы от домов. Идёшь, словно по лабиринту — слева и справа стены, и только ворота с калитками через каждые тридцать-сорок шагов напоминают о том, что дворы за заборами всё-таки есть.

И собак не слышно. То ли не держат их местные, то ли порода такая, что гавкать не любят.

Впрочем, оно и к лучшему. Собаки сейчас мне нужны меньше всего. Учуют, могут и хай поднять — им моя невидимость пофиг. А амулеты, что были у нас, когда забирались к Анисиму на подворье, все уже выдохлись. По словам Лейки, чтобы их опять зарядить, требовалась «живая» собака. То есть, получался как бы аналог вакцины: хочешь использовать артефакт против какой-то «опасности», изволь намагичить внутри её ослабленный вариант. Ничего подходящего мы в лесу, естественно, не нашли, поэтому и приходилось теперь действовать без амулетов. А вообще, собак бояться — в Кару-Акбар не ходить. Тем более что их здесь и нет, получается. Тихо, спокойно, никто из-за угла не выскакивает, мечом не машет, документы не проверяет… Полкилометра, как минимум, по посёлку прошёл, а живой души так и не встретил. Слышал только, как за одним из заборов кто-то громко ругался, а из-за другого доносились дивные запахи свежевыпеченного хлеба и готовящегося на углях шашлыка.

Народ на улицах стал появляться лишь за пару кварталов от центра. Глухие заборы исчезли, сменившись небольшими лавчонками, тавернами, мастерскими. И пускай по причине раннего часа посетителей этих «объектов малого бизнеса» было немного, хозяев — трактирщиков, лоточников, кустарей — это, похоже, ничуть не смущало. В небольших городках подобные заведения — это не только и не столько бизнес, сколько места общения. Как с покупателями-гостями, так и с соседями-конкурентами. Утром, понятное дело, последних больше, и мне это было только на руку. С одной стороны, никто в толпе на ногу не наступит, с другой — внимание местных обращено больше на разговоры, а не на глазение по сторонам.

До главной площади Кару-Акбара я добрался без происшествий.

Магазинчики здесь были побольше, но, как и на прилегающих улицах, торговали всем, чем придётся. Набор товаров — от соли и спичек до двигателей самовозов и заряженных столичными магами энергокристаллов. Впрочем, здешний ассортимент имел и присущую только этому городку самобытность. Кару-Акбар славился по всему Рингаролу своей керамикой примерно так же, как, например, остров Мурано — стеклом, город Мейсен — фарфором, а Оренбург — пуховыми платками. Источником вдохновения местных мастеров служили расположенные неподалёку месторождения «искристой» глины. Любые изделия из неё выглядели настоящими произведениями искусства из-за особых вкраплений, заставляющих глиняную поверхность переливаться всеми цветами радуги, а время от времени даже становиться прозрачной.

Саму глину каруакбарцы разрабатывали как кустарным, так и промышленным способом. Первое относилось к особо ценным породам, из которых изготавливали «эксклюзив», второе — к массовым и, соответственно, «широпотребу». Как раз это второе меня и интересовало больше всего. Конечно, не сам процесс добычи и переработки, а машины, которые в нём использовались. Как говорил Сан Саныч, от обычных самовозов глиноперерабатывающие «траки» отличались наличием навесного оборудования и способностью передавать крутящий момент от двигателя к колёсам с различными передаточными коэффициентами. То бишь, переводя на «русский автомобильный», они, единственные в Рингароле, имели настоящие коробки передач, и моей главной задачей как раз и являлось найти и угнать одну из этих чудо-машин. Лишь на такой наша команда могла добраться до Карухтана не только быстро, но и относительно безопасно.

Искомое я обнаружил на другой площади, где располагалось здание местной охранки. Не самое подходящее соседство для предстоящего воровства, но — делать нечего — придётся умыкать технику прямо на глазах у стражей правопорядка.

Из подслушанных разговоров торговцев я уже знал, что со вчерашнего дня в посёлке действуют усиленные меры безопасности. И сегодня, и завтра ни одно транспортное средство не имеет права покинуть Кару-Акбар без специального разрешения, а выдают его в опорном пункте ханских нукеров — лично десятник, по представлению аул-баши и начальника стражи. Местные по большому секрету сообщали друг другу: в окрестностях ловят опасных преступников, их целая банда, они уже ограбили пять электричек, четыре посёлка и две железнодорожные станции, а теперь