Дом Люцифера - Роберт Ладлэм

— Вообще-то, в тех краях побывало в том году гораздо больше народа, но я выбрал только тех, кто был там одновременно с Софи.

Тут в глаза Рэнди и Джону бросилось имя, обозначенное под номером четырнадцать.

— Вот он! — воскликнула Рэнди. — Виктор Тремонт!

Смит мрачно кивнул. "Да, владелец и председатель Совета директоров «Блэнчард Фармасьютикалз». Тот самый человек, которому буквально сегодня президент собирается вручить медаль за спасение мира от вируса. Великий гуманист, дни и ночи напролет работавший над сывороткой, с тем чтобы потом подарить ее людям. Правда, далеко не бесплатно.

— Черт побери! — Питер удрученно покачал головой. — Просто не верится! Как не хочется верить в то, что мы, британцы, создавали свою империю исключительно для того, чтобы насаждать цивилизацию дикарям.

— Мы уже знали, что у «Блэнчард» есть сыворотка, — заметила Рэнди, продолжая размышлять над газетной статьей. — А теперь получается, что из Перу этот вирус вывез не кто иной, как этот самый Тремонт.

Джон кивнул.

— И поскольку он ученый, то не мог не оценить потенциал сыворотки в борьбе с таким смертельно опасным вирусом. И, чтобы испытать ее, специально заразил им несколько человек во время операции «Буря в пустыне». Должно быть, он знал, что вирус не слишком заразен и обладает замедленным действием, может «дремать» в организме человека на протяжении нескольких лет, подобно гантавирусам.

— Боже милостивый! — выдохнул Питер. — Стало быть, он начал секретные испытания на людях еще десять лет тому назад в Ираке, когда у него не было никакой гарантии, что сыворотка поможет побороть болезнь. Да он просто чудовище, иначе не назовешь!

— Может, даже еще хуже, чем просто чудовище. — Синие глаза Джона холодно сверкнули. — Ему было удобно, чтобы эпидемия разразилась именно сейчас. Поскольку сыворотка была наготове и он рассчитывал сколотить на спасении мира целое состояние.

В фургоне воцарилась мертвая тишина. Смит произнес слова, которые они не могли, не хотели слышать. Но это тем не менее было правдой. Ужасной, чудовищной правдой.

— Как? — Рэнди первой нарушила молчание.

— Не знаю, — ответил Джон. — Надо проверить хранящиеся в «Блэнчард» записи и документы. Черт, до чего ж не хватает Марти!

— А что, если я попробую заменить его? — спросил Питер. — В компьютерах разбираюсь вроде бы неплохо, к тому же видел, как он работал, используя свою специальную программу.

— Я пытался влезть в его компьютер, — сказал Смит, — но он использовал пароль.

Питер ухмыльнулся во весь рот.

— Зато я его знаю. Как это характерно для Марти! Странное чувство юмора. Пароль у него «Кот Стэнли».

* * *

10.58 утра

Лонг Лейк, штат Нью-Йорк

Видимо, в глубине души у Мерсера Холдейна все же теплились какие-то остатки чести и совести. И он не мог не понимать того, в чем никогда бы не признался сам Тремонт. Именно ему, Виктору Тремонту, удалось вызвать эпидемию, охватившую весь мир. И вот сейчас, глядя из окна своего кабинета на лужайку, где устанавливали трибуны и гигантский телевизионный экран для предстоящей церемонии, Мерсер чувствовал, что просто не может больше молчать. Сам президент собирался прибыть и благословить первую партию сыворотки, словно Виктор Тремонт был матерью Терезой, Ганди и Эйнштейном в одном лице.

Он терзался угрызениями совести на протяжении нескольких дней.

Некогда он был честным, почтенным человеком и гордился своей порядочностью. Но постепенно, по мере того как «Блэнчард» из мелкой фармацевтической фирмы превращалась в промышленного гиганта, начал понимать, что теряет себя. И вот неизбежный результат: Виктора Тремонта награждают самой почетной в Америке наградой, медалью Свободы, за самое подлое деяние, которое только видел мир.

И Мерсер Холдейн просто не мог переносить этого более. Неважно, что будет с ним... он даже готов взять всю вину на себя... пусть. Но он должен, обязан остановить этот фарс, эту трагикомедию. Есть на свете вещи важнее, нежели деньги, слава и успех.

Холдейн потянулся к телефону.

— Миссис Пендрагон? Соедините меня с офисом главного врача в Вашингтоне. Номер, полагаю, у вас имеется?

— Разумеется, сэр. Сразу же соединю вас, как только дозвонюсь.

Мерсер Холдейн откинулся на спинку кожаного кресла и стал ждать. Он ощущал прикосновение прохладной кожи на шее и прикрыл ладонью глаза. Его с новой силой одолели сомнения. И он вспомнил, что, если все раскроется, путь ему один — прямиком в тюрьму. Он потеряет все — семью, положение, деньги. С другой стороны, если промолчит, Виктор Тремонт заработает целую кучу денег для всех них. Это тоже понятно.

Мерсер удрученно покачал красивой седой головой. Это ж надо быть таким дураком! Хуже — сентиментальным старым болваном. Что, в конечно счете, значат все эти безликие миллионы? Все равно все рано или поздно умрут. А судя по тому, как эта жизнь сейчас устроена, большинство людей умрут не естественной смертью, от старости, а от голода, болезней, войн, революций, землетрясений, тайфунов, несчастных случаев и рук убийц. Впрочем, людей на земле хватает, особенно в странах третьего мира, и перенаселение растет в геометрической прогрессии из года в год.

И неизбежный результат — природа наносит ответный удар. Так было всегда. И наказывает зарвавшееся человечество голодом, новыми болезнями, войнами и вселенскими катастрофами.

Но разве имеет все это значение, если они с Виктором и компанией бешено разбогатеют на смертях и страданиях миллионов?

Он вздохнул, потому что знал ответ. Для него это имелозначение.

Человек может и должен управлять своей судьбой. Он вспомнил, как говорили в Пруссии: «Мужчина только тогда чего-то стоит, когда готов умереть за высокие принципы».

И он, Мерсер Холдейн, был воспитан на этих принципах. И некогда свято соблюдал их. И если хочет спасти свою душу, то сделать это можно только одним способом — остановить Виктора Тремонта.

Внутренняя борьба продолжалась. Глаза закрыты, затылок упирается в кожаную подушку кресла. Он боролся сам с собой и чувствовал себя слабым и несчастным. И одновременно знал — он все равно расскажет главному врачу все. Он должен. Он готов заплатить любую цену. Поскольку знает, что совершит тем самым праведный поступок.

Мерсер услышал, как отворилась дверь, и, не открывая глаз, развернулся в кресле.

— Что, никак не удается соединиться, миссис Пендрагон?

— Сдали нервы, да, Мерсер?

Он открыл глаза. В кабинете стоял Виктор Тремонт. Высокий и стройный, в дорогом деловом костюме и сверкающих ботинках из тонкой кожи. Густые серо-стальные волосы поблескивали в свете лампы. Узкое, порочное и породистое лицо с орлиным носом так и излучало самоуверенность.

Холдейн поднял усталые старые глаза на бывшего своего протеже. И произнес спокойным ровным тоном: