Дети ночи - Дэн Симмонс

– К замку Влада на Арджеше, – сказал Лучан. – Именно там сегодня ночью будет Церемония. Священника они повезли по западной дороге, а тебя – через Сибиу и Калиманешти. Это у них привычка такая – на случай преследования. А я просто ехал за вашей машиной. – Он бросил на нее взгляд.

Кейт впервые посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты предал нас.

Лучан отвернулся к дороге, по которой впереди них тряслась цыганская кибитка. Он посигналил, обогнал кибитку, объехал нескольких овец и снова повернулся к ней.

– Нет, Кейт. Я никогда этого не делал… Она сжала кулаки.

– Ты работал на них. Насколько я понимаю, ты и сейчас на них работаешь Лучан вздохнул.

– Кейт, но ведь ты видела, что я сделал с теми тремя…

– Ты сам говорил, стригои иногда не ладят друг с другом! – Она не заметила, как перешла на крик. – Это внутренние распри! Ты можешь быть с ними и против них одновременно. Ты предал нас. Врал нам. Стучал на нас.

Лучан утвердительно кивнул.

– Мне пришлось…, чтобы вы остались в живых. Стригои знали, кого вы ищете. А поскольку я не спускал с вас глаз, они успокоились…

– Ты – один из них, – прошептала Кейт.

– Ты же знаешь, что нет! – резко бросил Лучан. – Для этого-то я и устроил анализ крови.

– Анализы можно подделать.

Лучан остановился на обочине и повернулся к ней.

– Кейт, я боролся со стригоями с детства. Мои приемные родители погибли в борьбе с ними.

– Приемные родители? – Кейт вспомнила старого поэта с изысканными манерами, его любезную супругу, вспомнила она и два обескровленных трупа на столе в морге мединститута.

Лучан кивнул.

– Я сирота. Они усыновили меня, когда мне было четыре года. Моих родителей убили из-за медицинских опытов, которые они проводили на стригоях…, они пытались выделить ретровирус.

Кейт покачала головой.

– Твой отец был поэтом, а не врачом. Я же встречалась с ним, разве не помнишь? Лучан смотрел не мигая.

– Мой приемный отец был поэтом. Моя приемная мать с шестьдесят пятого по восемьдесят седьмой год работала директором Государственного научно-исследовательского института вирусологии. Именно из-за нее я решил пойти учиться в мединститут. Чтобы узнать все о стригоях Узнать, как их уничтожить, но и выделить ретровирус, который можно было бы использовать…

– То существо в баке, – прошептала Кейт. Лучан кивнул.

– Он не первый. Мы должны были проводить опыты, чтобы посмотреть, какова у них живучесть, какие раны для них смертельны. Мать работала много лет, пытаясь выделить вирус. – Лучан сжал рулевое колесо так, что у него побелели пальцы. – У нас никогда не было нужного оборудования…, доступа к нужным журналам.

Он отвернулся и стал смотреть в окно. Мимо с ревом пронесся грузовик.

Кейт медленно покачала головой.

– Но ведь ты работал на стригоев…

– В качестве…, как они называются в ваших фильмах про Джеймса Бонда? Двойным агентом. Шпионом. Лазутчиком, который наблюдал за тем, что нужно было увидеть.

Прикрыв глаза, Кейт смотрела на него. У нее раскалывалась голова.

– Ты ездил в Соединенные Штаты. Не с родителями, а по приглашению института Вернора Трента.

По мере того как она говорила, Лучан утвердительно кивал.

– И в Западную Германию. Один раз во Францию. Я выполнял поручения некоторых из наиболее влиятельных членов Семьи. Они помогли мне оплатить мои расходы на медицинское образование, чтобы я мог работать с ними над заменителем человеческой крови. Они постоянно содействовали научным исследованиям в этой области и в Америке, и в любых других местах.

Кейт сложила руки и отвернулась от него.

– Почему же они тебе так доверяли? Он ответил не сразу.

– Потому что мои настоящие родители были стригоями.

– Но ведь ты сказал… Он снова кивнул.

– Я не стригой. Это правда. Вспомни, Кейт, про очень редкий двойной рецессив. У большинства спаривающихся носителей вируса Д рождаются нормальные дети. Регрессия составляет примерно девяносто восемь процентов от общего числа. Иначе мир заполонили бы стригой. И, как правило, когда у стригоев появляются нормальные дети, они делают с ними то, что нормальные румынские родители делают с отсталыми детьми, детьми-инвалидами или больными…

– Они бросают их, – шепотом сказала Кейт. Она потерла виски. – Значит, твои приемные родители нашли и усыновили тебя…

– Нет, – ответил Лучан настолько тихо, что голос его был еле слышен. – Некто, ненавидящий Семью еще больше, чем мы, с тобой, забрал меня из приюта и поместил к приемным родителям. Некто, решивший действовать против них. Я работал для этого человека и для достижения той цели, которую разделяю – уничтожения семейства стригоев, – большую часть моей жизни.

– Кто он?

Лучан покачал головой.

– Это единственное, чего я не могу тебе сказать, Кейт. Я дал честное слово никогда не открывать имени своего наставника.

– Но орден Дракона вообще существует? Лучан улыбнулся.

– Орден – это я. И тот человек, который мне покровительствует. – Его улыбка погасла. – А еще – отец и мать, пока их не убили стригой.

Кейт посмотрела на него с подозрением.

– Но почему же тогда они продолжали тебе верить, после того как обнаружилось, чем занимаются твои родители?

Лучан закусил губу.

– Потому что я их выдал. Мне пришлось это сделать. Оставались считанные недели до того, как их раскрыли бы. Мы…, я был вынужден пойти к стригоям, чтобы остаться вне подозрений. Этим летом ставки были слишком высоки, чтобы позволить все испортить в последнюю минуту.

– Какие ставки? Ты имеешь в виду Джошуа? Ты помог мне усыновить его, а потом помог стригоям снова выкрасть.

Лучан вздохнул.

– Я рассчитывал, что ты разгадаешь тайну ретровируса до того, как они обнаружат тебя. Ты этого добилась.

Тут Кейт потеряла голову и набросилась на Лучана, колотя его в грудь кулаками.

– Они убили Тома и Джули, ты, лживый сучий сын! Они убили их, сожгли мой дом, забрали моего ребенка и…, будь они прокляты!

Лишь когда ее скрюченные пальцы потянулись к его глазам, он перехватил ее запястья.

– Кейт, – прошептал он, – так было нужно. И смерть моих родителей тоже была нужна. Ставки слишком высоки.

Она отпрянула от него.

– Какие ставки? О чем ты говоришь?

Лучан включил передачу и выехал на пустое шоссе.

– Уничтожение Семьи стригоев. Полностью. Сегодня ночью.

* * *