Лицо в темноте - Нора Робертс

Эмма снова испугалась, но теперь по другой причине:

— Ты почти не знал меня. Майкл посмотрел ей в глаза:

— Тебе известно, что это не так, Эмма. Вспомни, как мы сидели на берегу, как я впервые поцеловал тебя. Единственный раз, который я не забыл. Не смог забыть. А потом ты ушла.

— Мне пришлось.

— Возможно. — Швырнув сигарету за дверь, Майкл с грохотом закрыл ее. — Неподходящий момент, говорил я себе. Господи, я говорил это много лет. — Он взял ее руки, почувствовал ее дрожь, но не отпустил. Только не в этот раз. — Когда настанет подходящий момент, Эмма?

— Не знаю, что ты хочешь от меня услышать.

— Вздор. Ты знаешь, чего именно я жду.

— Я не могу.

— Не хочешь, — поправил Майкл. — Из-за него. Черт возьми, ты разбила мне сердце, выйдя за него замуж, и я вынужден был с этим жить. Кажется, я полжизни старался забыть тебя. Возможно, это бы мне и удалось, но ты вернулась.

— Я… — Эмма облизала пересохшие губы. — Я тоже ничего не могла поделать.

— Я решил, что на этот раз все будет по-другому. Но потом… когда узнал, что он с тобой сделал, я чуть не сошел с ума. Все эти месяцы я боялся прикоснуться к тебе. «Дай ей время», — твердил я себе. Дай ей время преодолеть это. К черту!..

Он привлек Эмму к себе и закрыл ей рот поцелуем.

Такого Эмма не ожидала. Она попала в настоящий плен его сильных рук, прижимающих ее к упругому мускулистому телу, в плен его губ, обжегших ей рот. Эмма готовилась к отвращению или ужасу, которые охватят ее, как она ожидала, в объятиях мужчины. Но ощущала лишь тепло, удовольствие и леденящую остроту страсти.

Эмма не хотела поддаваться этим чувствам. И Майклу. Это означало снова оказаться в чьей-то власти. Но она не успела ничего предпринять, ибо Майкл уже отпустил ее.

Он молча смотрел на нее широко раскрытыми глазами, а Эмма стояла неподвижно. Да, она попала в плен, но это уже не имело значения. Потому что она вновь обрела способность чувствовать, хотя уже перестала надеяться, что это когда-нибудь произойдет.

Гнев покинул Майкла так же быстро, как и вспыхнул.

— Я не хочу, чтобы ты боялась меня.

Выбор за ней. Эмма прочла это в его глазах. Если она в плену, то в плену своих желаний, своих грез.

— Я не боюсь.

Эмма не стала возражать, когда Майкл приподнял ее лицо. Не попыталась отпрянуть, когда его губы прикоснулись к ее рту. Нежные, мягкие. Выбор за ней. Майкл ощутил перемену, неуверенный отклик. Ее рот приоткрылся, тело, прильнувшее к нему, словно таяло, затем нежные руки обвили его, а губы приоткрылись.

Он поднял ее на руки и, продолжая целовать то легко и дразняще, то крепко и опьяняюще, понес в спальню.

Окна были занавешены, и Майкл пожалел, что у него нет свечей.

Когда он осторожно положил ее на кровать, Эмма постаралась расслабиться. Дальше все произойдет быстро, а ей хотелось, чтобы Майкл продолжал свои ласки. Но она знала, что будет дальше. Полагала, что знает.

Майкл лег рядом. Он не стал тут же бросаться на нее, срывая одежду. Его губы снова ласкали, соблазняя и успокаивая. Хотя тело Эммы напряглось как струна, она казалась такой хрупкой. Майкл уткнулся лицом в ее волосы, впитывая нежный запах, и ее чуть дрожащие пальцы слегка погладили его по груди, едва не сведя с ума.

Застонав от удовольствия, он начал дразнить языком губы Эммы, смущая и соблазняя ее. Она ждала, что он будет только брать, но он продолжал отдавать.

Руки легко пробежали по ее телу, вызвав у нее волнение. Но страха не было. К ней проявили наконец великодушие. И сочувствие. Ее вдруг пронзило наслаждение столь глубокое и столь непонятное, вызвавшее необъяснимую жажду, и она прижалась к Майклу. Неужели она способна испытывать такое к мужчине? Сжав руками голову Майкла, она притянула ее к себе, чтобы снова утонуть в горячих влажных поцелуях.

Когда он чуть отстранился, Эмма протестующе застонала.

— Я хочу смотреть на тебя, — сказал Майкл. — Я так долго этого ждал.

Он ласкал ее волосы, глядя, как они стекают с его пальцев на подушку, затем, не сводя с нее глаз, медленно расстегнул блузку. На лице Эммы появились смятение и легкая тень страсти.

Когда она прикрылась рукой, Майкл коснулся губами ее пальцев и медленно опустился к груди. Она была маленькая и упругая. Любимая до боли.

Ее кожа вспыхивала от малейшего прикосновения. Майкл наслаждался ее вкусом, мягкой шелковистостью. Он слышал частое неровное дыхание Эммы. Ее тело изогнулось, когда он снял с нее блузку.

Его губы, казалось, были везде. Майкл покрывал быстрыми поцелуями ее лицо и плечи, затем медленно начал спускаться по груди вниз. Эмма почувствовала его зубы, но боли не ощутила. Только исступление. Он стянул с нее брюки дюйм за дюймом, неотступно следуя за ними губами, сводя Эмму с ума.

Ее переполняло желание. Никогда прежде она не хотела близости столь страстно. Только мечтала об этом. Эмма дрожала от переполнявших ее чувств, но Майкл продолжал целовать и ласкать, так что ей пришлось вцепиться руками в простыню.

Жар стал невыносимым, но она хотела продолжения. Когда пальцы Майкла скользнули по ее бедрам, тело отозвалось судорогой наслаждения, стало невозможно дышать, голова наполнилась шумом, отозвавшимся внутри и ужаснувшим ее. В безумстве страха и удовольствия Эмма рванулась навстречу Майклу. Экстаз восторга оглушил ее, когда она достигла вершины, заставив без сил упасть на кровать.

— О господи, как ты прекрасна!

Майкл, едва переведя дух, снова начал целовать ее. Эмме захотелось выкрикнуть его имя, но она смогла только прошептать:

— Пожалуйста.

Она дышала со всхлипами, чувства, сменяя друг друга, сливались в огромную лихорадочную радость. И все же ей было этого недостаточно.

— Я хочу…

Она вскрикнула, взмахнув рукой, и что-то с грохотом упало на пол.

— Говори.

Майкл решил, что сошел с ума, услышав свой голос. Возбуждение достигло небывалой степени, но он все-таки удержался.

— Смотри на меня и говори.

Эмма видела только лицо Майкла и свое отражение у него в глазах.

— Я хочу тебя, — выдохнула она.

—

Эмма проспала час, обессиленно растянувшись поперек кровати. Майкл долго сидел рядом, гладя ее по голове и думая, как удержать ее. Все эти годы он бесконечное число раз представлял себя возлюбленным Эммы. Но в своих фантазиях он опирался на опыт близости с другими женщинами.

А ни одна из них не похожа на Эмму.

Если ему придется умолять, он будет умолять. Если придется драться, будет драться. Терять ее он больше не собирается.