Тринадцать - Стив Кавана

звонил мне каждый день, желая поблагодарить за спасение своей жизни. Гарри опять-таки был достаточно любезен, чтобы поговорить с ним за меня. И я уже видел интервью Бобби по Си-эн-эн. Он говорил, какое это тяжкое испытание – попасть под суд за преступление, которого не совершал. Рассказывал про свою эпилепсию и как он скрывал ее от киношного мира. И про свою сексуальную ориентацию. Поведал репортеру, что в вечер убийства Ариэллы и Карла был с другим мужчиной. Тоже актером. Еще одной знаменитостью, живущей во лжи. И как это до сих пор не дает ему покоя, и как он скрывал этот позор от всех – даже от своих адвокатов.

Америка простила Бобби, пусть даже если и не Голливуд.

Я услышал, как открылась входная дверь, и вошел Гарри с коричневым бумажным пакетом в форме бутылки. Пакет он поставил на кофейный столик вместе со стопкой почты, сходил за двумя стаканами и налил нам обоим.

– Что ты там смотришь? – спросил он.

– «Кегни и Лейси», – отозвался я.

– Всегда любил этот сериал, – сказал Гарри.

Отхлебнув бурбона, он поставил стакан на стол.

– Бобби Соломон хочет тебя нанять.

– Для чего?

– Он работает над пилотной серией для «Нетфликса» – про мошенника, который стал адвокатом, – с улыбкой ответил Гарри.

– Ничего из этого не выйдет, – буркнул я.

Заметив, что я смотрю на верхний конверт в стопке почты, Гарри взял его и отложил в сторону.

– Там для меня какие-то бумаги? – спросил я.

Он ничего не ответил. Я все смотрел на коричневый конверт – большой, знакомый.

– Дай мне его, Гарри, – попросил я.

Он вздохнул, подобрал конверт и передал его мне, сказав:

– Тебе совсем не обязательно заниматься этим прямо сейчас.

Я открыл конверт, вытащил из него бумаги и сел. Нога до сих пор жутко болела, но рана понемногу заживала. Док сказал, что еще пара недель, и я смогу обходиться без палочки. Теперь я чувствовал лишь тупую боль. Бумаги, разложенные передо мной на кофейном столике, ранили гораздо больнее. Я вытащил из стаканчика на столе одну из ручек, пролистнул несколько страниц и подписал свое согласие на развод и документ об опеке.

Осушил стакан, впервые за долгое время ощутив, как алкоголь ударил в голову. Гарри вновь наполнил его.

– Я могу поговорить с Кристиной, – предложил он.

– Не надо, – ответил я. – Так для них лучше. Чем дальше они от меня, тем им спокойней. Именно так и обстоят дела. Тогда, в доме у Бобби, когда Кейн угрожал мне и Харпер, я был почти что рад. Если б я был с Кристиной и Эми, он стал бы угрожать им смертью или чем похуже. Хорошо, что сейчас они далеко от меня.

– Бобби хорошо тебе заплатил. Ты можешь выйти из игры, Эдди. Заняться чем-нибудь другим.

– А что я еще умею? Я сейчас не в лучшей форме, чтобы опять податься в разводилы.

– Я не это имел в виду. Знаешь, выбрать какую-нибудь другую карьеру… Что-нибудь законное.

Сериал прервался на рекламу, и первым прокрутили трейлер документального фильма про Бобби Соломона и Ариэллу Блум. Журналисты доили Бобби на предмет всего, что только возможно, поскольку он до сих пор был крут.

А за этим трейлером последовал еще один анонс – интервью с Руди Карпом. Руди красовался во всех ток-шоу и новостных каналах, уверяя, что победа в деле Соломона – его заслуга. Мне было плевать. Пускай себе пыжится. Не было смысла биться за славу с адвокатом вроде Руди. Я занимался этим делом не ради саморекламы. Это было последнее, в чем я нуждался.

– Пожалуй, я все-таки задержусь в адвокатах защиты на какое-то время, – сказал я.

– Зачем? Только посмотри, во что это тебе обходится, Эдди. Зачем тебе это?

Я даже не смотрел в тот момент на Гарри, но чувствовал, что он уже знает ответ.

– Потому что я это умею. Потому что должен. Потому что в этом бизнесе всегда будут Арты Прайоры и Руди Карпы. Кто-то же должен делать правильные вещи.

– Но необязательно ты, – заметил Гарри.

– А что, если все так будут говорить? Что, если никто ни за кого не вступится, потому что подумает, что это сделает кто-то другой? Кто-то же должен стоять по эту сторону линии фронта. И если я вдруг упаду, кто-то должен прийти и занять мое место. Все, что от меня требуется, это простоять так долго, как только смогу.

– Что-то ты в последнее время не так уж много стои́шь… Харпер хочет с тобой повидаться.

Я позволил установиться молчанию. Потом собрал бумаги, подготовленные адвокатом Кристины, и засунул их обратно в конверт. Мысленно опять вернулся в ту спальню в Мидтауне. Стащил с пальца обручальное кольцо, тоже бросил в конверт. Лучше для них, если у меня не будет семьи. Они слишком хороши для меня. И я слишком сильно их люблю.

Обручальное кольцо Кристины я держал у себя в бумажнике. Тогда я не знал, что с ним делать. Я мог пройти через развод и согласиться на все, что хотела Кристина, конечно же. Это было бы только к лучшему. К лучшему для них.

Я допил остаток виски в стакане, налил еще и откинулся на спинку дивана.

– И что теперь собираешься делать? – спросил Гарри.

Я вытащил свой телефон, подумал позвонить Кристине. Очень хотелось позвонить ей, но я понятия не имел, что сказать. С другой стороны, я знал, что у меня есть много что сказать Харпер, но подумалось, что, наверное, все это лучше оставить невысказанным.

Я долго смотрел на телефон, прежде чем выбрать строчку в списке контактов и нажать на «вызов».

Благодарности

Большое спасибо, как всегда, Юэну Торникрофту и всему коллективу «Эй-Эм Хиф». Лучшего литагента и пожелать нельзя. Франческа Патак и Бетан Джонс из «Орион букс» уверенной рукой привели этот роман в порядок – спасибо им и всему коллективу издательства, а особенно Йону Вуду – за то, что поверил в эту книгу.

А еще моему партнеру по подкасту Люку Весте – за то, что поддерживал меня в здравом уме, смешил и прочел этот роман. Всем моим друзьям и коллегам. Моя искренняя благодарность всем книготорговцам и читателям, которые поддерживают меня.

А отдельное спасибо – моей жене Трейси, которая всегда мой первый читатель, первое мнение, первая во всем. Потому что она лучше всех.

Примечания

1

Трайбека (Tribeca, сокр. от англ. Triangle Below Canal – «Треугольник южнее