Внутри ауры - Александр Андреевич Апосту

еще. Что-то стойко управляющее сознанием без его вмешательства.

— Так что прими наш сигнал, о великая полная луна! — резко переобулся на безмятежный лад Яха и отпустил фонарик в небо. — Мы снова возвращаемся к дороге и берем с собой лишь наше бесконечное лето!

Небесные фонарики украсили ночное небо. Какие-то сдувало ветром, какие-то сгорали прямо в воздухе, а некоторые целеустремленно касались космоса. Подобно хлопьям в молочной воде, венки устремлялись к своей цели. Массовый радостный крик охватил побережье, ритуал был выполнен и все без исключения верили в лучшее. Лишь отдельная компания не поддавалась эмоциям и провожала небесные фонари с легкими задумчивыми улыбками.

— Мы скажем ответ, — заявила Маша, — но нам сначала нужно обсудить идею с Антоном…

— Разумеется. Вы ведь одна стая.

6.

Парочка покинула весельчаков и отправилась на поиски товарища. Среди празднующей толпы его не было, поэтому поиски перешли на побережье. Иностранные компании готовили мясо на костре и что-то обсуждали заплетающимися языками. Из палаток раздавались шорохи и стоны. Над лесом раздался салют, залпы которого отражались над океанской гладью. Остров имел овальную форму, поэтому сориентироваться было довольно несложно.

— Куда же он мог запропаститься?! — задавалась вопросом Маша.

— Будем надеяться, что он незаметно вернулся в палатку. Ему еще предстоит столкнуться с охренительной новостью…

— Думаешь, он согласится?

— Конечно. Его мания к бродяжничеству сделает все за него…

Когда среди зарослей начал проглядываться родной пляж, Кирилл с Машей заметили чьи-то ноги, расположенные среди валунов. В панике девушка с парнем скорее бросились к месту и в мрачной тени обнаружили своего потерянного друга.

— Нашелся! — воскликнул, с легкостью выдохнув, Кирилл. — Ты где пропадал?! На фестивале был?!

— Нет, — апатичным тихим голосом ответил Антон. — Я с самого утра здесь сидел…

Маша с Кириллом поняли по разбитому состоянию товарища, что дело плохо. Его опустошенный взгляд был направлен в одну точку, а лицо не выражало никаких эмоций, кроме скорби.

— Дружище, ты чего? Что случилось?

Антон не видел причины разыгрывать драму и скрывать свою внутреннюю печаль.

— Я звонил маме, — монотонно сказал он, — она сообщила, что брата убили на СВО. Три недели от него не поступало новостей с фронта, а потом вот пришла весть, что погиб в стыковом бою…

Маша с Кириллом потеряли дар речи. Они не знали, что говорить и просто уселись рядом, хлопая безнадежно глазами.

— Через два дня после этой новости отца госпитализировали в больницу с инсультом, — продолжил Антон. — Прогнозы очень плохие, потому что очаг поражения большой. В больнице он уже неделю, а речь и движения не восстанавливаются… Ему грозит остаться недееспособным инвалидом до конца своих дней…

Кирилл с Машей схватились за голову, осознавая, что еще недавно все было отлично и за одно мгновение мир перевернулся. Они понимали своего товарища как никто другой, но беда была в том, что даже понимающие не найдут подходящих слов в подобной ситуации.

— И что с папой сейчас?

— Реабилитируется. Пару дней назад выписали из реанимации. Мама навещает его каждый день, но говорит, что он даже ногой с рукой пошевелить не может. Целиком и полностью овощ…

Антон говорил жестоко, с акцентом на горькую реальность. Не с кем было считаться и не перед кем смягчаться. Кирилл с Машей вместе взяли крупную ладонь друга и сжали ее в надежде, что ему это тоже поможет. Парень держался стойко.

— Я уезжаю, ребят… Кончилось мое путешествие… — словно ножом по сердцу прошелся Антон.

Маша с Кириллом догадывались, что такое может произойти, но все равно ощутили выступающие слезы. Сколько бы раз человек ни обжигался, но все равно жизнь находит еще живые участки души.

— Куда ты поедешь?

— Домой.

Маша не выдержала и расплакалась. Кирилл сильно прикусил губу. Он полюбил и крепко привязался к другу за это время. Но Антона не сразило общее давление, парень, наоборот, неожиданно заулыбался.

— Знаете, ребят, я сидел и размышлял весь день и понял, для чего был весь пройденный путь. Для чего наша встреча. Для чего все события. Для возвращения домой, — он произносил это с сияющими одержимыми глазами. — Я сегодня вспомнил, как мы в детстве собирали с мамой в лесу ягоды и делали варенье. Вспомнил, как с отцом рыбачили в утреннем таежном тумане. Вспомнил пасмурную влажную бесснежную зиму возле знойного побережья. Запах тоски и утраты. Не такой тяжелый, но такой родной. Не сыскать сейчас ничего роднее. Пока я вернусь, наступит осень. Тьма покроет леса и серость будет царить над дальневосточным краем. Кажется ужасным, но только сейчас я понял, что это мой дом. Что я люблю его больше всего на свете. Я долго скитался, долго искал и не принимал истины. У всех она разная. Но моя именно эта… Я прокручивал моменты из детства и осознавал все отчетливее, что мое сердце среди одиноких морских утесов и безграничных мрачных лесов. Никто так не передаст мой внутренний мир, как они.

Человеческий лик озарило счастьем. Антон светился и с великой благодарностью описывал свое просвещение.

— Я понял, что не могу жить без Алины. Я вернусь и никогда больше не отпущу ее. Я буду самоотверженно помогать отцу и маме. Сестру буду растить и поддерживать во всех начинаниях. Я начну самую счастливую жизнь. Я наконец нашел себя и принял. Мне больше не нужно убегать и что-то искать…

Атлантический океан нежно гладил белый песок, небольшие волны шумно бились о камни и ветер как-то приглушил доносившийся с центра острова праздничный шум.

— Но вас я никогда не забуду.

Антон взглянул на друзей и в этот момент человеческой душевной близости слезы выступили и из его глаз. Они втроем обнялись и молча поклялись запомнить этот момент навсегда. Что бы там ни было, они подарили друг другу свою часть жизни.

Ребята сидели долгое время на камне и просто созерцали океан. Жизнь позволила мечте исполниться, но жизнь в отличие от нее не заканчивалась, а только продолжалась. Коряво, самовольно и порой беспощадно. Когда ребята разошлись по своим палаткам, Маша и Кирилл замерли и уставились наверх в одну точку.

— Если ты захочешь, мы можем остаться здесь или поехать домой, — шепотом сказал Кирилл.

Маша не шевелилась и продолжала молчать, а потом сказала:

— Давай отправимся дальше.

— Почему?

— Мы пообещали друг другу не останавливаться.

Кирилл вспомнил смерть, психушку и таящуюся глубоко внутри пожирающую боль, которая всегда находилась рядом и ждала подходящего момента.

— Хорошо, — твердо согласился Кирилл. — Мы внутри ауры и никуда уже из нее не денемся.

Девушка с парнем взялись за руки и не отпускали до самого утра.

7.