📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаОтель «Нью-Гэмпшир» - Джон Уинслоу Ирвинг

Отель «Нью-Гэмпшир» - Джон Уинслоу Ирвинг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 101 102 103 104 105 106 107 108 109 ... 152
Перейти на страницу:
а та пересказывала ее нам. Учась в университете, я, бывало, приставал к Фельгебурт с одной и той же просьбой: мне очень хотелось услышать, как она читает вслух «Моби Дика».

— Я никогда не смогу прочесть эту книгу сам, — просил я ее. — Я должен услышать ее от тебя.

Но благодаря этому я, по крайней мере, мог попасть в тесную, захламленную комнату Фельгебурт за Ратхаузом, около университета. Она читала мне вечера напролет, а я пытался вытянуть из нее, почему некоторые радикалы остаются в отеле «Нью-Гэмпшир» на ночь.

— Ты знаешь, — скажет она, — единственное, что качественно отличает американских писателей от всех остальных, — это упорная нелогичная надежда на лучшее. Технически это довольно изощренная литература и в то же время идеологически наивная, — скажет мне Фельгебурт во время одной из наших прогулок до ее квартирки.

Фрэнк со временем поймет мои намеки и перестанет нас сопровождать, хотя для этого ему потребуется около пяти лет. В тот вечер, когда Фельгебурт сказала мне, что американская литература «довольно изощренная, но в то же время идеологически наивная», я не пытался ее поцеловать. После слов «идеологически наивная», счел я, поцелуй неуместен.

В тот вечер, когда я впервые поцеловал Фельгебурт, мы были в ее комнате. Она только что прочитала ту часть, где Ахав отказался помочь капитану «Рахили» в поисках пропавшего сына. Фельгебурт обходилась без мебели; в ее комнате было слишком много книг, и матрас на полу — единственное ложе, и единственная лампа для чтения, тоже на полу. Это было безрадостное место, сухое и тесное, как словарь, и безжизненное, как логика Эрнста. Я склонился над неудобной кроватью и поцеловал Фельгебурт в губы.

— Не надо, — сказала она, но я продолжал целовать ее, пока она не ответила на мой поцелуй. — Ты должен уехать, — сказала она, ложась на спину и притягивая меня к себе.

— Сейчас? — спросил я.

— Нет, сейчас нет необходимости уезжать, — сказала она.

Усевшись, она начала раздеваться — так же, как обычно отмечала места в «Моби Дике»: совершенно безучастно.

— Я должен уехать после? — спросил я, раздеваясь.

— Если хочешь, — сказала она. — Я имею в виду, что ты должен уехать из отеля «Нью-Гэмпшир». Ты и твоя семья. Уехать, — сказала она. — Уехать до начала осеннего сезона.

— Какого еще осеннего сезона? — спросил я, теперь уже совершенно голый.

Я подумал о начале осеннего сезона у Младшего Джонса в «Кливленд браунс».

— Оперного сезона, — сказала Фельгебурт, наконец-то обнажившись.

Она была худенькой, как новелла, не толще самой короткой повести, которую она прочитала Лилли. Складывалось впечатление, что книги, нашедшие приют в ее комнате, питались ею, уничтожали ее, а не насыщали.

— Оперный сезон начнется осенью, — сказала Фельгебурт, — и ты, и твоя семья должны к этому времени покинуть отель «Нью-Гэмпшир». Обещай мне, — сказала она, останавливая мое продвижение вверх по ее худому телу.

— Почему? — спросил я.

— Пожалуйста, уезжай, — сказала она.

Когда я вошел в нее, то подумал, что слезы у нее на глазах от секса, но это оказалось нечто другое.

— Я у тебя первый? — спросил я ее.

Фельгебурт тогда было двадцать девять.

— Первый и последний, — сказала она, плача.

— У тебя есть что-нибудь, чтобы защититься? — спросил я, уже войдя в нее. — Я имею в виду, ты же не хочешь стать schwanger?

— Это не имеет значения, — огрызнулась она совершенно по-фрэнковски.

— Почему? — спросил я, стараясь двигаться очень осторожно.

— Потому что я умру до того, как родится ребенок, — ответила она.

Я вышел из нее, сел и посадил ее рядом. Но она с удивительной силой снова привлекла меня к себе, повалившись на спину, и, ухватив рукой мой орган, ввела его на прежнее место.

— Давай, — нетерпеливо сказала она, но в этом нетерпении не было ни капли желания. Это было что-то другое. — Трахай меня, — сказала она безразлично. — Потом оставайся на ночь или уходи, как хочешь. Только, пожалуйста, уезжай из отеля «Нью-Гэмпшир», уезжай оттуда, пожалуйста, особенно постарайся, чтобы уехала Лилли, — просила она меня.

Она заплакала еще сильнее — и потеряла даже тот небольшой интерес к сексу, который у нее был. Я неподвижно лежал, оставаясь в ней, и мое возбуждение сходило на нет. Меня пробрало холодом, ужасным холодом из-под земли, таким же, как когда Фрэнк впервые читал нам порнографию Эрнста.

— Что они делают на пятом этаже по ночам? — спросил я Фельгебурт, которая укусила меня за плечо, и я потряс ее голову с отчаянно зажмуренными глазами. — Что они собираются сделать? — спрашивал я.

Я совсем окоченел и выскользнул из нее. Я чувствовал, как ее бьет дрожь, и тоже тряс ее изо всех сил.

— Они собираются взорвать Оперу, — прошептала она, — когда там будет полон зал. Во время «Свадьбы Фигаро» или какого-нибудь такого же популярного спектакля. Или, может, они выберут что-нибудь посерьезней, — сказала она. — Не знаю точно, о каком именно спектакле речь: они сами еще этого не знают. Но определенно таком, когда будет полный зал, — сказала Фельгебурт. — Взорвать всю Оперу.

— Они чокнутые, — сказал я.

Я не узнал своего голоса. Он звучал надтреснуто, и на миг мне показалось, что это говорит Старина Биллиг: Старина Биллиг — проститутка или Старина Биллиг — радикал.

Фельгебурт, лежа подо мной, продолжала мотать головой, ее длинные волосы скользили по моему лицу.

— Пожалуйста, увези свою семью, — шептала она. — Особенно Лилли, — сказала она. — Маленькую Лилли, — бормотала она.

— Не хотят же они взорвать и отель тоже, правда? — спросил я Фельгебурт.

— Никто не останется в стороне, — зловеще сказала она, — иначе во всем этом не будет смысла. — И я услышал за ее словами голос Арбайтера или всеохватную логику Эрнста.

Фаза, необходимая фаза. Всё. Schlagobers, эротика, Государственная опера, отель «Нью-Гэмпшир» — все должно погибнуть. «Это все декаданс, — слышалось мне с их характерной интонацией. — Это все отвратительно». Они разнесут Рингштрассе со всеми любителями искусства, со старомодными идеалистами, достаточно глупыми и несовременными, чтобы любить оперу. Они найдут не ту, так другую причину, чтобы все это взорвать.

— Обещай мне, — прошептала мне в ухо Фельгебурт. — Ты увезешь их. Свою семью. Всех.

— Обещаю, — сказал я. — Конечно обещаю.

— А теперь, пожалуйста, войди в меня снова, — сказала Фельгебурт. — Пожалуйста, войди в меня. Я хочу почувствовать это, только один раз, — добавила она.

— Почему только один раз? — удивился я.

— Просто сделай это для меня, — сказала она. — Сделай для меня все.

Я сделал для нее все. Я сожалею об этом; я постоянно чувствую из-за этого вину — это был такой же отчаянный и безрадостный секс, как любой секс во втором отеле «Нью-Гэмпшир».

— Если ты думаешь, что

1 ... 101 102 103 104 105 106 107 108 109 ... 152
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?