Море, поющее о вечности - Александр Герасимов

Ясон потянул неизвестный предмет, попутно удивляясь его немалому весу. Потребовалась вторая рука, чтобы наконец достать загадочный подарок из впадины. От света факелов по его поверхности прошел блеск, вспыхнул и раздробился на тысячи золотых искр… И лишь тогда Ясон понял, что было перед ним.

Он держал в руках великолепное руно. То самое, что показывала ему Медея. Изобилие золотого песка придавало шкуре солидную тяжесть. А красота этого изделия, над которым в свое время вместе трудились человек и природа, ошеломила Ясона с новой силой. Теперь он мог не только прикоснуться к золотому руну, но и перебирать его в ладонях, поглаживать складки, любоваться мельчайшими крупицами сокровища, вплетенного в баранью шерсть. Руно сияло и переливалось, завораживая царевича. В полной тишине Ясон наслаждался редкой вещью, о которой не мог и помышлять.

— Вижу, тебе пришелся по нраву мой дар, — сказала Медея, наблюдавшая за ним с усмешкой. Ясон сглотнул и наконец отвлекся от руна, безраздельно владевшего его вниманием.

— Он великолепен, благодарю тебя. Но не слишком ли это ценный подарок?

— В мире есть вещи дороже золота. Руно — хорошее напоминание об этом. Всего лишь шкурка барана, которая стоит больше целой деревни… Я хочу, чтобы она была у тебя.

Ясон кивнул, внимательно рассматривая предмет, который держал в руках. Медея продолжила:

— Пусть это руно станет символом для Ясона, предводителя аргонавтов. Без слов расскажет другим твою историю. Ты точно такой же, как эта золотая шкура! Она станет доказательством того, как можно падать и подниматься с самого дна до небес. Будучи тусклой шерстью, она засияла, подобно колеснице Гелиоса… Ценность этого руна, Ясон, не в товарах, которые ты можешь за него выручить. А в том, что оно воплощает твои силу и слабость. Ну же, скорее накинь же его на плечи! Я хочу полюбоваться тобой.

Он повиновался — тяжелая шкура легла на мускулистые плечи. Густой позолоченный мех укрыл грудь и спину. Ясон выпрямился и глубоко вдохнул, всем телом ощущая внушительный вес руна. Он осознавал правоту слов Медеи. Подобным образом укрывались от непогоды мужчины полудиких племен, охотники и пастухи, однако такому «одеянию бедняка» могли бы позавидовать некоторые цари на родине аргонавта. Глубину этой мысли Ясон не мог выразить словами.

Царевича переполняло какое-то свирепое веселье. Впервые за долгое время он чувствовал такой прилив сил! Ясон запрокинул голову и засмеялся; странно прозвучал этот смех в холодной пещере, что служила убежищем для темной богини.

Медея подошла ближе, положила ладони на крепкую грудь царевича. Глаза жрицы блестели, как у большой хищной кошки, — в них янтарем отражались отблески огня и золота. Он заключил ее в объятия. Девушка крепко прижалась к Ясону обнаженным телом. Так они и стояли долгое время, не шевелясь.

Факелы медленно догорали один за другим, погружая святилище Гекаты в непроглядную темноту.

Часть III

Колхидская дева

Глава 1

Серые облака низко нависли над волнующимся морем, будто собирались стать единым целым с темной гладью воды. Солнце показалось лишь утром и сразу же пропало за плотной пеленой. Моряки на «Арго» успели забыть, когда в последний раз наслаждались теплой ясной погодой. Изо дня в день они занимались одним и тем же, часто выбиваясь из сил. То ставили парус и шли по воле ветра, то спешно его убирали, то гребли не покладая рук. Все это происходило под покровом мрачного, безрадостного неба. Шторма налетали один за другим — тогда волны били в борт громадного корабля с такой силой, что дерево жалобно скрипело. Но не зря создатель лично проверял каждую сосну, что легла в основу «Арго». Корабль был способен справиться даже с зимним морем.

Он продвигался вперед, приподнимая нос следом за волнами и резко опуская его, будто приветствуя владыку морского царства. Ветер без конца налетал на пришельца, осмелившегося пуститься вплавь по своевольному зимнему морю. Он трепал корабль, словно волк — добычу, толкал его влево и вправо. Однако опытная команда раз за разом возвращала судно на прежний путь, словно в насмешку над буйной стихией.

Затем наступал черед разгневанных небес, которые обрушивали на «Арго» тяжелые капли зимнего дождя. Омываемый со всех сторон, громадный корпус становился совсем черным, отчего приобретал угрожающий вид. После непогода отступала, но лишь для того, чтобы на следующий день вернуться с новыми силами… И вновь проиграть бой с творением человеческих рук.

Без конца сражаясь с суровым морем, корабль медленно двигался к своей цели. Он искал дом. Далекое и желанное место… Тот самый дом, где никто уже не ожидал возвращения ни судна, ни его команды.

* * *

Вот уже двадцать с лишним лет здешние края не видели такой трудной зимы. Пронизывающий до костей ветер, казалось, дул сразу отовсюду — с гор, долин и залива. Овцы и козы зябко жались друг к дружке в загонах для скота. Гибель животных в это суровое время была не редкостью. Среди жителей Иолка преобладало подавленное настроение — год выдался скудным на урожай, а холодная зима усугубила трудности. Царь Пелий своевременно оценил тяжесть нарастающих проблем, распорядившись помогать неимущим и старикам. Его отряды обходили город, разнося провизию, помогая с ремонтом покосившихся хижин и раздавая беднякам теплые вещи. Но помощи на всех не хватало — число смертей в эту зиму оказалось значительным, хотя до конца холодов было еще далеко.

Невзрачный вид вокруг и стужа не особо беспокоили юную Тиро, которая бродила по окрестностям Иолка. Заблудиться она не боялась: отец с раннего детства водил ее на долгие прогулки, приучая к самостоятельности. К тому же рядом с ней всегда находился старый Филос, косматый и страшный на вид пес. Тиро знала, что этот зверь был самым покладистым созданием на свете и плохо справлялся даже с охраной дома, однако проводник из него вышел отменный.

Низкое небо прогибалось под тяжестью облаков, а на земле исчезли все краски, кроме множества оттенков серого и темно-коричневого. Лишь некоторые вечнозеленые растения украшали пейзаж, но их кроны тоже потускнели. Когда Тиро вышла на открытую местность, день перевалил за середину. Девочка почувствовала приступ голода и наспех перекусила незамысловатой едой, которую захватила в дорогу. Обед был скудный: зимой приходилось себя ограничивать. К тому же немалая часть пищи исчезла в розовой пасти пса, где недоставало пары зубов. Вопреки почтенному возрасту, аппетит у Филоса был превосходным.

Тиро никуда не торопилась. Еще утром она выполняла работы по дому, а после помогала рубить дрова, малый рост