Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги - Игорь Зимин

Когда в 1896 г. в Зимнем дворце поселился Николай II, для него на втором этаже северо-западного ризалита, за Готической библиотекой, оборудовали «обязательную» бильярдную комнату, которой он по прямому назначению пользовался не очень часто, предпочитая принимать там представляющихся.

По традиции, сложившейся со времен Петра I, императорские резиденции в Петербурге и его пригородах охраняли гвардейские полки. Каждый день караул того или иного полка заступал на охрану резиденции, получая от монарха пароль.

И то была не пустая предосторожность. Вторая четверть XVIII в. получила название эпохи дворцовых переворотов, поскольку тогда хватало от трех десятков до трех сотен гвардейцев для начала нового царствования. В это время, когда продолжительность царствования монарха была непредсказуема, охране первых лиц уделялось особое внимание. Впрочем, и плотная охрана не спасала монархов, чья политика шла вразрез с интересами дворянства или придворных группировок.

Но так или иначе, к моменту переезда Петра III в Зимний дворец система охраны первого лица уже сложилась. На первом этаже резиденции западного фасада, выходящего на Большой двор, располагалось помещение гауптвахты. С другой стороны западного фасада – Разводная площадка. Количество нижних чинов, заступавших в дворцовый караул, менялось в зависимости от ситуации. Например, в 1870-х гг. в караул по Зимнему дворцу ежедневно заступало 110 нижних чинов.

А. Гебенс. Смена часового лейб-гвардии Гренадерского полка. 1850 г.

А. Гебенс. Офицеры и нижние чины Гвардейского экипажа на набережной Невы у Зимнего дворца. 1853 г.

Развод караула на Большом дворе Зимнего дворца. 1900-е гг.

Кроме внешних постов караулов, имелись и внутренние посты, которые доверялись тем же гвардейцам. На ночь караулы обязательно выставлялись у дверей спальни монарха и под его окнами снаружи. Впрочем, убийство Павла I наглядно показало, насколько легко проходятся такие заслоны…

Охрана Зимнего дворца караулами от гвардейских полков была стандартной и входила в некие правила игры, привычные как монархам, так и самим гвардейцам. Любые попытки ограничить традиционные вольности гвардии жестко пресекались самими же гвардейцами, активнейшим образом поддерживавшими тех кандидатов на трон, которые давали понять, что сохранят традиционный порядок вещей.

Например, так сложилось в короткое правление Петра III Федоровича, вознамерившегося выдвинуть гвардейские полки против Дании, а затем распустить гвардию, заменив старые полки лично преданной ему голштинской гвардией. Поэтому главной опорой Екатерины II во время переворота 1762 г. стали офицеры старой гвардии во главе с братьями Орловыми.

Л. К. Пфандцельт. Портрет великого князя Петра III Федоровича. 1757 г.

Б. Виллевальде. Рядовой лейб-гвардии Павловского полка. 1848 г.

Когда весной 1763 г. Екатерина II переехала в свои покои в «каменном Зимнем дворце», ее занимало множество проблем, главными из них были заботы, связанные с уверенным перехватом рычагов власти. В рабочей суете императрицу продолжал в немалой степени беспокоить вопрос о собственной безопасности. И это не было пустым беспокойством. Иван VI Антонович еще сидел в камере Шлиссельбургской крепости, а остальные дети Анны Леопольдовны продолжали жить в доме-тюрьме в Холмогорах. Поэтому вопрос в записке императрицы, обращенный к обер-полицмейстеру Петербурга: «Как зовут придворнаго истопника и в которой комнате?»[568], возник не на пустом месте.

Такое внимание к безопасности на бытовом уровне в стенах самого Зимнего дворца не случайность. Слишком памятен для самой императрицы был июньский переворот 1762 г. Поэтому она как умная женщина поневоле принимала во внимание любые мелочи. Так, однажды «услышала она дикий, громкий, неизвестно откуда происходящий голос: потушите, потушите огонь! Нечаянность во время еще ночной темноты испугала бы всякого другого, но Екатерина не встревожилась в уединении. – Кто там кричит? – вопросила она. – Я трубочист, отозвался голос сквозь трубу. – А с кем ты говоришь? – Знаю, что с Государыней, – отвечал он: – погасите только огонь поскорее; мне горячо. Екатерина после такой чудной аудиенции залила тотчас дрова и, приметя, что труба была от самого верха прямая, приказала для предосторожности сделать в ней решетку». Предосторожность эта была связана с возможностью оказаться в покоях самой императрицы, спустившись с крыши по дымовому каналу[569].

В. Эриксен. Портрет Екатерины II в мундире Преображенского полка. 1778 г.

Смена караула на Большом дворе Зимнего дворца всегда выглядела ярким, до деталей отработанным зрелищем. Подрастающие внуки Екатерины II, Александр и Константин, с удовольствием наблюдали эти военные экзерсисы. Бабушка же была против подобной «милитаризации воспитательного процесса». В результате появилось указание императрицы воспитателю великих князей Н. И. Салтыкову: «Понеже все касательно службы, наипаче же военной, не есть и быть не может и не должно детскою игрушкою; целым же караулом и то еще императорского величества дворца дитя тешить есть дело неудобное; равномерно неуместно в суровой погоде держать без нужды офицер и солдат излишнее время под ружьем: и того для прикажите, чтоб когда великие князья, во время смены караула, смотрят в окошек, то, отдав им приличной почести, караул безостановочно продолжал сменяться; командиром же запретите людей излишне держать в то время под ружьем или во фрунте. Буде же дитя заплачет или попросить, то чтоб сказали, что бабушка не приказала»[570].