Хэлло, дорогая - Мишин

злой. Конни только тогда заметила, что он был странно бледен. Задрожав, она вжалась в стену спиной, но не сумела проронить ни слова — даже когда Хэл медленно подошёл к ней.

Она могла ожидать чего угодно и сгруппировалась, словно перед ударом… но Хэл Оуэн только протянул ей руку и сказал:

— Мне удалось приехать немного раньше на Хэллоуин. Сюрприз, детка. Иди сюда.

Конни оцепенела. Глядя на него, подмечала одежду, испачканную в крови, и брызги крови на его лице. Сердце билось с такой странной болью, точно у неё в груди защемило мышцу, и стало невыносимо дышать. Хэл поманил её, не опуская руки.

— Давай, тыковка, не бойся. Ну?

Она сама не поняла, как удалось сделать первый шаг и вцепиться в его ладонь. Затем Конни просто завалилась вперёд. Она плохо соображала, как так вышло, но Хэл обнял её и пригрудил, растерев обнажённое плечо:

— Вот так. Ты правда думала, что я приду тебя расчленять вот здесь?

Конни едва не пошутила — нет, в другом месте ты тоже вполне можешь это сделать, но её охватила дрожь. Хэл смутился.

— Тебе нехорошо?

— Да, — тяжело сглотнув, прошептала она.

— Что такое? Ты не в порядке, детка. Пойдём вниз, о’кей? Пойдём.

Они прошли по коридору, и всё это время Хэл обнимал её. Спустились по лестнице. Конни отвела взгляд от Тейлора и Стейси, но увидела лежавшую в коридоре Милли — а затем, возле кухни, Джоша. Губы у Конни дрогнули, расплылись в уродливой, кривой гримасе. Она зарыдала так испуганно и отчаянно, что Хэл только теснее прижал её к себе.

— Знаешь, если тебе будет легче, то можешь на них не смотреть, — посоветовал он.

Они прошли на кухню, и Конни остолбенела. Там, возле холодильника, к стене был пришпилен мёртвый Карл. Глаза его оказались открыты, кровь заливала шею и грудь. Нож вошёл ему прямо под подбородком.

«С какой силой нужно было это сделать, чтобы подвесить его вот так» — с содроганием подумала Конни.

Хэл заторопился повернуть её спиной к мертвецу, но Конни уже увидела его — и стереть из памяти не могла. Хэл немного наклонился к ней и ласково спросил:

— Воды? Содовой? Чего тебе налить?

— Содовой, — промямлила Конни. — Иначе меня вырвет.

— Это бывает. От стресса. Все болезни от стресса, тыковка.

Он потянулся за банкой «Спрайта», уже открытой кем-то, и молча понаблюдал, как Конни сунула её под свою чёрную вуаль и начала пить. Хэл улыбнулся.

— Тыковка, ты прямо как невеста нынче. Дай-ка я это уберу, тебе будет полегче.

— А это и есть костюм невесты, — дрожа, сказала Конни и запнулась, когда Хэл поднял её вуаль.

Он убрал её жестом жениха у алтаря, открывшего лицо своей наречённой, и коснулся её щеки.

— Теперь тебе лучше? — спросил он едва не заботливо.

Конни вздрогнула. Смутилась. Её охватило странное, обманчивое чувство покоя — но она хорошо помнила о трупах в кухне и гостиной, и только кивнула.

— Теперь нам можно и поговорить, — заметил Хэл и сжал её плечо, как вдруг, поморщившись, слегка согнулся.

— Что с тобой? — резко спросила Конни.

— Разговор немного отложим, хорошо? — невесело хмыкнул он. — Скажи, есть у тебя аптечка?

— Да. — Она указала на высокий шкаф. — Вон там.

Её охватило смятение.

— Прошу, достань ты, — попросил он. — Я не могу потянуться, очень больно.

— Что случилось?

Вместо ответа он просто повернулся к ней спиной, расстегнул и снял рубашку, осталось только в нательной майке. Конни застыла. Вся его лопатка была залита кровью.

— Не бледней, — сказал Хэл. — Всё в порядке, жить буду.

— Кто это сделал? — она шумно сглотнула.

— Твой дружок. Наверное, знаешь такого? Тейлор, кажется.

— Да, — поджала губы Конни. — Знаю.

— Ну он и дурак. Скажи, крови много?

— Я не знаю… кажется, да.

Хэл покачал головой и терпеливо продолжил:

— Возьми бинт. Сделай из него тампон. Есть пластыри?

— Я не знаю! — занервничала Конни. Хэл погладил её по руке.

— Не паникуй. Я присяду, неси всё сюда.

Руки её дрожали, когда она достала и открыла скудную аптечку — в ней и были разве что бинт, перекись водорода, жаропонижающее и упаковка золпидема. Вот же набор! Пластыри там, к счастью, тоже оказались.

— Это пойдёт, — сказал Хэл и взял перекись. — Да… как раз сгодится.

— Я помогу.

Конни забрала флакон, пропитав им кусочек бинта. Хэл с трудом поднял майку.

— Оставь её, — сказала Конни. — Потом застираю кровь.

Почему-то Хэл опустил глаза.

Конни промыла рану из узкого горлышка, прямо из флакона с перекисью — сосредоточенная и спокойная. Хэл устало сгорбился на стуле, стиснув руки: было больно, очень больно, и ломило мышцу. Скорее всего, Тейлор попал именно в неё.

— Чем это? — сухо проронила Конни.

— Ножом, — словно это было обычным делом, сказал Хэл. — С кухни.

— Ясно.

Она тампонировала рану и в замешательстве взяла бинт, не зная, как лучше сделать повязку. Хэл заметил, немного повернув голову:

— Просто закрой сверху широким квадратом из бинта и закрепи пластырем. Всё в порядке, этого будет достаточно.

Она так и сделала, всё ещё не веря тому, что это происходит в самом деле. В глазах всё плыло. Руки дрожали.

«Нужно найти способ и позвонить в полицию. Нужно обо всём сообщить» — подумала Конни, вспомнив, что её телефон лежал в ящике туалетного столика. Затем она подумала, что тогда будет с Хэлом, и отказалась от этой мысли с пугающей ясностью.

Закончив с обработкой раны, она вслушалась в тишину дома и неловко спросила:

— Они все мертвы?

Он удивился тому, что она осмелилась сказать это вслух. Он всё думал, как это случится. Оказалось, очень даже просто.

— Да.

— Хорошо.

Хорошо? Хэл повернул к ней голову, задумчиво сощурился, и они встретились взглядами. В её глазах была странная пелена, которая делала их задумчивыми, но полными непонятной ему решимости. Никто и никогда прежде на него так не смотрел, и по его загривку пробежала дрожь.

— И тебе больше нечего мне сказать? Ты ничего не хочешь спросить?

— Например? — едва слышно промолвила она.

— Например… зачем я это сделал?

⛓️ Hurts Like Hell (male) — Fleurie ⛓️

Она легонько касалась его спины, обдумывая ответ. На руках осталась его кровь. Конни посмотрела на них и ощутила себя брошенной в бурную реку, способной только плыть по течению, не сопротивляясь — куда увлечёт поток, никто не знает, и что будет в конце — тоже. Когда Хэл мягко обнял её за бёдра и привлёк ближе, одним лёгким, плавным движением усадив себе на колено, она опустила глаза и сказала от сердца то, что думала,