Заводная - Паоло Бачигалупи

— Как только бои прекратятся, я дам указание в Калькутту и их вышлют, — говорит Карлайл.

— Меньшего я и не ожидал, — сияет Аккарат.

Андерсон старательно скрывает свое недовольство.

Этот добродушный обмен репликами ему совсем не нравится. Карлайл с министром беседуют как старые приятели, будто не было никаких мешков на голове. А еще его настораживает то, как Аккарат разделяет интересы компаньонов.

Он оглядывает город и размышляет: если бы знать, где банк семян, в суматохе стычек можно было бы незаметно послать туда ударный отряд…

На улице кричат. Толпа глядит туда, где царит хаос, и каждый пробует понять, что принесет ему эта война. Андерсон смотрит в ту же сторону и видит, как среди пожаров чернеют силуэты небоскребов времен Экспансии, как в последних уцелевших стеклах празднично играет отраженное пламя; видит, как там, за огнями, за пределами города, лежит темное волнистое покрывало моря. С высоты дамбы выглядят невероятно хрупкими: тонкое кольцо газовых фонарей, а за ним — ничего, кроме готового все поглотить мрака.

— Они и в самом деле могут сломать плотину?

Аккарат пожимает плечами.

— Есть там слабые места. Мы хотели отправить к ним дополнительные силы флота, но, думаю, справимся сами.

— А если не справитесь?

— Тот, кто позволит затопить город, никогда не будет прощен. Допустить этого мы не можем. Будем сражаться за дамбы, как жители Банг Раджана.

Андерсон переводит взгляд с пожаров на море. Подходит Карлайл. На освещенном заревом лице играет довольная улыбка человека, который никогда не проигрывает.

— Аккарат, конечно, имеет власть, — говорит Андерсон, глядя прямо в глаза компаньону, — но только здесь. А «Агроген» — повсюду. Помни об этом. — Ему приятно видеть, как торговец мрачнеет.

Где-то снова стреляют из ружей. Сверху все эти стычки кажутся игрушечными, похожими на битву муравьев за кучу песка, будто кто-то стравил два примитивных племени — посмотреть, кто кого. Рявкают минометы, мерцают и вспыхивают огоньки.

Вдалеке на фоне темного неба возникает черная тень — к зареву слетает дирижабль и плывет прямо над пожарищами. Внезапно пламя под ним гаснет — из брюха судна падает поток морской воды.

— Наши, — с удовольствием замечает Аккарат.

Вдруг, словно огонь не потух, а перескочил с земли на небо, дирижабль взрывается. Ревет огонь, ветер разносит горящие куски оболочки во все стороны, а сама огромная махина валится на здания, рассыпаясь на части.

— О Господи. Вам точно не нужны наши подкрепления? — спрашивает Андерсон.

— Не думал, что они успеют развернуть ракетные установки, — невозмутимо говорит министр.

Мощный взрыв сотрясает город. На горизонте вспыхивает яркое зеленое пламя, в оглушительном реве вырвавшегося на волю сжатого газа вырастает в гигантский огненный гриб.

— По-моему, это был стратегический запас министерства природы, — замечает Аккарат.

— Красота, — бормочет Карлайл. — Осатанеть, какая красота.

По Тханон Пхошри с грохотом едут грузовики и танки. Хок Сен пережидает в соседнем переулке и с содроганием представляет, что каждая из этих машин жжет топливо — приличную часть государственных запасов дизеля, и все — ради безумства короткой схватки. Жадно поглощая горючее, танки скрежещут гусеницами, улицу заполняет угольный дым. Старик сидит, забившись в кучу мусора. Случился кризис, и все его планы пошли прахом. Надо было выждать и осторожно увести свой отряд на север, а не бросать сбережения и не рисковать ради призрачного шанса.

«Хватить ныть, старый дурак. Если бы не ушел тогда, сейчас горел бы вместе со своими красными банкнотами и друзьями-желтобилетниками».

Все равно он жалеет, что не догадался прихватить с собой хотя бы часть накопленного добра, гарантии будущего, и думает, действительно ли у него настолько плохая карма, что рассчитывать на успех бесполезно.

Старик выглядывает за угол, видит, что «Спринглайф» уже близко, а у входа нет охраны — хорошая новость, повод для небольшой радости. Белым кителям сейчас хватает других забот. Он ведет велосипед через дорогу, опираясь на него как на палочку.

Внутри здания — следы небольшой стычки: у стены лежат три тела. Похоже, этих людей казнили: сорванные с плеч желтые повязки брошены рядом. Опять глупые дети, которые решили поиграть в политику…

Сзади кто-то стоит.

Хок Сен оборачивается и тычет пружинным пистолетом в своего преследователя. Испуганно пискнув, Маи широко раскрытыми глазами смотрит на дуло, вжатое ей в живот.

— Что ты тут делаешь? — шипит старик.

Маи отступает от оружия.

— Вас искала. Кители нашли нашу деревню, а там — больные. — Она хнычет. — А потом еще ваш дом сгорел.

Тут он замечает, что девочка вся в копоти и царапинах.

— Ты была в Яоварате? В трущобах?!

— Да, но мне повезло. — Маи еле сдерживает рыдания.

Хок Сен качает головой.

— А сюда зачем пришла?

— Куда ж мне еще?..

— Много народа заболело?

Девочка испуганно кивает.

— Кители нас допрашивали. Я не знала, что делать, я им рассказала…

— Не бойся. — Хок Сен, успокаивая, кладет руку ей на плечо. — Они нас больше не побеспокоят, у них теперь своих проблем хватает.

— А у вас… — Маи умолкает, потом говорит: — Деревню сожгли. Все сожгли.

Жалкое создание, маленький беззащитный человечек. Старик представляет, как она бежит из гибнущей в огне деревни в свое последнее убежище и вдруг попадает в самый центр войны. Отчасти он хочет избавить себя от этой обузы, но слишком много смертей приключилось возле него, к тому же компания девочки чем-то ему приятна.

— Глупый ребенок. Идем со мной.

В главном зале страшно воняет. Оба прикрывают рты ладонями, стараясь дышать неглубоко.

— Водорослевые ванны, — говорит Хок Сен. — Вентиляция не работает, у пружин кончился завод.

Он шагает на второй этаж и открывает дверь в контору. Там жарко, душно и после нескольких дней без проветривания пахнет не лучше, чем внизу. Старик распахивает ставни и впускает внутрь ночной бриз вперемешку с дымом пожарищ. За крышами видны языки пламени. В небо, словно молитвы, поднимаются искры.

Подходит Маи. На ее лице играют отсветы — на улице ярко горит сломанный газовый фонарь. Так, наверное, сейчас по всему городу. Удивительно, что газопровод не перекрыт — кто-то ведь должен был это сделать. Однако вот он — пылает изо всех сил, отбрасывая блики на девочку. Хок Сен вдруг замечает, что Маи миленькая — хрупкая и красивая. Невинное существо в клетке с дикими зверями.

Старик отходит от окна, присаживается возле сейфа, начинает рассматривать цифры на наборном диске, массивные замки, рукояти. Шкаф из такого количества стали — недешевая вещь. Одно время — Хок Сен тогда владел компанией, и «Тримаран» царил в Южно-Китайском море и в Индийском океане — у него был похожий, достался в наследство от разорившегося банка, из подвалов которого его с помощью двух мегадонтов привезли прямиком в офис торгового общества «Три удачи». Этот сейф дразнит старика всем своим видом. Надо бы взломать каждый узел, но на это уйдет много времени.