Тайна Марии Стюарт - Маргарет Джордж

Она застонала и скомкала письмо.

Дядя. Et tu?[36]

«Почему никто не видит его моими глазами?» – безмолвно взмолилась она.

Пришло письмо от герцога Шательро с жалобой на оскорбление, причиненное графом Россом, который угрожал вышибить ему мозги за воображаемую обиду.

«Подобный вызов нельзя оставить без внимания, особенно с учетом того, кем он был брошен, – писал герцог. – Поэтому я счел наилучшим сообщить об этом высшей власти в королевстве».

Герцог и отец Дарнли были старыми политическими соперниками, думала Мария, и, разумеется, герцогу не могло понравиться возвышение Ленноксов-Стюартов. Но неужели Дарнли действительно угрожал «вышибить ему мозги, как только поправится», как утверждал герцог?

«И почему он не рассказал мне об этом?» – мысленно спросила она.

Трокмортон грелся у камина в столовой постоялого двора в Стирлинге, изо всех сил оттягивая возвращение в свою одинокую комнату. Песни, наполненные забористыми, а иногда и непристойными фразами, тоже грели душу, хотя некоторые шотландские обороты с трудом поддавались переводу. Но если он выпьет еще, то утром голова будет болеть. Он неохотно расплатился за ужин и поднялся по крутой лестнице в холодную, но хорошо обставленную комнату. Со вздохом посмотрев на постель, он опустил свечу и уселся за стол. Нужно написать депешу для Сесила и Елизаветы. Как же ему хотелось спать!

«Лорд Дарнли получил означенные почести и титулы во время моей последней аудиенции несколько дней назад, за исключением лишь титула герцога Олбанского, – медленно написал он, выводя каждую букву. – С последним титулом королева обещала повременить до тех пор, пока не узнает, как Ваше Величество относится к происходящему, и не ответит на мое послание».

Он надул щеки и медленно выдохнул.

«Тем не менее я нахожу королеву настолько ослепленной любовью, обманом или же, по правде говоря, глупостью и хвастовством, что она не может выполнять обещания, которые дает самой себе, а потому тем более не способна выполнить обещание, данное Вашему Величеству в этом вопросе».

Теперь прямо к сути:

«Королева настолько увлечена лордом Дарнли, что ее решение бесповоротно и не может быть изменено никаким иным способом, кроме насильственного».

Мария расправила свой дублет и покрутила ногой в рейтузах винного цвета, рассматривая ее под разными углами.

– Как ты думаешь, похоже на мужскую ногу? – обратилась она к Дарнли, стоявшему рядом с ней в спальне. – Или она слишком узкая?

Дарнли вытянул для сравнения свою ногу, почти такую же стройную, как у нее.

– Ничего подобного, – ответил он. – Отличная мужская нога. Пошли, ты слишком долго возишься. Похоже, ты боишься пойти по отцовским стопам, хотя сама предложила это.

– Когда мой отец выходил в город переодетым и называл себя мастером Балленгейхом, он делал это как мужчина, а не женщина, которая притворяется мужчиной. У меня более трудная задача. – Мария ощупала узел волос под бархатной шапкой. Она боялась, что волосы рассыплются по плечам, если не удержат заколки; шапка была слишком маленькой для ее локонов.

– Из тебя выйдет прекрасный мужчина, – сказал он. – Ты слишком высокая, чтобы сойти за любую женщину, кроме себя самой. Зато королева Елизавета, хотя и ниже ростом, каждый день должна притворяться женщиной. Она по натуре мужчина, поэтому ее наряды и женщины призваны скрывать этот факт и позволять ей править как королеве… только потому, что она не может быть королем.

Мария толкнула его в бок, но потом повернулась и поцеловала его.

– Ты злой. Но разве это правда?

– Королевские прачки судачат, что женский цикл у нее не такой, как у нормальных женщин, – сказал он. – Но, по правде говоря, они не просто сплетничают, а получают деньги за это.

– За плату люди могут сказать что угодно, – заметила она. – Им можно верить, лишь когда они сами должны платить за свои слова.

Дарнли сделал нетерпеливый жест:

– Пойдемте, моя королева. Наступает вечер, и у нас остается мало времени. – Он взял ее за руку.

Вместе они спустились по небольшой спиральной лестнице, соединявшей спальню Марии со спальней Дарнли во дворце Холируд. Потом они прошли через его апартаменты и оказались на широком внутреннем дворе.

Рука об руку они пробежали мимо пылающих факелов и по подвесному мосту под большими воротами, отделявшими дворец от улицы Кэнонгейт, ведущей к городской стене Эдинбурга.

Стоял замечательный июльский вечер, и небо оставалось светлым даже за два часа до полуночи. На Кэнонгейт было полно людей, прогуливавшихся или спешивших по поздним делам, поэтому они свернули в Хорсвинд, ближайший переулок у дворцовых ворот, немного прошли вперед по улице Коугейт, идущей параллельно Кэнонгейт, а потом срезали путь по переулку Блэкфрирс. Так никто не мог узнать, что они пришли из Холируда. Темные и тихие переулки позволяли передвигаться незаметно.

– Я люблю Эдинбург, – прошептал Дарнли, когда они остановились перевести дух. – Здесь обитает дух тайны и приключений. Все эти переулки, высокие дома, заброшенные тупики… В Лондоне все по-другому. Здесь можно приходить и уходить незаметно, в отличие от Стирлинга. Я рад, что мы уехали оттуда.

Они вышли из переулка и свернули на Кэнонгейт. На улице оставалось так много людей, что она напоминала праздничную ярмарку.

– Добрый вечер, – поздоровался какой-то мужчина и прикоснулся к своей фуражке.

– Добрый вечер, – ответил Дарнли и прикоснулся к своему головному убору. Мария сделала то же самое.

– Вечер добрый! – громыхнул другой голос, принадлежавший дородному торговцу, целенаправленно прокладывавшему путь к воротам Нетербоу. Они последовали за ним, прошли через ворота в городской стене Эдинбурга и оказались на другой стороне Хай-стрит. Почти сразу же справа от них вырос дом Джона Нокса. Где-то в глубине горел свет, но рабочая комната над мостовой была темной.

– Нокс спит, – сказал Дарнли, указав наверх.

– Нокс никогда не спит, – возразила Мария. – Разве что со своей молодой женой.

– Думаешь, он делает это так же, как мы с тобой?

Мария вспыхнула:

– Нет… сомневаюсь в этом.

– Как и я, дорогая жена. – Дарнли поднес ее руку к губам и поцеловал. – Даже сейчас я думаю о том, чем мы с тобой займемся, когда вернемся во дворец.

– Я тоже. – Это было правдой.

Дарнли наклонился и стал ощупывать мостовую рядом с водостоком. Он нашел расшатавшийся камень и собрался швырнуть его, прицелившись в окно.

– Перестань! – Мария схватила его за руку. – Что ты задумал?

– Нокс выступает против нашего брака. – Он попытался высвободить руку. – Ему придется заменить оконные стекла.