Дарующий звезды - Джоджо Мойес

* * *

Фредерик Гислер и Элис поженились через месяц после того, как это сделали Свен с Марджери, а если кто и заметил, сколько времени Элис проводила наедине с Фредом до их официального бракосочетания, то не стал комментировать данное обстоятельство. Первый брак Элис был аннулирован без особого шума, поскольку, когда Фред изложил суть проблемы мистеру Ван Кливу, тот, наверное впервые в жизни подавив в себе желание перейти на крик, нанял хорошего адвоката, специалиста по подобным делам, который, подмазав соответствующие колесики, уладил все быстро и с сохранением конфиденциальности. Тот факт, что имя его сына может быть связано со словом «аннулирование», похоже, усмирило необузданный нрав мистера Ван Клива, и после этого он больше не упоминал всуе название библиотеки.

Согласно заключенному соглашению, Элис уступила Беннетту право первым вступить в новый брак. Библиотекарши чувствовали себя обязанными молодому Ван Кливу за оказанную помощь. Более того, семейство Брейди даже присутствовало на торжественной церемонии, где, по словам Иззи, все прошло очень мило, учитывая обстоятельства, а Пегги в подвенечном платье была красивой и вполне довольной невестой.

Но Элис дальнейшая судьба Беннетта совершенно не волновала. Она чувствовала себя до нелепого счастливой и не знала, как это скрыть. Каждое утро, еще до рассвета, она неохотно разжимала тонкие руки, выпуская из объятий мужа, пила кофе, который он приносил ей в постель, после чего шла в библиотеку и растапливала печь к приходу остальных. Несмотря на холод и такую чудовищную рань, с лица Элис не сходила улыбка. Подруги Пегги Ван Клив любили говорить, что Элис Гислер ужасно опустилась в этой своей библиотеке, достаточно поглядеть на ее растрепанные волосы и мужеподобную одежду. А ведь какой утонченной и шикарно одетой она была по приезде в Бейливилл! Однако Фред считал, что женат на самой красивой женщине в мире. И каждый вечер, закончив работу и убрав тарелки, он старался ей это засвидетельствовать. А те, кто по вечерам проходил мимо, изумленно качали головой, слыша, как стылую неподвижность воздуха нарушают сдавленные сладострастные звуки, доносящиеся из дома за библиотекой. Ведь как-никак зимой в Бейливилле не так уж много интересных занятий после захода солнца.

* * *

София с Уильямом вернулись в Луисвилл. Она не собиралась оставлять библиотеку, сказала София подругам, но ей снова предложили работу в Публичной библиотеке Луисвилла (филиале для цветных), а поскольку после наводнения дом в прежнем виде восстановить не удастся, к тому же учитывая ограниченные возможности Уильяма, они решили, что им будет лучше в городе, где гораздо больше таких людей, как они. Профессионалов. Иззи всплакнула, остальные тоже расстроились, однако со здравым смыслом особо не поспоришь, а с Софией – тем более. Некоторое время спустя девушки, получив очередное письмо от Софии с ее фото на новом рабочем месте, вставили фотографию в рамку и повесили на стенку рядом с их групповым снимком, после чего у всех немного отлегло от сердца. Хотя иногда они с грустью замечали, что после отъезда Софии порядок на полках уже не был таким образцовым, как при ней.

* * *

Кэтлин, верная своему слову, так и не вышла замуж, хотя после окончания траура в желающих добиться ее расположения не было отбоя. Нет времени на подобные глупости, объяснила она библиотекаршам, ведь, помимо библиотеки, у нее и домашней работы по горло. Ну а кроме того, во всем штате нет такого мужчины, который мог бы сравниться с Гарреттом Блаем. Хотя Кэтлин не смогла не признать под нажимом подруг, что на бракосочетании Элис была приятно удивлена презентабельным видом Джима Хорнера, который сходил к профессиональному брадобрею и надел свой лучший костюм. Лицо Джима, освобожденное от буйной растительности, оказалось вполне приятным, да и костюм шел ему куда больше, чем грязный комбинезон. Ой нет, нет, она больше никогда не выйдет замуж, в этом Кэтлин была непоколебима, но уже через несколько месяцев жители Бейливилла начали частенько встречать Кэтлин под ручку с Джимом: они прогуливались с детьми по городу и все вместе ходили на весеннюю ярмарку. Ведь как-никак девочки Джима очень нуждались в женском влиянии, ну а если кто-то бросал ехидные взгляды или выразительно поднимал брови – что ж, это их личное дело. Да и Бет могла бы уже перестать смотреть на Кэтлин с таким видом, словно говорила: Ну ты даешь, подруга!

* * *

Жизнь Бет после суда особо не изменилась. Она жила с отцом и братьями, жалуясь на них при каждой удобной возможности, втихаря курила, открыто пила, а затем, шесть месяцев спустя, несказанно всех удивила, заявив, что откладывала каждый пенни, полученный в библиотеке, и сейчас собирается отбыть на океанском лайнере, чтобы посмотреть Индию. Поначалу девушки просто-напросто рассмеялись, ведь Бет, как ни крути, обладала престранным чувством юмора, однако она показала им самый настоящий билет, который достала из седельной сумки.

– Но как, скажи на милость, ты набрала нужную сумму? – удивилась Иззи. – Ты вроде сама говорила, что твой папа забирает у тебя половину заработанных денег?

Бет сделалась нехарактерно немногословной и пробормотала что-то о дополнительной работе и собственных накоплениях, а также насчет того, что решительно не понимает, почему все в этом проклятом городе суют нос в чужие дела. А когда через месяц после ее отъезда шериф нашел за развалившимся коровником Джонсонов брошенный перегонный куб и кучу сигаретных окурков вокруг, все постановили, что здесь нет никакой очевидной связи. По крайней мере, именно так эту историю представили отцу Бет.

Первое письмо от Бет пришло из места под названием Сурат, на конверте была затейливая марка, какой им еще не доводилось видеть, а внутри – фотография Бет в ярко расшитой одежде, называемой «сари», с павлином. Кэтлин воскликнула, что не удивится, если Бет в конце концов выйдет замуж за индийского раджу, так как эта девушка реально полна сюрпризов. На что Марджери сухо ответила, что это определенно их всех удивило бы.

* * *

Иззи с разрешения отца записала пластинку. И за два года стала одной из самых популярных певиц в Кентукки, славившейся чистотой голоса и пристрастием к струящимся платьям до пола. Она записала песню об убийстве в горах, которая приобрела большую известность в трех штатах и исполнялась дуэтом с Тексом Лафайетом в концертном зале Ноксвилла. Это произвело на Иззи неизгладимое впечатление, и не в последнюю очередь потому, что во время исполнения высоких нот Текс Лафайет держал ее за руку. Когда песня заняла четвертое место в хит-параде, миссис Брейди заявила, что еще никогда и ничем так не гордилась в своей жизни. Правда, как она призналась чуть позже, еще больше она гордилась письмом от миссис Лены Нофсьер, полученным через два месяца после судебного процесса, где миссис Нофсьер благодарила миссис Брейди за небывалые усилия, предпринятые для сохранения Конной библиотеки УОР в Бейливилле в период кризиса.