Сборник «3 бестселлера о любви в космосе» - Дарья Проценко

– Слушай, Грег. Как определить, заражён человек инфовирусом или нет? По поведению?

– Не всегда…

– По активности правого полушария?

– Тоже нет.

– А по анализу крови?

Грегори вздохнул.

– По силе и длине мозговых волн. С помощью энцефалометра.

– А как ты сам?

– У меня рецидив. ДНК-препараты закончили действовать.

– Оно и видно, – фыркнула Женька. – Всего боишься.

– Зато ты чересчур осмелела, – парировал Грегори. – Думаешь, переспала с командором и тебе зелёная улица.

Женька обалдела. Грегори безусловно коллега и друг, но…

– Что ты себе позволяешь! – возмутилась она.

– А что, не так? Хорошо, по-другому. Считаешь, если стала его любовницей и геннообменником, так он всё тебе позволит и простит? Ох, Женька. Так ничему и не научилась. Погоди, покажет он ещё джаммью морду. Помяни моё слово.

Женя загрузилась. То же самое, но другими словами, говорил Рокен.

– Пойми ты, человек из прошлого. Если возникнет ситуация, когда ему придётся выбирать между тобой и своими джамранскими атрибутами, он выберет не тебя.

Женьке стало не по себе. Хотелось верить в лучшее…

– Поживём-увидим, – тихо ответила она. – А пока, будем думать. Что там с этими волнами?

– Давай покажу, – предложил англичанин.

Она кивнула.

– Пошли в диагностику.

Грегори настроил энцефалометр и вскоре получил два изображения мозговой деятельности – своей и Женькиной.

– Смотри. Тут спектральный анализ явно отличается. Теперь сюда… Амплитуды колебания разные. Частота… Видишь? Какие слабые и короткие тэта и альфа-волны на моей энцефалограмме…

Женя ничего толком не смыслила в этих показателях, но пытаясь вникнуть, находила подтверждения словам англичанина.

– Мы знаем источник вируса. Но что с этим знанием делать? – рассуждал Грегори. – Эти тексты ничем принципиально не отличаются от большинства.

– Но должен же быть антивирус.

Евгения взяла у Грегори электронный планшет и пробежала глазами по строчкам… Ерунда какая-то. Неужели всё дело в этих словах, фразах и даже знаках препинания. В голову лезла всякая чушь. Белиберда о магах, читающих заклинания наоборот… Женька прочитала задом наперёд верхнее предложение и захихикала.

– Ты чего? – спросил Грегори.

– Да так… Такая фигня получается.

Она принялась нарочито громко, дурачась, читать слова в обратном порядке… А Грегори, затаив дыхание, соображал, в какую сторону у неё крыша поехала и далеко ли.

– Шла бы ты спать…

«Наше сознание есть суть перевёрнутого континуума, отраженного в пространстве»… – отчетливо произнёс чей-то голос в Женькиной голове. Она запнулась и умолкла.

«Ну, здравствуй, белая горячка!»

– Женя, ты чего?! – тряс её Грегори.

– А…

– Ты уже минуту сидишь вот так и таращишься в пустоту.

– Всё. Пить надо меньше. Держи, – она сунула ему планшет и отправилась спать.

На следующее утро Евгения окончательно утвердилась в сволочизме Зандена и навестила Рокена, без Грегори. А то будет ныть да причитать, взывать к благоразумию. Чего к нему взывать? Когда раздавали благоразумие, Женька толкалась в очереди за сумасбродством. Пункты раздачи перепутала. Бывает…

Рокен с ходу заявил, что соскучился и предложил сок. От сока Женя отказалась, предполагая, что за этим последует коварное соблазнение. Хотя у Рокена и так не было недостатка в женщинах. Например, продавщица-линдри из модного бутика. Или Зеларен, жаждущая обмениваться с ним генами долго и страстно. Даже прилетала за этим на станцию пару раз.

– Я по делу, – солидно заявила Женька, прервав настойчивые лобзания. – Как к лучшему другу.

– Слушаю, – ответил Рокен и лукаво добавил. – А может, быстренько, по-дружески. А? Одно другому не мешает.

– Балбес! Я ему о джаммах, а он…

– Говори, – резко посерьёзнел Рокен.

Женя в двух словах изложила проблему и план с проявителем.

– Вообще-то, англичанин прав, – с расстановкой заметил Рокен.

– И ты туда же? – огорчилась Евгения.

– Занден – порядочная сволочь. Даже по меркам джамрану.

– Откуда ты знаешь?

– Кто не знает Зандена?

– А вдруг это другой Занден, его тёзка?

Рокен удивлённо спросил:

– Что значит «тёзка»?

– Человек с таким же именем, как у тебя.

– У нас одинаковых нет, – покачал головой Рокен.

– Совсем не повторяются? И совпадений не бывает?

– Имена повторяются лишь каждую тысячу лет.

– Как так?

– Запросто. Они возвращаются.

– Это же миллионы комбинаций!

– В джамранском языке более сотни звуков и около двухсот букв.

Женька даже не нашлась, что ответить.

– Это тот самый Занден, а репутация Зандена в два раза больше его персоны Короче, сволочь редкостная.

– Угораздило же Талеха дружить с ним.

Рокен нахмурился.

– Занден не друг Талеху. Он его соперник.

Женька что-то такое читала, но с земной колокольни…

– В каком смысле, соперник?

– В прямом. Как элемент джамранской культуры. Соперничество распространено у мужчин. Обычно, соперник появляется в интернате. Это поощряется наставниками и рассматривается как стимул к развитию и совершенствованию. Соперники находят друг друга, бросают вызов и соревнуются. Всю жизнь.

– А у тебя есть соперник?

– Был, – хмуро отозвался Рокен.

– Он что, умер?

– Нет. С тех пор как я на поруках, он нашёл себе нового…

– Сочувствую.

Парень рассмеялся.

– Шутишь! Да я вздохнул свободно, когда этот приставала отвалил! Мне не нужны соперники.

«Вот как? Среди джамрану бывают и бунтари»… Женя вспомнила слова Талеха.

– А ты случайно не был непокорным джамрану?

– Всегда! – Рокен блеснул глазами и предпочёл на эту тему не распространяться. – Вернёмся к Зандену. Лично я с ним сталкивался один раз, зато много слышал. Знаю, что Занден норовит испортить жизнь Талеху, а получается наоборот. Рассказывали, Занден тоже участвовал в конкурсе за Ролдон-2… И теперь вернулся… Интересно.

– Интересно ему! А Грегори сам не свой.