Изнанка судьбы - Алина Лис

Смерть от дегтярки грязна и мучительна. Лекарю следовало лучше следить за своими пузырьками с настойками. А Отто — не пить и не есть в покоях пленницы.

Впрочем, у Отто были все основания ей доверять. Это был не первый и даже не пятый совместный ужин.

Юнона вздохнула. Она не любила и даже ненавидела этого мужчину. Но сейчас смерть стерла с лица Отто печать одержимости. Он казался юным и каким-то обиженным, и ей было его жаль.

Смерть отдает все долги. А месть — опустошает.

Она взяла мертвеца за руку, медленно расстегнула браслет с литыми золотыми бусинами.

То, что случилось, уже в прошлом. Но ветви из этого прошлого тянутся в будущее. Юнона не зря терпела и ждала, больше месяца играя со своим тюремщиком в покорную дурочку.

Надо созвать Братство! Это касается всех Стражей.

Элвин

Информация, которую удалось собрать, оказалась прелюбопытнейшей. Род Блудсвордов давно лишился почти всех своих капиталов и владений и пребывал в безвестности, пока двадцать лет назад сэр Хьюго Блудсворд не объявился с кучей денег и наследником, о существовании которого раньше никто ничего не слышал. Внезапное богатство он объяснил деловой хваткой отпрыска, который весьма удачно вложился в торговые предприятия.

Странно, но свет проглотил эту шитую белыми нитками байку не жуя. Родовитость и щедрость графа как-то избавляла от желания задавать лишние вопросы.

Ха, если бы мне потребовалось вписаться в высший свет на законных правах, я бы действовал схожим образом. Аристократия любой страны — та еще кучка снобов. Чтобы стать в этой среде своим, недостаточно обладать деньгами, приятной внешностью или умением держаться. Только раскидистое фамильное древо откроет тебе двери лучших домов. И неважно, если славные предки через одного были извращенцами и пьяницами. Главное, что пращуры «лучших людей страны» имели счастье выпивать и развратничать вместе с ними.

Жилище подозрительного графа нисколько не разочаровало. Верней будет сказать, что действительность превзошла все ожидания. Я с интересом изучил алтарь, скрижали, оборудование и маткомпоненты. Несмотря на гораздо меньший масштаб, все это до боли походило на подвалы Ордена.

Двадцать лет назад лорду-командору удалось скрыться. И почти сразу после разрушения резиденции Ордена в Рондомионе появился очень богатый и родовитый Оливер Блудсворд. Совпадение? Не думаю.

Дверь открылась неожиданно. Как раз в тот момент, когда я разглядывал колбу перегонного куба, до половины заполненную опалесцирующей бледно-розовой жидкостью, и гадал, что это может быть такое.

Я обернулся, вскидывая щит, и тут же расслабился. В дверях стояла женщина. Та самая жалостливая хромоножка, что выпустила мальца.

Очень удачно. Как раз собирался с ней побеседовать.

Она заметила меня, вздрогнула и замерла.

— Входи. Не стоит стоять в дверях, — предложил я, пожалуй, излишне доброжелательно. — Не рассчитывал, что ты вернешься ближайшие пару часов, но извиняться за вторжение не стану. Твое имя Кьяра, правильно? Поговорим?

— О чем? — хрипло спросила она, делая шаг навстречу.

— Дверь, кстати, лучше прикрыть. Да, вот так. О чем? Ну, например, о графе и любопытных ритуалах, которые он тут устраивает. И о маленькой комнатке в подвале этого дома.

— Вы из Храма? — она сделала еще шаг и замерла. Темные глаза уставились на меня с тревогой.

Правильное предположение и правильный вопрос. Если я из дознавателей Храма, ей не будет пощады, и неважно, что она всего лишь служанка.

— Нет. В некотором роде я представитель княгини. Ее беспокоит кипучая деятельность графа, направленная на ее братца. А я просто интересуюсь магами Хаоса. Можно сказать, я их коллекционирую. И попутно помогаю княгине навести в городе порядок. Могу обещать, что лично тебя правосудие фэйри не затронет. Разумеется, если расскажешь все, что знаешь.

Я почти не сомневался в ответе служанки. Сколько бы ни платил ей граф, жизнь дороже. Да и рассказ мальчика говорил в ее пользу.

На смуглом лице мелькнуло непонятное выражение.

— Брата княгини… Стормур фрой Трудгельмир, регент Хансинора?

— А ты, я смотрю, неплохо разбираешься в иерархии фэйри, — я прищурился, взглянул на нее внимательнее. — Монгрел? Нет, должно быть, квартеронка… М-м-м-м… воровские гильдии?

— Октаронка, — еще шаг. — Мой прадед — фэйри. Значит, вы пришли защитить жизнь регента?

Я кивнул. Тонкости моих отношений со Стормуром — не ее дело.

— Если добровольно расскажешь все, что знаешь, я сумею устроить, чтобы у княгини не было к тебе претензий. Сделаем вид, что ты просто выполняла приказ. Тем более что так оно и было.

Глаза женщины сверкнули ослепительной яростью. Она подняла руку, что-то кольнуло меня у шеи — мгновенная легкая боль, как от укуса комара. Я дернулся прихлопнуть наглое насекомое, и мир покачнулся…

— Ты даже не представляешь, насколько ты ошибаешься! — прошипел полный ненависти голос сквозь застилающий глаза туман.

Последняя мысль была на удивление дурацкой: «Какие комары в феврале?»

Элвин

В чувство меня привела резкая боль в левой руке. Я стиснул зубы, сдерживая стон, и попробовал открыть глаза. Не получилось. Я почти не чувствовал собственного тела, за исключением давно отрубленной руки, которая болела так, словно снова отросла и сейчас ее кто-то медленно поджаривал на огне.

Но эта боль была благословением — она будила, не давала потеряться в беспамятстве. Я напрягся и снова попытался приподнять веки. Проклятье, это было все равно что толкать четырехсотфунтовый камень. Простейшее действие удалось только с третьей попытки.

Первым, что я увидел, было лицо хромоногой служанки. Гримаса ненависти уже сползла с него. Сейчас она рассматривала меня, чуть наклонив голову набок. Потом протянула руку к моей шее и извлекла тонкую черную иглу.

— Опять не рассчитала дозу, — равнодушно сообщила она. — Ты должен быть без сознания. Но паралич — тоже хорошо.

Я скорее догадался, чем почувствовал, как женщина взяла меня за руку. В поле зрения мелькнула веревка. Она что же, связывает меня?

Ощущений по-прежнему не было. Никаких. Хромоножка могла бы не трудиться со связыванием, я и так не мог пошевелить даже пальцем.

Где я свалял дурака? Ошибся, неверно оценил ситуацию…

Где?

Мальчишка не соврал — ему бы не хватило ума и фантазии. Кьяра оказалась ровно такой, как я себе и представил по его рассказу. Но какого гриска служанка, рискнувшая жизнью, а может, и чем-то большим, ради спасения незнакомого мальца, теперь так отчаянно защищает своего ублюдочного хозяина?