Криабал - Александр Рудазов

Идущий Сквозь Время вряд ли еще чем мог помочь Массено. Он молча уселся прямо на песок, сделал несколько глубоких вдохов и снова стал погружаться в священное оцепенение своего ордена.

Возможно, здесь он просидит следующие шесть столетий.

Массено же вошел внутрь. Не без труда взобрался по крутому склону и задумчиво коснулся Ктавы.

На первом этаже не было ничего, кроме песка. Массено едва не задевал головой потолок – так высоко поднялся пол. Но ни мебели, ни каких-то вещей.

Разве что на стенах... Массено заметил на них надпись. Всего несколько слов – полустертые, но еще читаемые. Явно куда новее самой башни – возможно, оставленные кем-то из посетителей.

Смысла в них было немного. Размашистым почерком стену украшали две фразы:

«Я ЗДЕСЬ, Я ДОБРАЛСЯ! ПОЛДЕЛА СДЕЛАНО, ПОЛДЕЛА ОСТАЛОСЬ!»

Массено это ни о чем не говорило. Еще раз изучив скудную обстановку, он поднял точку зрения выше. Та воспарила над перекрытием, Массено увидел второй этаж... и вот он оказался гораздо интереснее!

Похоже, еще относительно недавно здесь кто-то жил. На полу ни песчинки – только слой пыли, но не очень-то и толстый. Стены тоже исписаны – причем гораздо плотнее и мелким почерком. Есть заваленная ветхими тряпками лежанка и запертый на засов сундук.

И это еще не все. Старые вещи, надписи – в них нет ничего такого. В брошенной башне мог поселиться какой-нибудь пустынник, ушедший от мира анахорет. Оных много на свете, и следует относиться с уважением к их пути. Массено сам во многом таков – разве что не бежит людского общества.

Но анахореты ведут жизнь тихую и светлую. Здесь же... здесь стены были не только исписаны, но и вымазаны кровью. Кровью же было изображено нечто вроде арки, полукруглого проема, украшенного загадочными символами.

А на полу валялись кости. Множество пыльных человеческих костей.

Массено даже не требовалось подниматься на второй этаж физически. Он прекрасно все видел и так. Но его внимание привлек лежащий среди костей череп. Расколотый надвое и опрокинутый лицом вниз. Кажется, человеческий... но возможен и эльфийский, и оркский, и цвергский. Массено решил рассмотреть его поближе.

Поднимаясь по узкой каменной лестнице, он одновременно читал надписи на стенах. Судя по ним, обитавший здесь был волшебником, но полубезумным.

Причем приставку «полу» Массено добавил только из вежливости.

Не Антикатисто, конечно. Тот самый чародей, что явился сюда семнадцать лет назад. Большая часть его записей представляли собой бессвязный поток сознания, но и этого хватало, чтобы понять его цели. Он всю жизнь бредил Антикатисто, шел по его стопам, разгадывал его тайны – и в конце концов разгадал!

Об этом он хвастливейшим манером возвещал все на тех же стенах. Кажется, ему требовалось как-то изливать в пространство свои мысли, а просто выкриков в пустоту не хватало. Он хотел запечатлеть свои достижения накрепко – и запечатлевал как попало.

Нашел, раскрыл, разгадал! – горделиво возвещали записи. Никто не смог, а я смог, смог, смог! Я, я, я, я!..

Своего имени он, правда, нигде не написал.

В поле зрения Массено появился он сам, шагнувший из дверного проема. Когда-то это ужасно странно смотрелось – видеть пустую комнату, а потом себя, в нее входящего. Но со временем слепец привык и теперь уже плохо помнил, как было иначе.

Он провел свое тело к центру и поднял заинтересовавший череп. Обычный человеческий, как и думал. Ничего особенного.

Хотя... а почему у него такая странная грушевидная апертура? Она уже не совсем и грушевидная – скорее яблоковидная. Такой формы отверстия у кориллангов, троллей и некоторых других существ с очень широкими носами... но их черепа и в остальном сильно отличаются. Этот же, если не считать апертуры, совершенно человеческий.

Может, это просто дырка?

Так и не найдя ответа, Массено осторожно положил череп на место. Он продолжал читать надписи на стенах – и те постепенно подходили к чему-то важному. Неизвестный волшебник бурно восторгался Антикатисто и его достижениями, рассказывал о том, как разыскал его башню, как несколько лет жил здесь, ведя уже собственные исследования.

Он знал, что дом Антикатисто обыскивали много раз, знал, что все сколько-нибудь ценное отсюда забрали давным-давно – но еще он знал, что ничего по-настоящему ценного так и не нашли. Он верил, что у Антикатисто где-то был тайник, неустанно искал его... и в конце концов нашел.

Взор Массено остановился на нарисованной кровью арке. Возле нее записи обрывались. Только еще пара кратких фраз на свободных местах, но они звучали просто восторженными повизгиваниями. Массено так и видел этого трясущегося в экстазе волшебника, разгадавшего то, чего не сумел разгадать никто...

Монах сделал шаг к рисунку. Тот не был пыльным. На всем остальном в комнате лежал толстый слой пыли, но только не на кровавой арке. Массено сделал еще шаг. Еще...

...И из арки что-то выпрыгнуло!

Оно метило монаху прямо в горло. Но солнцегляды в таких случаях реагируют инстинктивно, мгновенно срывая повязки с глаз. Массено сорвал ее едва ли не раньше, чем тварь появилась из арки – и в нее ударила волна света!

Тварь не осыпалась пеплом, как нежить. Тела мертвецов сами внутри как пепел – и Солнце лишь дарует им упокоение. Но это существо только покрылось ожогами, точно его обварили кипятком. С визгом и воплями оно забилось, заметалось по комнате – и нигде не могло скрыться от взгляда Озаряющего Мрак.

Агония продлилась недолго. Дымящийся, похожий на вареную обезьяну труп скрючился в углу. Массено вернул повязку на глаза и осторожно подошел ближе.

Он знал множество созданий ночи. Несть им числа. Но таких раньше не встречал.

Сейчас оно выглядит неказисто, но... но в общем мало отличается от мертвого человека. Только черты лица искажены, а кожа и до встречи с даром Солары была словно сваренная.

И нос. Вот у кого такая яблоковидная апертура.

Массено снова обратился к кровавой арке. Не убирая руки с повязки, медленно подошел к ней и еще медленнее – коснулся.

Рука прошла прямо в стену. Монах не стал задерживаться в такой позе – неизвестно, кто сидит с другой стороны. Он тут же сделал еще шаг и оказался... где-то.

Здесь было гораздо просторнее. Уже не комната в башне, а огромный зал. Размером с великий собор Солары в Грандтауне, только вместо пола, стен и потолка клубится черный туман. Точка зрения Массено заметалась, словно не в силах сообразить, где верх, а где низ – и у монаха закружилась голова.

По счастью, длилось это всего пару секунд. Иначе не быть бы Массено живу – в этом богопротивном месте оказалось еще три точно таких же твари. Увидав человека, они пошли на него – покачиваясь, почти опираясь на руки, как обезьяны.

О Солнце, как же кощунственно они выглядели! Сердце при виде этого ужаса невольно начинало биться быстрее. При том, что Массено навидался куда более страхолюдных созданий, те были именно... страхолюдными. Гротескными, обезображенными, зловещими. А эти... они почти и не отличались от людей, но сразу приходило понимание, что это нечто в корне чуждое миру живых, миру человека.