Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том III - Яков Иванович Бутович

куплены герцогом, но ее прабабкой была кутайсовская кобыла. Тамиони оказалась замечательной заводской маткой: три ее дочери получили заводское назначение в Ивановке. В этой семье были и призовые рысаки.

Уборная происходила от кутайсовских лошадей, оказалась выдающейся заводской маткой, дала превосходный приплод, в том числе Коварного 5.13, одного из лучших орловских производителей. Сын его Капризный выиграл Дерби.

Хорошая и Хохлушка – дочери Храпуньи от Лёгкого Хреновского завода и кутайсовской Хвальной. Храпунья была одной из лучших заводских маток не только в Ивановке, но и вообще в России. Основала замечательную женскую семью, из которой вышло много первоклассных рысаков, в том числе производитель Ивановского завода Перун, выигравший Императорский приз.

Нельзя не признать заводскую деятельность этих кутайсовских кобыл блестящей. Следует также отдать должное Сахновскому, который при сортировке сумел их оценить. Кутайсовские лошади в соединении с орловскими давали призовой материал. Так что коннозаводская деятельность обоих Кутайсовых должна быть признана удачной.

Максимилиан Лейхтенбергский решил усилить рысистый элемент в своем заводе и купил в 1851 году двух голландских кобыл. Однако вскоре завод взял явный курс на верховые крови. Туда были пущены орловские верховые жеребцы, например Боярд, куплены арабские кобылы, несколько чистокровных. Рысистые матки покрывались жеребцами верхового отделения. Я думаю, это было сделано под влиянием свиты герцога: высочайших особ в те времена окружали исключительно военные, преимущественно кавалеристы. Результаты, по-видимому, получились неблестящие, ибо вскоре в заводе вновь стали усиливать рысистый элемент, случая кобыл с такими жеребцами, как Голландец 2-й, Весельчак и другие. Эта мешанина привела к тому, что уже в 1850-х годах герцог вынужден был купить несколько рысистых жеребцов чисто орловского происхождения.

Казалось, что Ивановскому заводу обеспечено славное будущее. Свои не совсем удачные опыты герцог оставил. Заводской состав был замечательный, создались собственные линии, образовались гнезда выдающихся кобыл. Но в 1860 году произошел второй страшный пожар, который имел роковые последствия. В огне тогда погибли многие матки и почти весь молодняк. После пожара в завод были возвращены из Петербурга некоторые жеребцы ивановских кровей, куплен хреновской Бард, приобретен норфолкский рысак серой масти Грей-Торнтон… Относительно легко было пополнить завод производителями, но трудно, просто немыслимо было заменить прежний маточный состав. Необходимо было найти кардинальный выход из положения. С 1868 по 1878 год состав завода несколько увеличился за счет приплода, но все же утратил свое прежнее значение, и в 1878 году Георгий Максимилианович купил в полном составе завод С.М. Шибаева, около 400 голов орловских рысистых лошадей самой высокой породы. С этого времени началась новая эра: коренным образом изменилась степень кровности завода в сторону чисто орловскую и было положено прочное основание призовому направлению. В штате завода теперь находилось 20 жеребцов и 100 маток.

Принимая шибаевский завод, герцог познакомился с С.А. Сахновским, начал пользоваться его советами и указаниями и вскоре пригласил его заведовать Ивановским заводом. Это был исключительно удачный шаг. Позднее, по совету того же Сахновского, в завод был приглашен М.И. Бутович, который блестяще поставил дело подготовки молодняка и обогатил племенной состав двумя-тремя кобылами своего завода. Одна из этих кобыл, Радость, создала одно из лучших гнезд рысистого коннозаводства. С 1878 года питомцы Ивановского завода приобретают всероссийскую известность. Завод герцога становится одним из самых популярных в России и оказывает большое влияние на весь ход рысистого коннозаводства страны.

Племенной состав, купленный у Шибаева и отсортированный великим Сахновским, включал ряд выдающихся лошадей. Значение этих имен может оценить только генеалог!

Вскоре после революции Ивановский завод был национализирован. За несколько лет он потерял лучших лошадей, которые погибли от голода и болезней. Завод таял, уменьшался, но оставался выдающимся. Партизанские отряды Антонова не щадили советских хозяйств. Ивановке грозила неминуемая гибель: отряды Антонова появились вокруг Сампура. Тогда было решено эвакуировать завод в Тамбов. Здесь он находился некоторое время, а затем был приведен в Москву. Туда прибыли производители и матки, а молодняк остался в Тамбове. Что с ним сталось, мне неизвестно.

Прибывшие в Москву лошади, которых я тогда же осмотрел, имели жуткий вид: они больше походили на кляч, чем на знаменитых ивановских рысаков. Начали думать и гадать, куда их деть. Послать было некуда: везде, во всех уцелевших заводах, лошади были едва живы и голодали. Ивановские же кобылы были так истощены, что переводить их даже за сотню верст от Москвы было опасно: они бы не дошли до места и все погибли. Коннозаводское ведомство стало предлагать этот ценный материал различным учреждениям и своим управляющим. Но всем было не до него, все отказались! Тогда появились свиноводы, куроводы, скотоводы… Щенкин выбрал себе замечательную дочь Мельницы, Серебровский взял другую кобылу, Девель – третью. Их брали для каких-то учреждений и совхозов, у которых были громкие названия, но не было ни единого фунта овса и сена! Кое-как и с большим трудом удалось остановить эту вакханалию расхищения. Кобыл отправили в Останкино, «закрепили» за коннозаводством и… стали кормить древесным сеном! Потом кого-то посадили, кого-то отдали под суд, обнаружились большие хищения, а полумертвых кобыл отправили в Северный завод, созданный в Череповецкой губернии, среди болот, в нездоровой местности, где комары и оводы буквально заедали лошадей. Ничего более преступного и глупого придумать было нельзя. Заводом управлял ветеринар Щеглов, друг недоброй памяти Полочанского. Там кобылы Ивановского завода пробыли год или два, а когда Хреновое начало восстанавливаться, уцелевших ивановских кобыл передали туда. Там небольшая эта группа затерялась среди хреновских лошадей.

Так погиб знаменитый Ивановский завод, имевший более чем столетнюю историю.

Временщица 2.21,2 (Игрочок – Русалка), р. 1901 г., вор. коб. зав. Н.М. Коноплина. Наездник А.В. Константинов[27]

Прежде чем перейти к описанию тех лошадей, которых я видел в заводе Лейхтенбергского, считаю необходимым остановиться на истории, происхождении и значении двух производителей этого завода – Кряжа и Машистого, ибо на их крови был построен весь Ивановский завод. Наиболее влиятельным оказался Кряж, его линия стала основной в этом заводе. Кряж был производителем в высокой степени препотентным, он как бы связал воедино весь разнородный заводской материал и всему придал свой тип и свое яркое и характерное каше. Тип Машистого также был сильно выражен в Ивановском заводе и оказал большое влияние на призовые успехи и тип лошадей.

Кряж 5.09 – темно-гнедой жеребец, р. 1876 г., завода С.М. Шибаева, от Красивого-Молодца (Непобедимый-Молодец – Каролина) завода князя В.А. Меншикова и Славной (Ратник – Слава) завода А.Н. Лихарева. Состоял производителем в Ивановском заводе. Был куплен у С.А. Сахновского в 1882 году. Пал в 1887-м.

Знаменитый в истории рысистого коннозаводства Кряж,