Древняя Греция - Владимир Миронов

Александр и Диоген

Наиболее ценным качеством человека Антисфен считал его непритязательность. Сколько вокруг негодяев, обманщиков и тиранов, что и поныне бессовестно крадут у людей последние гроши, похищают людей, уничтожают семьи, разрушают целые города и страны, казнят невиновных, обращают людей в рабство (все ради злата и наживы). Что же думает по поводу этих «душевнобольных» Антисфен? Он прямо говорит в их адрес: «Мне их очень жалко, что у них такая тяжелая болезнь: мне кажется, с ними происходит что-то похожее на то, как если бы человек много ел, но никогда не был сыт». В действительности, человеку не так много и надо, чтобы удовлетворить его насущные потребности (в пище, одежде, любви, дружбе и очаге). Великий киник провозгласил идеалы умеренности, справедливости и мудрости. Главное богатство он усматривал не в роскоши или в чревоугодии («я не покупаю на рынке дорогих продуктов, потому что это накладно»), а в духовной жизни. Он говорил: я достаю богатства «из кладовой своей души». Когда его спросили, почему он счел себя богачом, не имея в наличии ни денег, ни земли, он ответил просто: «По моему убеждению, друзья, у людей богатство и бедность не в хозяйстве, а в душе». Его считают по праву основателем самого строгого течения в стоицизме. Антисфен кончил жизнь в бедности. И хотя он умер от чахотки, тем не менее оставил в наследство людям 10 томов сочинений. С него берут начало Кратет, Зенон, Диоген. Диогена Антисфен пытался было палкой отвадить от философии, но, видя его усердие и стремление к знанию, смирился. «Кого не бьет слово, того не будет бить и палка» (Сократ).

Дж. Кастильоне. Диоген, ищущий с фонарем хорошего человека. XVII в.

Колоритной фигурой был Диоген Синопский (его называли еще «безумствующим Сократом»). Будучи сыном менялы, он, как и его отец, заведовавший казенным меняльным столом, был фальшивомонетчиком. За это его подвергли изгнанию. История утверждает, что на столь нехороший поступок якобы подтолкнул оракул, посоветовавший Диогену и его отцу сделать переоценку ценностей, или, по-нашему, «дефолт». Однако греки – это не мы с вами. Они тут же упрятали папашу Гикесия в тюрьму, где тот и умер. Мы же своих жуликов выдвигаем в «базилевсы». Изгнали и сына, после чего тот только надумал стать философом… После всех перипетий судьбы он избрал местом обитания бочку и уподобил свою жизнь жизни мыши, серой и незаметной. В образе Диогена Синопского нам видится иной современный «герой», что, как и он, не умеет ничего делать руками и головой, кроме того, чтобы «властвовать людьми». Их речи представляют собой язвительные насмешки над прошлым и настоящим. Диоген и Антисфен критиковали Платона и его учение, оценив по достоинству только золотой язык диалогов. Таких вот «диогеновских типов» сегодня в России пруд пруди. Они в принципе не способны ни к какому созиданию или творческой деятельности, однако бочкам предпочитают дворцы.

Собака Одиссея, встречающая своего хозяина. По Генелли

Суть метаморфоз иных наших политиков, что еще вчера были первыми лицами, а сегодня стали плутократами, прекрасно выразил две тысячи лет тому назад Диоген, с его «переоценкой ценностей»… Как собирательный образ киника Диоген выведен у Лукиана. Он говорит: «Ты видишь перед собой космополита, гражданина мира». Диоген называл себя «врагом страстей», «освободителем человечества», утверждая, что хочет быть «пророком правды и свободы слова». Диоген расписывал прелести «свободной жизни»: «Прежде всего я сниму с тебя изнеженность… заставлю тебя работать, спать на голой земле, пить воду и есть что попало. Богатства свои ты бросишь в море. Ты не будешь заботиться ни о браке, ни о детях, ни об отечестве… Котомка твоя пусть будет полна бобов и свертков, исписанных с обеих сторон. Ведя такой образ жизни, ты назовешь себя более счастливым, чем великий царь…» Лукиановский Диоген обещает, что такой вот космополит сможет навсегда избавиться и от такого «порока», как способность краснеть. Наш космополит не краснеет, став богачом и вором.

Вот как охарактеризовал философию Диогена неокантианец В. Виндельбанд в своей «Истории древней философии»: «Навязчивые поучения этих философов-нищих высказывались преимущественно в грубых остротах, из которых много анекдотического приписывают Диогену. Серьезного размышления в них мало. Еще Антисфен, настаивая на ничтожности всяких удовольствий (вероятно, против Аристиппа), пытался обосновать свое убеждение тем соображением, что если это убеждение и неверно, то все-таки оно предохранит человека от рабства перед чувственными наслаждениями. Но у Диогена это презрение к внешним благам переходит в желчный юмор ничем не жертвующего пролетария. Кроме духовного развития, которое он еще несколько ценил, по крайней мере настолько, насколько оно ведет к добродетели, он отрицал все проявления цивилизации, объявляя их лишними, бессмысленными и опасными для добродетели. Наиболее виновны циники в том бесстыдстве, с которым они намеренно оскорбляли обычаи, касающиеся половых отношений, а также в равнодушии к семейной жизни и к государству; ибо их космополитизм, которым (так) хвалился Диоген, не носил позитивного характера общечеловеческого идеала, а только освобождал личность от всяких рамок, наложенных на нее цивилизацией. В частности, циники, подобно их предшественникам – софистам, порицали рабство, как нечто неестественное и несправедливое…». Заметим, что подобные типы встречались и в Индии (голые факиры).

Ян Брейгель Старший. Изобилие. XVI в.

Они везде вносят в течения общественной жизни элементы радикализма, обычно присущие левацким течениям. Одной из их идей стало предложение ввести общность жен и детей. Диоген противополагал природу и закон, разум и богатство, культуру и естество. В то же время его остроты и меткое словцо были у многих на слуху. Он как никто иной мог довести до белого каления сытых мещан, издеваясь над их богами. Пес, как его прозвали за собачье-бродячий образ жизни, считал, что «люди соревнуются в том, кто кого столкнет пинком в канаву». Нищета и привела его к философии. Он называл сребролюбие матерью всех пороков и, как утверждала легенда, выходил на дневной свет с фонарем, объясняя это тем, что ищет «человека» (то есть идеал).

Людей он в глубине души презирал. И даже осуждал Прометея за подаренный им огонь. Диоген считал глупым и абсолютно наивным стремление изменить мир с помощью каких-то там идеальных систем. Отличительной чертой его воззрений являлось поддержание философии умеренности. Он даже сетовал на то, что слишком много производится и продается такого, без чего нормальный человек вполне мог бы обойтись. Диоген органически сочетал в себе люмпен-пролетарское и социально-критическое направление мысли. У Диогена есть и стихи, гневно бичующие «немужественную, грязную роскошь».