Помни меня - Лесли Пирс
Шрифт:
Интервал:
Но госпожа Вилькс заколола ее волосы несколькими гребнями и одела на нее маленький кружевной чепчик. Потом Мэри надела голубые чулки и туфли с позолоченными пряжками и почувствовала, что теперь она должна выйти и вкусить свою ново-приобретенную свободу.
— Я не думаю, что смогу это сделать, — сказала Мэри в панике, когда Босвелл помог ей выйти из кэба на оживленную улицу, полную магазинов.
— Вы не можете ужинать? — воскликнул он.
— Не здесь, — сказала она, глядя на сверкающие витрины ресторана, куда он собирался ее завести. Мэри увидела даму и джентльмена за столиком у окна. На даме было жемчужное ожерелье, и она изящно пила вино маленькими глоточками из бокала. Мэри подумала, что зайти туда было бы все равно что ворваться в дом капитана Филипа без приглашения, когда он ужинал с другими офицерами.
— Но почему же в конце концов? — рассмеялся Босвелл.
— Здесь слишком шикарно, — выпалила она. — Я буду выглядеть идиоткой и поставлю вас в неловкое положение.
— Не будете вы выглядеть идиоткой, — настаивал он и, взяв ее под руку, решительно повел к двери. — Все, что вам нужно делать, — это улыбаться и повторять то, что делаю я. Уверяю вас, в этом нет ничего страшного.
Пусть Босвелл думает, что нет ничего страшного в том, чтобы зайти в подобное место и обратить на себя всеобщее внимание, но Мэри это пугало больше, чем шторм на море. Она увидела любопытные взгляды, улыбки и кивки Босвеллу, услышала прошедший по залу шепот и поняла, что они знают, кто она такая.
Мэри становилось все жарче. Ее лицо пылало, как в огне: несмотря на то что, как только она села, на нее прекратили смотреть, Мэри догадалась, что все они наблюдают за ней краешком глаза и говорят о ней.
Босвелл изучал список блюд и комментировал те из них, которые он уже здесь пробовал. Похоже, он не замечал, насколько неуютно она себя чувствует.
— Что бы вы хотели съесть, моя дорогая? — спросил Босвелл. — Здесь очень хороший говяжий пудинг, но кролик и утка тоже неплохие.
Мэри была ужасно голодна еще до того, как они вышли от госпожи Вилькс, но здесь у нее пропал аппетит и она даже почувствовала тошноту. Корсет врезался в ее тело, а новые туфли были слишком тесными. И все же после стольких лет, в течение которых ее не покидало чувство голода, она не могла отказаться от еды.
— Выберите за меня, — прошептала она.
Мэри попыталась напомнить себе, что она уже ужинала в ресторане, это было еще в Плимуте с Томасом Куганом. Заведение, в котором они ужинали, не казалось таким шикарным, как это, в нем не было белых скатертей, но там она себя не опозорила, и здесь этого не сделает. Однако с тех пор прошло более девяти лет, и Мэри приобрела привычку заглатывать все, что удавалось раздобыть, будь это корабельный рацион, насыпанный в миску, или что-нибудь, что ей удавалось приготовить в горшке. Перед Мэри никогда не стояла проблема выбора.
Весь церемониал сидения за столом во время неторопливой трапезы был Мэри чужд. Посмотрев на серебряные приборы, она побледнела, потому что привыкла обходиться только ложкой и ножом, а еще чаще ела просто руками.
— Я хорошо понимаю, что все кажется вам странным, — сказал заботливо Босвелл, наполняя ее стакан вином. — Но вы скоро к этому привыкнете. Ну, а теперь пейте и получайте удовольствие от вашей первой ночи на свободе.
Но Мэри никак не могла расслабиться. Она была напряжена до предела, сильнее, чем в первую ночь, проведенную в больнице в Батавии. Там она следила за крысами, здесь же люди следили за ней.
Подали ужин. Он выглядел и пахнул великолепно, но чуть ли не каждый раз, когда ей удавалось наколоть кусок на вилку так, как это делал Босвелл, кто-то подходил к столу, похлопывал его по плечу и говорил о том, какой выдающийся успех то, что ему удалось получить для Мэри помилование.
Они были настроены по-доброму, их улыбки были теплыми, и они желали ей долгой и счастливой жизни. Но язык Мэри прилип к гортани, и все, что ей удавалось, — это выдавить улыбку и пролепетать несколько слов благодарности.
— Вы не можете их винить за то, что они хотят встретиться с «девушкой из Ботанического залива», — сказал Босвелл после того, как отошел очередной его знакомый. — О вас говорит весь Лондон.
Мэри было стыдно жаловаться. Она подумала, что он вправе гордиться тем, чего достиг, и купаться в лучах восхищения своих друзей. Поэтому Мэри притворилась, что счастлива не меньше, чем он, и не проговорилась, что хочет уйти домой.
Когда же они в конце концов ушли, Мэри немного нетвердо стояла на ногах. Она выпила гораздо больше, чем съела, но чувствовала, что смогла пережить этот вечер, не подведя Босвелла.
— Спокойной ночи, моя дорогая, — сказал он, когда госпожа Вилькс открыла им дверь. — Спите спокойно и наслаждайтесь вашей обретенной свободой. Я зайду к вам завтра.
Мэри не могла дождаться, когда госпожа Вилькс зажжет свечу, чтобы посветить ей на лестнице. Несмотря на это, едва закрыв за собой дверь, Мэри почувствовала страх. Почти год она жила в одной камере с четырьмя мужчинами, часто ругая их за то, что они храпели или кашляли по ночам. Но теперь эта сладко пахнущая комната с удобной кроватью показалась ей такой жутко зловещей при свете свечи и слишком большой для нее одной.
— Не будь дурой, — сказала она себе. — Здесь наверняка лучше, чем в Ньюгейте.
Однажды днем, через месяц, после того как Мэри освободили из тюрьмы, она прогуливалась с Босвеллом по залитому солнцем парку Сен-Джеймс.
Посещение лондонских парков доставляло Мэри огромное удовольствие. Было так приятно удалиться от шума и грязи городских улиц и смотреть на траву и деревья. Мэри встречала здесь оленей, а еще тут были овцы и коровы. Она находила забавным, что коров в парке Сен-Джеймс во второй половине дня отводили обратно в Уайтхолл, чтобы подоить, и за один пенс можно было купить стакан молока.
В течение недели аристократы, разодетые в самую красивую одежду, ходили в парк, чтобы встретиться с друзьями. Но по воскресеньям они здесь не появлялись, потому что в этот день парк заполняла толпа простого народа. Девушки, изготавливающие корсеты, шляпницы и продавщицы имели возможность насладиться своим выходным и, возможно, встретить какого-нибудь симпатичного молодого клерка или даже бравого солдата.
Парк Сен-Джеймс был, безусловно, любимым местом Мэри, в нем разрешалось ездить только всадникам и экипажам, принадлежащим королевским семьям. В озере плавали утки, лебеди и гуси, а цветочные клумбы поражали обилием красок.
— Я думаю, мне нужно найти какую-нибудь работу, — сказала задумчиво Мэри, когда они с Босвеллом остановились посмотреть, как дети кормят уток черствым хлебом. — Эти деньги когда-нибудь закончатся.
Они шли рука об руку, и он похлопал ее по плечу.
— Да, моя дорогая, они когда-нибудь закончатся, но их хватит еще очень надолго, и вы должны решить, чем хотите заняться и куда вы хотите поехать в первую очередь.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!