Опыты Сталина с «пятой колонной» - Александр Север

Из поселка ушел отряд численностью 41 человек. Остальные погибли или предпочли сдаться сотрудникам правоохранительных органов. Из Усть-Усы повстанцы двумя группами двинулись на юг, в сторону Кожвы. Вскоре вышли на подкомандировку Кыдзразди. Следующий бой, а вернее нападение, произошло в деревне Акись, где остановился на ночевку обоз с оружием и немногочисленной охраной. Один из охранников был убит, а начальник ранен. Трофеи напавших: 18 винтовок, 2 револьвера, гранаты, много патронов. Теперь небольшой отряд был хорошо вооружен: более 40 винтовок, 23 револьвера.

25 января 1942 года отряд вошел в деревню Усть-Лыжа. Здесь они забрали со склада магазина продукты и ушли на стоянку оленеводов (в 70 километрах от деревни). Именно здесь 28 января произошел финальный бой.

Повстанцы укрепились на обоих берегах. Легли в снежных окопах и открыли интенсивный огонь по вохровцам. Перестрелка длилась до позднего вечера. Точное количество погибших и умерших от ран вохровцев неизвестно. Официально 15 человек, но в актовых записях о смерти, хранящихся в Коми республиканском архиве ЗАГСа, фигурирует 19 фамилий убитых. Плюс множество обмороженных.

После этого боя отряд повстанцев распался на мелкие группы и попытался выжить в заснеженной тундре. Понятно, что продержались они недолго. Местные жители справедливо считали их бандитами и активно помогали властям в их поимке.

Вот так закончился самый «громкий» и кровавый побег периода Великой Отечественной войны. Если бы не количество жертв, то о нем бы знал только узкий круг историков. Дело в том, что жертвами беглецов регулярно становились не только охранники, но и мирные местные жители.

Мало кто знает, но, например, осенью 1941 года свыше двух тысяч уголовников совершили побег из мест заключения и находились на свободе. Зимой 1941–1942 года ситуацию удалось переломить с помощью ряда жестких мер. Так, в феврале 1942 года была издана «Инструкция о режиме содержания и охране заключенных в исправительно-трудовых лагерях и колониях НКВД СССР в военное время». Она наделяла оперативно-служебные наряды охраны правом применять в ряде случаев оружие без предупреждения (при побеге заключенных и их преследовании, при нападении на администрацию или конвой). При открытом, злостном сопротивлении заключенных, если это грозило серьезными последствиями, охрана лагеря имела право применять оружие после двукратного предупреждения[375].

Число побегов после этого сократилось, но теперь беглецы без колебаний убивали конвоиров и мирных жителей, случайно оказавшихся у них на пути, так как прекрасно понимали, что им терять нечего. Мы не будем подробно останавливаться на этом вопросе, а процитируем лишь приказ № 0184, датированный 13 мая 1943 года.

«В ИТК № 5 УИТЛК НКВД Татарской АССР практиковалась охрана заключенных, выводимых на работы, одним стрелком. В ночь с 13 на 14 апреля с. г. выведенный на работу по обжигу угля заключенный, осужденный за особо опасное преступление, убил конвоира, сжег его труп на костре и, захватив винтовку, скрылся…».

И это не единственный случай. В Буреполомском ОЛП УИТЛК УНКВД Горьковской области четверо особо опасных преступников убили конвоира, завладели его винтовкой и попытались скрыться. Беглецы погибли на следующий день в бою с оперативно-разыскной группой[376]. И таких случаев можно привести много. Да и от рук бандитов гибли не только конвоиры и сотрудники НКВД, но и простые советские граждане, пытавшиеся самостоятельно задержать бандитов. Так, за первое полугодие 1942 года «от выступивших бандитов погибло свыше 40 человек работников НКВД и советско-партийного актива»[377]. Это без учета потерь конвойных войск НКВД и ВОХРа.

Одиночные вооруженные побеги в любой момент могли перерасти в массовые выступления заключенных. Это прекрасно осознавало руководство ГУЛАГа, а также и то, кто в первую очередь мог стать инициатором таких бунтов.

На местах прекрасно понимали, что инициаторами массовых выступлений заключенных в первую очередь станут осужденные за антисоветскую деятельность.

В конце декабря 1941 года начальник оперативного отдела ГУЛАГа подготовил докладную записку, адресованную заместителю наркома внутренних дел В. В. Чернышеву. В ней он писал:

«В 28 исправительных лагерях НКВД за время войны выявлено и ликвидировано свыше 70 повстанческих групп и организаций, активными участниками которых являлись 650 заключенных».

Он назвал некоторые из этих групп.

В августе 1941 года ликвидирована группа Шулика – вольнонаемного Норильского лагеря НКВД. В нее входило 20 человек.

Осенью 1941 года в Северо-Железнодорожном лагере (Коми АССР) были ликвидированы четыре антисоветских повстанческих организации: «Комитет восстановления России»; группа троцкиста Ключникова, грузинского меньшевика Джами и бывшего казачьего атамана Ковалева (15 человек); группа Затанадского – 150 человек. Намеренья у всех трех формирований были одинаковыми – нападение на стрелков ВОХР, захват радиостанции и аэродрома и т. п.

В Печорском лагере лидеры повстанческой организации путем разоружения охраны и вооружения заключенных планировали захватить власть в Коми АССР.

В Унежском лагере (Горьковская обл.) семь повстанческих групп, возглавляемых осужденными за антисоветскую работу заключенными, приурочили свое выступление «к моменту захвата немцами г. Москвы и ставили своей целью разоружение охраны и присоединения к действующим немецким войскам».

В Кулойском лагере (Архангельская обл.) тоже готовилось вооруженное восстание. После начала бунта один из заключенных должен был на самолете улететь к немцам.

В Нижне-Амурском лагере (Дальний Восток) повстанческая группа (50 человек) под руководством Сереброва и Бибилова планировала разоружить охрану город Комсомольск-на-Амуре. Свое выступление они приурочили к нападению Японии на СССР[378].